Все время холод. Он с надеждой оглядел суматоху двора, но не было и следа других. Не знаю, почему я всегда прихожу вовремя, с горечью подумал Руперт.
Никто никогда не приходит. Он достал меч и выполнил серию простых упражнений, однако цепенящий холод делал его неуклюжим, а недостаточная глубина восприятия продолжала сильно сказываться. В конце концов, он с отвращением сдался и швырнул меч назад в ножны. Нравится ему или нет, но его время как Мастера меча определенно истекло. Наверное, следует взять взамен топор: промахнуться топором гораздо труднее.
Он осторожно провел пальцами по склеенным векам и тихо выругался. Глаз пропал и все-таки болел. Он пошевелил левой рукой и плечом и фыркнул.
Наверное, следует радоваться, если хоть что-то работает правильно.
Он нахмурился, вспомнив, как выглядел единорог, спящий лежа в конюшне.
Грум дал животному усыпляющего питья. Он заверял Руперта, что единорог, в конце концов, поправится от ран, но в голосе было больше надежды, чем убежденности. Руперт устало вздохнул. Задолго до того, как единорог пробудится от своего наркотического забытья, финальная битва так или иначе будет закончена.
Он взглянул в переполненный двор и вдруг улыбнулся, заметив знакомого гоблина, пронесшегося мимо и несущего бадью с дымящимся варом почти такого же размера, что он сам. Руперт позвал его и гоблин, пораженный, оглянулся.
Увидев Руперта, он широко улыбнулся и вернулся. Со стуком шлепнув бадью на брусчатку перед собой, он чудовищно выругался, когда на мгновение показалось, что вар может выплеснуться через край. Он, было, протянул руку Руперту, но, вовремя увидев ее состояние, отдал вместо этого четкий салют.
«Привет, принц», радостно сказал самый маленький гоблин. «Как дела?»
«Относительно неплохо», ответил Руперт. «Я как раз подумал, выбрались ли твои друзья из битвы? Я рано оторвался от основной армии и совершенно потерял связь вещей.»
«Все погибли», деловито сказал гоблин. «Все до одного. Они старались, однако гоблины не годятся ни для боя, ни в храбрецы.»
«Извини», прошептал Руперт. «Я не знал.»
«Вожак погиб вместе с ними», сказал самый маленький гоблин. «Настоял, что сам поведет своих солдат в битву. Он всегда был так себе вождь, но других у нас не было. Он сильно старался. Бедный ублюдок: по-настоящему, он так и не отошел после гибели семьи при первом набеге демонов.»
«И кто же теперь вожак?», спросил Руперт.
Самый маленький гоблин широко улыбнулся. «Я, конечно, кто же еще? Я, может, не слишком много знаю о сражениях и героях, но знаток, когда дело доходит до грязных трюков и засад. А теперь, прошу извинить, мне надо побыстрее отнести бадью на бастионы, пока вар не застыл. Когда демоны попробуют взобраться на стены, они узнают почем фунт лиха!»
Он гнусно хихикнул, подхватил свою бадью и нырнул в толпу. Руперт смотрел, как он уходит, и перед его мысленным взором снова встал самый большой гоблин, сгорбившийся в плохо подогнанных бронзовых доспехах и саркастически ворчащий со своей страшной сигарой во рту. Гоблин, который когда-то спросил Руперта, может ли он научить гоблинов забывать, потому что они не знают как, а хотят так много забыть…
Кто-то позвал Руперта по имени, он быстро оглянулся и увидел Джулию с Верховным Магом, выходящих из толпы.
«Я тебе кое-что принесла», радостно сказала Джулия и вручила Руперту ленту из черного шелка. Он подозрительно уставился на нее.
«Очень мило. А что это?»
«Повязка на глаз, дурак. Надень.»
Руперт попробовал и после нескольких неудачных попыток натянул ленту на голову и пристроил на место. Он застенчиво глянул на Джулию. «Ну? Как выглядит?»
«Очень лихо», сказала Джулия, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, восхищаясь эффектом. «Прямо как пират из детских сказок.»
