35
Рудей
Они были горячие и сладкие. Губы Джасинды. Сладкие как Рождественские пышки моей няни Неллы.
Да, да, у нас тут в Аллизии тоже было свое Рождество. Рождество Единого. Создателя и хранителя обозримой вселенной. Нашего Бога.
А первым после Бога был император. То есть я… Вернее… я стану им, если пройду испытание. Здесь и сейчас появилась уверенность — пройду.
Пройду в том случае, если рядом будет она. Моя сладкая рыжая бестия.
Ох… Аллизия мать, помоги!
Я целовал её, ощущая себя так, словно проваливаюсь в бездну. Да, наверное так оно и было. Бездна чувств, эмоций, желаний. Я как-то привык считать себя достаточно циничным, не способным на нечто эдакое. Ха! Оказалось — более чем способен.
Те чувства, которые я испытывал там, в тайных чертогах фамильного замка, в самой запретной части моего родового убежища — те чувства, которые я испытывал целуя там Джас были невероятны, незабываемы и… может быть даже неповторимы.
Потому что это случилось впервые. Да, впервые я ощущал одновременно и смятение и покой. Словно это было с одной стороны необычно, а с другой — очень правильно и естественно.
Так и должно быть — вот что крутилось в моей голове.
Так и должно быть!
Это очень правильно, то, как мои руки обнимают её, как её ладони лежат на моей груди, как наши тела подходят друг другу, как чувствуется аромат её тела. И сладость.
Моя лучшая рождественская пышечка…
— Что? — она удивленно посмотрела на меня. Я что, сказал это вслух?
Опять же, очень странно, но мне показалось, что к щекам огромной волной прибивает жар. Я… краснею?
— Что? — уточнил вопросительно, пытаясь сделать вид, что не понимаю.
— Вы… ты… ты назвал меня пыш… пышкой?
— М-м-м… определенно — нет!
— Я слышала! Руд! Не отмазывайся! Ты! Назвал! Меня! Пышкой!
— Не пышкой. А пышечкой!
— Что? — Ее пальчики согнулись, словно она хотела вцепиться в мою плоть коготками. — А есть разница?
— Конечно. Рождественская пышечка — самое сладкое, нежное и вкусное лакомство, которое я пробовал.
— Ч..что?
Ага, тон её изменился и… кажется она заразилась от меня — щечки порозовели, влажные губки приоткрылись…
— Ты вкуснее рождественской пышки, Джас… я… я хочу еще…
— Но… ох…
Конечно, она не стала сильно сопротивляться, когда я притянул её к себе, еще ближе, практически укладывая на грудь и снова поцеловал. На этот раз еще крепче, глубже… давая ей понять, что намерения мои более чем серьёзны.
Я хочу, чтобы она стала моей. Может быть не сейчас… позже… Но — обязательно!
Внезапно показалось, что слышу музыку. Нежную мелодию, похожую на ту, которую издавали светлячки в ущелье.
И аромат. Чудесный. Невероятный. Тонкий. Сладкий. Ни на что не похожий аромат.
Яркая вспышка на мгновение ослепила нас, а потом своды часовни осветило мягкое сияние.
— О боже, Рудэй! Как он прекрасен!
— Да…
Сказать мне было нечего. Он действительно был прекрасен. Драконий цветок.
Он расцвел над нашими головами! Он источал аромат и нежный свет. Словно благословляя тех, кто находился рядом. А рядом находились мы.
Я и Джас. Я и Оксана. Мы…
И отныне мы были связаны воедино, ибо предание моего рода гласило:
Когда расцветет драконий огонь под сенью блаженного святилища, когда озарит магическим светом всё окрест, когда уха слышащего коснется мелодия ангельская, тогда правитель земли обретет половину и станет Един, для Единого бога, для Аллизии, и для всей вселенной.
Раньше я только догадывался, чтобы это значило. Мне казалось, что если я буду здесь, и цветок расцветет — я обрету силу и могущество. Поэтому в детстве, в юности, да, что скрывать и в зрелости моей я частенько сюда наведывался.
Ухаживал за цветком, поливал, удобрял, разговаривал с ним, доверяя тайные мысли.
Но он не цвел. Хотя бутон всегда венчал удивительный стебель. Чудилось - так и должно быть. А цветение — лишь легенда. Хотя отец мой рассказывал, что бабушка с дедом видели цветок.
Только сейчас я понял, что значили слова о половинке и когда именно мои родные наблюдали цветение.
Он явился не только мне. Мне и Джасинде. Это могло значить только одно — она и есть моя половина. Та, которая теперь должна стать моей навечно.
Для всей вселенной…
Интересно, могу ли я сказать ей об этом?
— Как он прекрасен!
Я видел, что ей хочется дотронуться до мягких лепестков, словно покрытых бархатистой тканью. Тронул рукой ствол, и цветок сам опустился ниже. Волшебная пыльца посыпалась на нас.
— Ой, подожди… я…
Джас быстро развязала платок, который я носил на шее и подставила под цветок. Тот, словно прочитав её мысли мелко затрясся, ссыпая ароматную пыльцу в импровизированный тряпичный “сосуд”. Когда горстка была уже достаточно приличной, головка драконьего цвета замерла и он снова поднялся выше.
— Это просто чудо! Волшебство.
— Родовая магия… — сказал я, глядя в глаза Джас.
Получается, теперь она моя нареченная? Моя невеста? Вот эта вот рыжая, нахальная, взбалмошная девица из зад… Хм, с Земли! Если она станет моей женой, вернее, когда она станет моей женой, императрицей Аллизии, Никодии и летучих земель, никто не посмеет более называть мир, из которого она явилась к нам задницей!
Хм, правда, для того, чтобы она стала императрицей я должен стать императором.
Что ж… Перспективы становятся все интереснее и веселее.
— Рудэй, ты знаешь, у меня почему-то такое странное чувство, ну…
— Что? Говори!
Мне показалось рыжуля смущается? Неужели? Я не сплю?
— В общем… ты… вы… наверное решите, что я…слишком… Просто… Понимаете, мы целовались и… вдруг он зацвел.
— Да. И что? — не смог удержаться, чтобы чуть-чуть её не подначить. Не потроллить — иногда она употребляла это выражение, хотя я не сразу сообразил, что оно значит.
— Как что? Ну… ты же должен понимать? Это… это не просто так, да? Это… какой-то знак?
