если хоть один не уложится во время, то уволены будут вообще оба.
В общем, как не посмотри на эту ситуацию, то везде получается один бессмысленный бред. Вроде как нам обоим должно быть легче бежать, ходить и преодолевать всякие сложности, а вместо помощи друг другу можно играть в то, кто лучше подставит соперника. Тогда о какой помощи вообще идёт речь, если все превратится в очередное противостояние?
Однако было и одно маленькое «но»… Экзоскелет был с секретом, не просто же так его переделывали для нас идиотов, и на самом деле вместо помощи в преодолении расстояния он противодействовал и усложнял любые попытки к перемещению, что совсем не вдохновляло на подвиги и максимально снижало мои шансы на победу. В общем я немного сник осознавая, что мне человеку по сути придется тягаться с киборгом, у которого основной показатель это энергия. А ее то у Стоуна уж точно больше, чем у меня. Но что-то мне подсказывает, что не все так очевидно, как кажется на первый взгляд. Лейтенант вообще мастер на всякие каверзные задания, это я ещё по пустошам помню. Там было примерно тоже самое, а самый нелогичный и неправильный вариант в итоге оказался единственно верным.
После того как я залез в чудо истязательной техники мое настроение поднялось мгновенно. Во-первых, экзоскелет по весу не превышал мою привычную тяжёлую броню, а во-вторых, он передавал постоянный электрический импульс по телу, что для меня было вполне привычным моментом, а вот Стоун… Ему это ой как не понравилось. Ведь сделать шаг, когда в твою энергосистему влезают из вне, нарушая ее адекватную работу оказывается не так-то просто. Придется приспосабливаться к постоянно идущим сбоям, и судя по тому, как он пару раз рухнул потеряв равновесие, то все не так-то просто.
В итоге я спокойно пошел вперёд, пока сержант учился заново ходить. Уверен, он ещё наверстает свое, когда приспособится, а пока нужно набирать отрыв для возможности, если уж не победить, то проиграть специально на виду у всех и поближе к финишу, чтоб Стоун меня или на себе тащил или вылетел вместе со мной.
Впереди ждало всего пять километров, что отделяли меня от победы, но судя по ощущениям каждый определенный промежуток времени противодействие организму и электрификация моего тела только усиливалась. Даже для меня человека привычного к этому делу стало немного не по себе, а растущая температура тела очень некомфортно действовала на быстро тающие силы. Зато Стоун, как я и предполагал, набрал свой темп и спокойно, медленно, иногда петляя в попытке сохранить равновесие, но всё-таки бежал.
Момент моей паники настал в пятистах метрах от финиша, когда мы поравнялись с ним и он бодро поскакал вперёд, одарив меня ядовитой улыбкой. Проклятый механойд! Знает же, что я не доберусь без его помощи, неужели он ждёт, что я его буду просить?
Однако метров за сто до финиша Стоун просто рухнул на землю не способный сделать шаг и пополз. К этому моменту дарованное нам время подходило к концу, но мне его ещё хватало, чтобы прийти к финишу первым, но без своего оппонента, а значит, скорее всего, мы вылетим оба…
Пройдя мимо я так же одарил его ядовитой, но торжествующей улыбкой. Хотел было ещё поиздеваться над его положением, но мой внутренний морализм явно препятствовал этому. К тому же без него мой финиш абсолютно бессмысленнен… Надо полагать Виктор заранее знал, что один из нас точно сдохнет до финиша, а второй должен будет его тащить на себе. Но что-то мне подсказывает, что сдохнуть должен был я. Присев рядом я протянул Алексу руку.
— Да пошел ты, Гариссон! — ответ был вполне ожидаемый, учитывая способ нашего знакомства.
— Время идет, товарищ сержант, и хрен бы с тобой, но ведь и меня выкинут, если ты не успеешь. Можешь считать это не помощью, а необходимостью, — Алекс заскрежетал зубами, но руку всё-таки протянул.
— Это ничего не меняет. Только из-за необходимости, Гаррисон…
До финиша мне пришлось его практически на себе тащить. Не знаю уж что у него там случилось, но груда металлолома, в которую он превратился активно не хотела подчиняться командам своего хозяина. Лишь последние метры он кое-как взял контроль над одной из своих ног и с моей помощью вело допрыгал до черты, за которой я его и бросил на землю ненароком воткнув наглой мордой в бетон. Да, как-то не очень аккуратно вышло.
— Вот же урод! Ты что, специально все это сделал?! — орал Стоун беспомощно размахивая единственной работающей правой рукой.
— Ну ей богу, как дети малые! — прошипел наблюдающий за всем Розенкранц. — Вас что в пустошь в этих экзоскелетах выбросить без права вернуться за барьер? Хотя нет. Есть у меня другая идея. У меня в детстве был друг, он из коренных, чисто русский со всеми его традициями и приколами. Так вот. Сейчас буду вас мирить, как дитяток несмышленых, раз вы по-взрослому не можете. Вытянули оба правую руку друг к другу и выставили вперёд мизинцы.
— Я не буду заниматься этой хернёй, — возмутился Стоун, сплевывая кровь изо рта.
— Приказ командира, сержант Стоун, обсуждается после его исполнения! Так что вытянул руку я сказал и выставил мизинец! Можешь потом рапорт полковнику настрочить про негуманного командира-садиста. Теперь ты, Гаррисон, и мизинцами сцепитесь, — со стороны послышались тихие смешки. — А ну заткнулись все! — рявкнул лейтенант. — Упор лёжа принять. Сто раз! — лейтенант положил свою механическую лапу на наши и начал слегка их раскачивать. — Повторяйте за мной, малыши. Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, — смех начал раздаваться даже у отжимающихся, да и Розенкранц заметно повеселел.
— Мирись, мирись, мирись и больше не дерись, — повторили мы оба.
— Вот и славно! Будем считать, что помирились, но про увольнительные на эти
