Папаша тут же взвился, пытаясь взять более высокую ноту в симфонии абсолютной боли. И у него получилось, мать его! Вибрировала, казалось, сама Вселенная, энергии потеряли осмысленный ток, разлившись полноводными реками, как будто специально стараясь затопить собой все сущее. Благо система откачивала дармовую энергию галлонами, бешено накручивая счетчик бахиони. Хоть какой-то плюс. А вот сейчас будет реально бо-бо. Слава яйцам, что не мне, а врагу — это второй плюс. Вырываю кусок кристаллизовавшейся плоти, запихиваю сразу в инвентарь — про запас, свое карман не тянет. Крик перешел в какофонию из скулежа и повизгиваний. Наше дело правое — мы победим! Тяни все что не приколочено в схрон — когда-нибудь пригодится! Очередной, где-то метровый кусок кристаллов отправился в подпространственную кубышку. А следом сразу пять — я пустил на «Ауру Предвечной» всю свободную ману. «Земля» под ногами мелко-мелко задрожала…
— Херово тебе, мразь? — выдал я хрипло. Нахера — не знаю, накипело, наверное. — Я мог бы легко стать богом, причем давно, но я этого не сделал. А знаешь почему?
Примерно десятый вырванный кусок плоти открыл под собой жирненькую, толстенную артерию, полметра в обхвате, местами напоминавшую обычную сизую кишку. Хз, что течет в ней, но по любому что-то важное — никто не будет в глаз встраивать прямую кишку, да и вообще кишки, в принципе. А значит, выбора особого у меня нет — адамантиевый кинжал или ритуальный.
— Стопудово знаешь, тварь… — я мимолетным желанием направил силу «Ауры Предвечной» на часто пульсирующую артерию. — Вера. Когда в тебя верят миллионные толпы, легко потерять себя в потоке чужих понятий и принципов, которые «бонусом» приносит бахионь. Из тебя начинают создавать эгрегора, по твоим жилам бежит уже не твоя кровь, а ментальный конденсат, порожденный мыслями и желаниями общности верующих в тебя. И такое бытие просто становится бессмысленным — ты всего лишь марионетка чужих сознаний, не более. Так что сдохни с радостью — я подарю тебе покой небытия!
Взвесив клинки в руках и воткнув в артерию-кишку ритуальный, я кастую через него очередное «Выжигание Скверны», и мир исчезает в абсолютно белой вспышке…
Глухая стена летнего ливня. Как я очутился прямо посреди природного буйства, не помню… Как будто я был ТУТ всегда, а во сне видел шебутную и суетливую постановку под названием «жизнь». «Феникс, ты нужен нам!!!» — загремел внезапно гром без молнии. Глухо пройдясь басовитым эхом сквозь пелену капель, гром-фраза врезалась шурупом в мое сознание. Да кому я, блять, нужен?! Какого хуя вообще происходит?! Ярость диким пламенем вскипела внутри меня. Летний ливень превратился в адскую карусель пламени и пепла — огненное торнадо разметало льющуюся воду, мгновенно испаряя вновь падающие капли. И следом пришла дикая, всепожирающая боль, вытолкнувшая мое сознание из спасительного небытия.
Еле открыл захрустевшие корочкой веки обожженными до костей пальцами. Небо, сплошняком заполненное яркими перемигивающимися звездами, явно было не тем, что я ожидал увидеть. С трудом присев, я осмотрелся — абсолютно черный крупный песок лежал невысокими барханами от горизонта до горизонта, поблескивая отражениями звезд на своих острых гранях. Что-то мне это напоминает… Резкая боль прострелила меня от пяток до макушки, сбив с мысли. Мрак, блять. Пожевало меня конкретно… Осмотрев свое тело, что физическое, что энергетическое, вынужден был признать — меня не то что пожевало, меня почти переварило. Серия заклинаний «Высшего темного исцеления», заряженных пизженной бахионью привела меня в тонус. Ну вот и отлично, ко второму раунду готов! Тягуче поднявшись на ноги, я отряхнулся, подтянул телекинезом кинжалы в руки и уже более вдумчиво оглядел местность. Ну да, мне это место снилось, когда первый раз змееокого узрел. Я в его домене? Что-то не похоже. Где прислужники-миньоны, кипучая загробная жизнь? Или папаня о такой концепции веры не знает? А, похуй! Если я в его домене, мне пиздец, и все крупными буквами… Хотя…
Я присел и нырнул в медитацию — требовалось погрузиться как можно глубже в себя, ускорить свой мысленный процесс как можно больше. «Отец» ранен, чувствительно, болезненно, но не смертельно. Он просто перенес материализовавшуюся и пострадавшую в горячке боя плоть в свой же домен. Возможно, сделал это не намеренно, чисто рефлекторно, когда я доковырялся до его «эрогенной зоны» и запустил туда свои шаловливые ручонки. Скорее всего, сейчас он зализывает «вавку», визгливо поскуливая от боли, и меня в своем сосредоточии сил совсем-совсем не замечает. Батяня, наверное, даже не представляет, что на своем загривке притянул в дом ворога кровного… Но это только до поры до времени, а значит, мне нужно успеть понять, как ему навредить.
