– Теперь осторожней, – прошептал хоббит, подняв для значительности вверх указательный палец. – Дальше крадитесь, как мышки… Кто-то охраняет подъем к Лаборатории – у меня по спине аж мурашки всякий раз пробегают, когда я хожу в этих местах. А то, понимаешь, ломятся как лошади…
Ребята не стали обижаться. Хоббит говорил правду: ходить в ночном лесу они не умели. Стараясь ступать мягко, бесшумно – как Сэмбо, – они миновали сырое дно оврага, усеянное острыми камнями и травянистыми кочками, и начали крутой подъем. И сразу у обоих появилось ощущение, что за ними следят чьи-то недобрые глаза…
Вскоре ели отступили в сторону. Стало чуть светлее, и путники вошли в заросли орешника, сквозь который проглядывало большое серое здание Лаборатории. Дежурные огни мирно освещали его овальный фасад с высокой башней наверху. Небольшие узкие окна, напоминавшие бойницы древнего замка, были темны и угрюмы.
– Дальше идти нельзя, – чуть слышно произнес Сэмбо, настороженно оглядываясь по сторонам. – Один я, может, и проскочу незаметно, но вы – куда там! Пойдем через водосточную трубу.
Он сделал несколько шагов в сторону и показал рукой на темное круглое пятно, еле заметное в зарослях папоротника. Это была крышка одного из колодцев водостока.
Робин встал на колени, достал нож и не без труда приподнял покрытую налетом ржавчины холодную крышку.
– Фонарь надо было взять, – с тоской прошептал он, заглядывая в раскрывшийся перед ним провал, из которого поднимался тяжелый, застойный запах.
Хоббит вместо ответа хмыкнул и вынул из кармана курточки стеклянный кубик, который тут же зажегся мягким голубым светом. Робин увидел перила узкой металлической лестницы, круто уходящей вниз.
– Иди первым ты, – прошептал Сэмбо, опасливо поглядывая на лестницу. – Понимаешь, там, внизу, – вода, а я не очень хорошо плаваю.
Мальчик тем временем, присев на землю, уже поставил ногу на ступеньку. Еще секунда – и он скрылся в глубокой темноте. За ним начал спускаться хоббит.
– Ну, а ты что медлишь? – недовольно прошипел он Саманте. – Не бойся, с твоим ростом здесь не утонешь…
Собравшись с духом, Саманта последовала за хоббитом. Ноги заскользили по тонким металлическим ступенькам, и ей пришлось крепко вцепиться в холодные перила, чтобы не сорваться. Где-то там, внизу, раздался гулкий всплеск. Глухой, неузнаваемый голос Робина прогудел:
– Не трусь, спускайся – здесь неглубоко…
Воды в подземном туннеле действительно было немного. Медленный поток не достиг девочке и коленей – и только хоббит отреагировал на свое невольное купание невнятным ворчанием. Но запах, густой, едкий запах биологических компонентов, который она не раз ощущала, подходя к Родильне, был невыносим. Видимо, Сэмбо был прав, и там, в Лаборатории, делают не что-то, а кого-то… Но почему никто из сотрудников Станции ни разу об этом даже не обмолвился? Пекарь и тот старался выбрать другую тему для разговора, как только кто-нибудь из практикантов упоминал о Лаборатории. Ничего, скоро все прояснится…
Минут пять они медленно шли согнувшись почти в полной темноте по низкому бетонному туннелю, чуть освещенному голубым светом фонаря. Все старались дышать неглубоко, а Саманта даже зажала нос руками. Хоббит неожиданно начал гулко чихать, вызвав неудовольствие идущего впереди Робина. Наконец они уперлись в решетку, через которую бурным потоком низвергалась вода с органическими отходами, и увидели над головой свод точно такого же вертикального колодца, как и в лесу.
– Лезь вперед, – прошептал хоббит и, не выдержав, громко чихнул. – Поднимешь крышку ровно настолько, чтобы я пролез, а потом ждите моего стука. Надо еще разобраться, куда мы попали.
Хоббит отсутствовал, как показалось Саманте, целую вечность. Она буквально висела на скользких перилах в метре над потоком воды и, зажмурившись, считала про себя: «…Двести тридцать, двести тридцать один, двести тридцать два…» Голова кружилась, тошнота то и дело подымалась к горлу… Ну что же Сэмбо медлит? Уже нет сил вдыхать едкие испарения… Скорей бы выйти на свежий воздух! Робин, стоявший на лестнице под самым люком, тоже дышал тяжело, напряженно вслушиваясь – он боялся пропустить момент возвращения хоббита.
