Вот так и получается, двадцать лет реформируешь страну, а в историю входишь как человек, который договорился с саблезубыми тиграми. Несмотря на то, что живьем их в глаза не видел!
Эх, забить бы на всё болт, да отправиться в Кельпу, кататься на Чувырлах и Тюпках! Приглашали ведь! Увы, служба подготовки визитов из лучших побуждений спровоцирует российско-неандертальскую войну! Надо бы этим ребятам маленько подрезать крылышки! А пока придется отказаться. В смысле согласиться, поблагодарить и посетовать на занятость. И пообещать потом, когда-нибудь…
А может, и в самом деле, потом, когда-нибудь удастся съездить. Конечно, уже на новое место дислокации "иных разумных видов". Интересно, как они назовут свою столицу? Рим-на-Колыме?
Эпилог
22 июня десятого года. Поселок Мудрого Пыха
Мудрый Пых уютно устроился в кресле у камина и размышлял, глядя на пляску языков огня в большом закрытом очаге. Пыху с каждым днем всё больше нравилось вот так сидеть и думать.
Люди рю утверждали что вождь должен работать головой, а не обожженной палкой. Так говорил Ба-рю, большой вождь хозяев Степи. Так говорила Гау-Рю, повелительница самых опасных из существующих зверей. И О-рю, великий воин и охотник, чьё ожерелье закрывало грудь от шеи до пупка, был согласен с ними. Все люди рю повторяли одно и тоже: человек должен думать! А вождь — особенно. Тем более теперь, когда в племя вошли новые семьи, и нет необходимости самому гоняться за антилопами.
Пых начал чаще думать, и результат уже виден. Племя разрослось, стало сильным, и уже не так зависит от охотничьей удачи. На огородах за домами тах растут вкусные корни картошки, а в ледяных ямах-погребах хранится запас прошлогоднего урожая. Люди знают, как готовить оказавшиеся столь вкусными орехи кау, которые растут везде.
Впрочем, охотники редко возвращаются с пустыми руками. Оружие людей рю позволяет добыть кабана и даже быка, такая добыча способна насытить всё племя. И страшного урра теперь можно отогнать, а не откупаться от хищника женщиной или ребенком.
Жалко только, что копий с наконечниками из гладкого холодного камня мало. Но это пока. Луков тоже не хватало ещё прошлым летом, а сейчас Лан делает их по три штуки в день! Ещё бы наконечники для стрел получше были…
Раньше или позже будут. Кору удалось сделать блестящую горячую воду из красной земли. Когда вода остывает, становится гладким холодным камнем. Кор долго нагревал этот камень, бил по нему молотком, оставшимся от рю, и, в конце концов, сделал наконечник для копья. Он не такой твердый, как у нагибаты самого Пыха, подаренной самим О-рю, но гораздо лучше расколотого камня, не говоря уж о заточенной кости.
Кор когда-то был хороший охотник. Он не захотел отдавать своих женщин большой полосатой кошке, вступил в схватку и даже убил хищника. Но потом долго болел, и теперь носит большой горб на спине, а одна нога Кора короче другой. Только руки сохранили былую силу. Кор не выжил бы в Степи, но Пых помнит всё, что говорили люди рю. А они высоко оценили бы поступок Кора. Поэтому Пых принял Кора в племя и поставил жечь красную землю. И, как всегда, оказался прав: теперь у племени есть свой гладкий холодный камень! А сделать его таким же хорошим, как делали люди рю, — вопрос времени. Кор упрямый, он своего добьется. Надо будет выделить ему пару мужчин, женщины Кора не справляются с тяжелой работой. Нет, лучше отправить к Кору женщин-кро, они сильны, как мужчины. А с картошкой и кау справятся и женщины-неа.
С улицы донеслись заунывные вопли. Опять Дрищ нанюхался дыма травы, из которой делают одежду, и орет, как овцебык, которому попали в яйца стрелой с острым наконечником! Пых поморщился. С Дрищём надо что-то решать! Охотник никудышный, ничего полезного делать не умеет, зато постоянно нюхает дым. Немного травы не жалко, но нанюхавшийся Дрищ начинает визжать про духов предков, которые не одобряют Пыха. Чего хочет задохлик и неумеха? Не может же он в самом деле верить в чушь про давно умерших предков. Ба-рю говорил о чем-то подобном… Кажется, это называется религия. Да точно! А такие Дрищи, становятся шаманами, жрецами и священниками и от имени выдуманных существ норовят руководить вождями. Горе тому племени, где командовать будет такой Дрищ. Пусть лучше его задерет свирепый лев или сожрут голодные гиены. Придется тряхнуть стариной и самому сходить на эту охоту, такое никому не поручишь.