Хм, а что если прощупать домен, слившись со Вселенной? Мысль показалась здравой, поэтому незамедлительно принялась к исполнению. Океаны энергий ласково встретили меня, дружелюбно делясь своими частичками с крохотным и бледненьким огоньком моего «я». Моя аура затрепетала, разворачиваясь во всю ширь — халявная энергия прочистила энерго-каналы, срастив их в поврежденных местах. Чудненько, однако. Неожиданный профит всегда приятен. Сместив точку обозрения с «глядеть только внутрь» до «не мешало бы осмотреться, что вокруг», я просто выпал в осадок. Весь домен был заполнен маленькими для меня цветными жемчужинами, горящими приглушенным молочным светом. Души… Триллионы душ. По сути весь домен «папани» — одна большая кладовая душ разумных. Каждая песчинка, каждая звездочка — это чья-то душа. Охуеть! Тут одного только песка гребанные километры вглубь! А уж сколько звезд… Ночное небо в этом домене меняется каждую секунду — какие-то звезды гаснут, какие-то загораются. И при виде всего вот этого у меня в мозгу рождается только один вариант моих дальнейших действий — меня спасет только массовое жертвоприношение «кубышки» «Отца». Иначе, покуда в его распоряжении столько батареек, счастья мне не видать как своего затылка. Вот только ритуал, который вывезет такое количество «ресурсов», у меня только один — пресловутая «Эволюция». И меня такой мощью испарит к ебене-нахуй. И что выбрать? Что так смерть, что этак — секир башка. Так что выбора-то и нет.
На скорую руку пересчитав формулы ритуала и убрав ограничение по потреблению «жертв», я буквально выжег пирокинезом огромную многолучевую ритуальную фигуру в песчаном поле, зацепив парочку барханов. Воздух в домене сразу же потяжелел — хозяин душ ощутил, что кто-то бессовестно хозяйничает у него в кармане. На далеком горизонте зыбко проступила пара громадных змеиных глаз. «Сейчас или никогда!» — мелькнуло в голове, и я напитал ритуальную звезду маной, еще даже не успев занять центр графической фигуры.
Примечания:
Прода! Спасибо всем читателям за ожидание)
П.С. Ты, да, именно, ты! Понравилась трилогия? Если да, порекомендуй ее где-нибудь, дай ссылку на произведение, посоветуй знакомому! А еще ты можешь тыкнуть лайк и написать коммент! И тогда автор будет очень доволен и собой, и читателем - ведь есть ради кого писать!
Бета была, редакцию провела!
Интерлюдия Шестая. "Не все могут смотреть сегодня в завтрашний день..."
Тихая безлунная летняя ночь окутывала горящий яркими огнями город-миллионник. В тесных, унылых и серых многоэтажных коробушках тысячи людей влачили жалкое и никчемное существование, разбазаривая всю свою осознанную жизнь на бесконечные суетливые и нескончаемые мелочи. Под звездным небом, закопченным смогом большого города, рождались и умирали отчаяние и безнадега, ускользала сквозь пальцы суть бытия и морали, горела дотла синем пламенем честь и гордость… Бетонные джунгли дрессировали своих обитателей, приучая их выживать, потуже затянув ремни на совести, честности и искренности, вбивая звуками никогда не спящего мегаполиса в их души лицемерие, лизоблюдство и алчность. На многие километры окрест полиса — вдоль ночных дорог, колец развязок и петель объездных — растянулись цепи фонарей, выглядевшие сверху как светящаяся паутина, которую упорно и кропотливо многие годы плел гигантский паук, завлекая в свою ловушку все больше и больше наивных человеческих душ. Но были места, куда лапы мутировавшего и продолжающего расширяться города не достали, в силу самых разных причин, среди которых основной было ничто иное, как всесильная «рентабельность».