Наконец по крышке люка кто-то отчетливо ударил три раза – это был условный сигнал. Упершись коленкой в стенку колодца, Робин рывком сдвинул крышку в сторону и выбрался в темноту. Ему хотелось тут же лечь на жесткий каменный пол и дышать, дышать полной грудью, но он нашел в себе силы нагнуться и протянуть руку Саманте. Вскоре ребята лежали, беспомощно распростершись на полу. Жадно вдыхая свежий воздух, они мутными глазами обводили большую темную комнату, чуть освещенную через окна огнями дежурных ламп. Где-то в вышине зазвенели часы – они услышали тихие проклятия Сэмбо, стоявшего в двух шагах от них.
– Ну, что разлеглись! – сердито шептал хоббит, пытаясь поднять Робина за руку. – У нас времени всего полчаса – пока в Лаборатории никого нет…
– Ошибаешься, вы здесь не одни! – вдруг прокатился под высоким потолком чей-то мрачный и оглушительный голос.
Ребята, не помня себя от страха, вскочили на ноги, озираясь по сторонам. Хоббита рядом уже не было – как всегда, он успел испариться без следа при приближении опасности.
Некоторое время в комнате висела напряженная тишина. Затем у окна чуть дернулась занавеска, и высокая фигура в плаще шагнула ребятам навстречу. Робин тут же встал впереди девочки, сдернул с плеча лук и, молниеносно выхватив из колчана стрелу, натянул тетиву. Незнакомец в ответ поднял руку, тонкая голубая молния ударила в металлический наконечник. Стрела мгновенно вспыхнула. Робин понял, что остался безоружным.
Неровным, срывающимся от волнения голосом он спросил:
– Кто вы?
Незнакомец вместо ответа плавным движением вытянул вперед правую руку. В его раскрытой ладони загорелся большой золотой шар, слепящий яркими искрами. Комнату наполнил призрачный колеблющиеся свет – и ребята наконец смогли разглядеть человека в плаще. Это был высокий, почти двухметрового роста, старик, чуть сгорбленный, с большой узкой головой, украшенной густыми черными бровями и длинной белой бородой. Крупные черты лица, длинный нос, широко расставленные глаза, грустные и мудрые…
– Гэндальф! – воскликнула Саманта в восторге, смешанном с испугом. – Но этого не может быть…
Старик неожиданно улыбнулся и незаметным нажатием пальцев слегка пригасил пламя золотого шара.
– Да, я – Гэндальф, девочка, – глубоким, чуть рокочущим голосом произнес он. – Почему это тебя так удивляет?
– Действительно, почему? – пробормотал ошалело Робин, отбрасывая в сторону полусгоревшую стрелу. – Раз на Станции есть тролли, орки и даже драконы, почему бы здесь не быть великому волшебнику Гэндальфу?
Саманта, подчиняясь внутреннему порыву, сделала шаг вперед к старику и протянула к нему руку – ей казалось, что все это сон. Здесь, в Лаборатории, она готова была встретить любого, самого фантастического «уродца», но не…
«Уродца»? Внезапная догадка обожгла ее, и прежде чем Гэндальф успел убрать руку, девочка коснулась ее пальцами. И немедленно разочарованно вскрикнула. Она сразу узнала прохладную, чуть грубоватую на ощупь кожу биоробота.
– Вы… не настоящий? – еле слышно произнесла она и невольно рассмеялась, чувствуя огромное облегчение. – Это всего лишь один из здешних «уродцев»!
– Ты так считаешь? – с иронией сказал Гэндальф. – Эй, хоббит, вылезай из-за занавески, все равно я тебя отлично вижу.
– Нет, не видишь, – ворчливо ответил со стороны окна Сэмбо. – Я умею преотлично прятаться. Разве ты не заметил, что внизу, под краем занавесок, нет моих ног? Как же я могу там стоять?
– А ты не стоишь, а просто сидишь на подоконнике, – улыбнулся маг. – Будешь выходить? Нет?
Гэндальф вынул откуда-то из складок обширного темного плаща длинный деревянный посох и поводил его концом в сторону окна. Вновь ударила голубая молния, верхняя часть занавески вспыхнула и с шумом рухнула на пол. И сразу же ребята увидели хоббита. Он сидел на узком подоконнике и растерянно глядел на них.
– Ну как, похож я на тех «уродцев», которых штампует в Родильне ваш друг Пекарь? – обратился маг к ошеломленной Саманте.
– Нет, конечно нет! – воскликнул Робин, не отводя от волшебника восхищенных глаз. – «Уродцы» – это тупые, примитивные роботы, действующие строго по заданной программе, а вы…
Старик, поджав в сомнении губы, покачал головой, изучающе разглядывая ребят.
– Не так все просто, мой мальчик… Да – тупые, да – ограниченные, но насчет заданной программы… Боюсь, вы и понятия не имеете о заложенных в них возможностях! А теперь отвечайте на мои вопросы. Кто вы и что вам здесь надо?
Вопрос Гэндальфа прозвучал сурово и холодно – и вновь Саманта почувствовала, как по ее телу прокатилась дрожь волнения. Что делать? Можно ли доверять этому странному биороботу… или человеку?