— Пых! Мудрый Пых! — вбежал в комнату безымянный мальчишка, сын тихони Хао. — Мы с сестрой отбили у гиен маленьких волчат!
Пых недоверчиво посмотрел на детей: вряд ли эти крохи справились бы и с одной гиеной.
— Три гиены хотели съесть щенков белой вау, — поспешил объяснить мальчик. — Загрызли волчицу, но она их сильно поранила. А мы добили палками, — ребенок потряс зажатой в руке дубинкой. — А волчат принесли в Поселок. Когда волки вырастут — будут помогать охотиться!
Пых довольно кивнул. Так люди рю поступили с котятами самого страшного зверя и получили грозных друзей. Почему бы детишкам не попробовать с белыми волками? Конечно, рю лучше, чем вау, но надо радоваться тому, что есть.
— Вы совершили взрослый поступок, — торжественно произнес Пых. — Можете сделать себе ожерелья. Ты, — он показал на мальчика, — будешь зваться О. А ты, — рука сдвинулась в сторону девочки, — Га. Если, конечно, захочешь ходить с ожерельем и не ждать, когда тебя поименует твой будущий гоу.
Девочка радостно закивала.
— Если у вас получится вырастить из щенков помощников, станете О-вау и Га-вау.
Дети умчались с радостным визгом.
Конечно, давать детям имена великих людей — рискованное занятие. Но теперь эта парочка будет из кожи вон лезть, лишь бы оправдать доверие. А придумка хорошая. Волки не так сильны, как рю, но тоже могут выслеживать и убивать добычу. Зверь тру или носатый гун им не по силам, но быки и кабаны — вполне.
Конечно, племя Пыха — не рю, и даже не тах. Они обычные неа и кро. И что? В стойбище рю жила рыжая неа, которая придумала лук, приручила рысь и научила всех готовить орехи кау. А чем хуже те, что пришли к Пыху?
Уже сейчас его люди умеют растить картошку и делать одежду из травы. Лепить из вязкой земли камни и миски. Строить деревянные жилища с очагами из самодельного камня. И почти научились делать гладкий холодный камень. А теперь ещё договорятся со щенками вау. Да, пока всё это получается хуже, чем было у людей рю, но и ребенок не рождается хорошим охотником. Сначала он должен научиться ходить, бегать, метать копьё. Племя ещё только делает первые шаги, но с каждым днем становится всё сильнее и сильнее. И это хорошо, ведь впереди много тяжелых дней и неизвестных опасностей.
Люди рю ушли.
Степи нужен новый хозяин.
31 января 2020 года. Эшелон и не только
Эшелон шел на восток. Один пассажирский вагон с людьми. Два таких же, но переделанных под саблезубов. Специальный вагон для перевозки мамонтов. И четыре товарных: всё, нажитое непосильным трудом за девять с лишним лет тяжелого труда в первобытной степи. Для локомотива восемь вагонов не груз. Самое оно показывать, на что способен современный железнодорожный транспорт. Если, конечно, не будут тормозить движение красные глаза светофоров и гнусные голоса диспетчеров по радио. Но эшелон, приравненный к правительственному, не тормозят по пустякам. Десять дней, и будем на месте. Поезд мчался, весело постукивая колесами:
"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"…
Светка Буртасова отсыпалась, вымотанная свалившийся на её плечи организацией переезда. Всё взять, ничего не забыть, забрать своё, прихватить чужое, сгонять к железке проверить вагоны, забраковать, поругаться, разбить морду не в меру наглому здоровенному работяге, пригрозить Пузиком тщедушному начальнику депо, потрясти распоряжением губернатора перед лицом ещё какой-то шишки, а потом всё равно пригрозить Пузиком. Дать сутки срока на переделку, заскочить в Снежинск на автобазу, осмотреть машины, заскочить в Кельпу, посмотреть, как капитан (ага уже капитан) Семенов сдает дела майору Зарубкину (а этот всё ещё майор, думала, понизят), согласовать наличие милицейского сопровождения (с Семеновым, конечно, он же теперь в областной полиции), со спины Пузика дружески помахать Арсену, вернуться к себе, снова рвануть на железку, принять вагоны, полюбоваться на фонари под глазами крайне вежливого рабочего, вернуться в Рим, загрузить всё и всех на машины, перегрузить в вагоны, уточнить у машинистов график движения и остановок, услышать, что это не её дело, признать: действительно не её. И завалиться спать под убаюкивающий стук колес:
