командования.
Фейрата не вижу, похоже, в покоях отдыхает. Он заслужил. А эти… стол буквально ломится от яств. Жрут, пьют, всё у них хорошо.
Король во главе стола смотрит на меня вопросительно, пока приближаюсь.
Выхожу из — за королевы — матери и ставлю в тарелку с салатом голову Мартина. Смачный звук от майонеза, падающие приборы со вскриками. Сверху на остывшую голову ещё корону монарха укладываю аккуратно.
— Забыли позвать короля Андарии, Мартина, млять, великого, — выдал я, вылавливая бешеный взгляд отца.
Глаза в оторванной башке уже закатились вверх, жуткое зрелище для трети женщин за столом. Не подумал, да и чёрт с ним. Нет, всё — таки с глазами косяк.
Аргирис и бровью не повёл. Но выдал:
— Забавляешься, сын?
— Ага, вижу, вы тут пируете во время войны. А я забавляюсь, — отвечаю, обходя стол и приближаясь к королю.
— Эрик уже разбил войско подлых андарцев, — выпалил вдруг папаша с иронией. — Мне донесли последние новости до твоего прихода. Вот и празднуем победу. А голова несчастного короля — это варварство. Его стоило пленить и подписать мирный договор, ты не находишь? Во избежание ещё больших жертв.
— Серьёзно?
— Ты ещё смеешь паясничать⁈ — Взвинтился король, ещё и стукнул кулаком по столу для большего эффекта.
Все дышать перестали, опустив глаза в свои тарелки.
— Убери это сейчас же!! — Продолжил наезд папаша.
Игнорируя резонанс, уселся на свободное место за два человека до Аргириса. Оторвал себе ножку с жаренной тушки идейки, положил салата, холодца кусок отрезал, колбасок накидал. Всё бросаю с высоты, чтоб гремело громче. Проголодался, что готов быка сожрать сырого. Вонзился зубами в жаренное мясо. Сочное, мягкое, в меру солёное. Мммм.
— Вкуснятина, какая, — комментирую с набитым ртом, хватая всё кровавыми руками. — Проголодался пока резал андарских скотов в засадах, солдат насилующих женщин на улицах города, пока уничтожал андарские гарды и очищал Длань. Пока спасал задницу своего брата Фейрата и его жены Имиретты. Пока армии Эрика возвращал боевой дух, пока искал и пробивался к королю захватчиков. В общем, не стоит благодарности, пап. Ты кушай, кушай. Через пару дней сгрузите в телеги трупы своих подданных. Они будут ещё тёплые, потому что борются до конца, пусть и чувствуют отчаяние. Изумительно. Повару большой привет. А то жрём в последние раки только кашу и недожаренное мясо, потому что постоянно, сука, отступаем под несметными полчищами нечисти, теряя драгоценных воинов.
Выдохнул. Посматривают на меня с ужасом. На короля вопросительно некоторые.
— Оставьте нас, — произнёс король спокойно и одновременно угрожающе. — Выйдите, я сказал.
Из — за стола подорвались послушно лорды с дамами, следом все остальные. Королева последней. Что — то вякнуть хотела, но муж пальцем пригрозил. Толпа поковыляла в сторону покоев.
— Совсем распоясался щенок, — раздалось от Мефодия всё же едва слышное.
— Гуляет непонятно где, когда его брат сражается за город, — поддакнул ещё один лорд.
— Делает, что вздумается….
Дверь захлопнулась, раздался щелчок.
Тяжёлый выдох короля прервал гробовую тишину.
Я и не жду, что папаша начнёт орать. Не в том он положении. Вон, глаза опустил.
— И что мне нужно было делать? — Выдал Аргирис негромко.
— Перекрыть ущелья и переходы, — ответил просто и бросил очередную кость в тарелку. — Хребет был под нашим контролем, а ты подпустил врага.
— Я рассчитывал на его поддержку. Мы подписали выгодные соглашения, я признал легитимность власти в Андарии взамен на помощь в обороне против нечисти. Даже принца Северина готов был выдать ему вопреки морали.
— А толку?
Молчит, глаза голубые кольца на пальцах рассматривают.
— Так и что? Нужно было подписать ещё что — то с этим? — Киваю на оторванную голову. — По мне так, лучшее решение всех проблем с Андарией — это вон та башка отделённая от тела. У них ещё тридцать минут, чтобы начать движение в сторону противоположную Леванту.
— Да? А что если не начнут? У Мартина три приемника. Их бесчинства продолжатся.
— Посмотрим. Людьми управляет страх. Всеми без исключения, — выдал и на короля посмотрел.
А он на меня с укором.
— Пап, мои воины настолько злые сейчас, что мне хватит трёх гард, чтобы стереть в порошок всю армию Андарии, — выдал сквозь зубы. — Что вы возитесь⁈
— Да, и где твои воины? — Съязвил король. — Если бы ты не забрал сто пятьдесят тысяч солдат в Редуш, этого бы не произошло! Мы бы сыграли на сдерживании.
— Млять, то есть это я виноват, что вы сдали город⁈
Король аж отшатнулся, едва сдерживая испуг. Нахмурился следом.
— Ты стал, как сущий одержимый зверь, — выдал он, скривившись брезгливо. — Никакого уважения. Сына в тебе больше не узнаю.
Смотрю на него пристально. Он в ответ, не сдаётся, сверлит взглядом.
— Это война, пап.
— Не важно. Сейчас ты похож на ту самую нечисть, с которой мы всю жизнь и боролись. С которой борешься сейчас и сам. Очень жаль сын, что ты переменился не в ту сторону, какую бы нам хотелось.
— Очень жаль отец, что ты сидишь здесь спокойно, не задаваясь вопросом, где твоя советница Кириан, где Гунуа, как там за стенами города две твои дочери Ангелина и Линелла.
Аргирис потупил взгляд. Вздохнул.
— Я делаю всё, что в моих силах, — произнёс, уже не глядя на меня. — А главное — это не выказываю озабоченностей и тем более паники. Я — король, и моральный дух моих подданных зависит во многом от меня.
Дверной замок защёлкал, и дверь, через которую вышли все, толкнули неуклюже.
— Ваше высочество, вам нужно лежать! — Раздалось из проёма беспокойное.
— Я должен присутствовать, мне лучше, — бросил через плечо Фейрат и двинул к нам за стол, шатаясь.
В светлой сорочке, балахонных штанах.
— Вы позволите, ваше величество? — Спросил, подходя и вылавливая вопросительный взгляд отца, который неотрывно смотрит в него с пол — оборота от самой двери.
Аргирис жестом указал на стул напротив меня.
Присел братец с усилиями, и едва сдерживая оскал от боли.
— Верно