«Куча благодарностей», проворчал Руперт. Он взглянул на Мага, ожидая, что и тот скажет что-нибудь, и Маг живо отвернулся, изучая конюшню. Он скептически смотрел на приземистое, полуразбитое здание и казался совершенно незаинтересованным лентой.
«Вы уверены, что дракон там?»
«Он сам выбрал эту конюшню», сказала Джулия. «И мне не захотелось оспаривать его выбор.»
«Да уж», сказал Маг. «А как вы вообще уговорили его явиться сюда?»
«Я спас его от принцессы», сказал Руперт, и Джулия торжественно кивнула. Верховный Маг посмотрел на обоих и решил не задавать больше никаких вопросов.
Руперт отпер дверь и толчком открыл ее. Старое деревянное здание наполняла тьма, хотя тощие полоски света виднелись в забитыми досками окнах.
Руперт взял из держалки у двери факел и зажег его кремнем и кресалом.
Вспыхнувшее пламя отогнало тьму и конюшня ожила. Пустые стойла полнились тенями; низкий, крытый соломой потолок тускло высвечивался во мгле. Руперт медленно двинулся в конюшню, за ним следовали Джулия и Верховный Маг.
Звуки шагов глухо отдавались в неподвижном воздухе, свет факела все время подпрыгивал и мигал, хотя никто не чувствовал сквозняка. Они нашли дракона в глубине конюшни, свернувшегося в гнезде из грязной соломы.
Громадные сложенные крылья подымались и опадали в ритме медленного ровного дыхания. Руперт молча смотрел на спящего дракона и чувствовал как по нему проходит горячая волна стыда. Из-за него дракон пострадал в Лесу Мрака.
Пострадал так сильно, что целыми месяцами сном лечит свои раны. Раненый, возможно, умирающий. А теперь он снова здесь, в надежде разбудить дракона и просить его еще раз рискнуть жизнью. Руперт чувствовал усталость, вину, немалый стыд, и все-таки хотел его разбудить. Дракон был последним шансом Лесной Страны.
Верховный Маг тихо присвистнул, впечатленный размерами дракона, и задумчиво кивнул. «Сколько он спит вот так?»
«Два с лишним месяца», сказала Джулия. «Он по-настоящему так и не оправился он ран после первого путешествия через Лес Мрака. С тех пор, как мы добрались сюда, он большую часть времени спал, пока однажды мы совсем не смогли его добудиться.»
Маг нахмурился. «Странно, обычно драконам не требуется столько времени на излечение. Раны либо убивают их, либо нет.»
Он подошел близко к дракону и медленно провел рукой на его головой.
Бледное, сверкающее сияние мгновенно окутало спящего дракона и исчезло.
Дракон продолжал непробудно спать. Верховный Маг Отступил на шаг и мрачно кивнул сам себе.
«Как я и думал: он все время находится под заклинанием.»
«Заклинанием? Вы хотите сказать, его сон не естественный?», взорвался Руперт. «Кто-то намеренно держит его в таком состоянии?»
«Боюсь, что так», сказал Верховный Маг. «И тот, кто наложил заклинание, должен быть где-то поблизости, иначе оно уже разрушилось бы.»
«Не верю!», сказала Джулия. «Просто не верю! Еще один чертов предатель? Не может быть! Зуб на короля был у Дария и его заговорщиков, а они все либо мертвы, либо в изгнании! Кто еще может быть здесь предателем?»
«Не надо так вопрошающе смотреть на меня», сказал Маг. «Я весьма далек от политики.»
«Кто бы он ни был, он хочет короны для себя», медленно произнес Руперт.
«Все остальное не стоит риска. Значит, это тот, кто хочет быть королем… или тот, кому не хочется ждать.»
«Нет», сказала Джулия. «Этого не может быть.»
«Почему?»
«Потому что… он просто не стал бы, вот почему. Он повернулся против заговорщиков, которые хотели его сделать королем!»
«Насколько я понял, если бы он пошел с ними, то кончил бы все лишь ширмой для баронов.»
«Наверное, я немного отупел», иронически сказал Маг, «но он ком вы, черт побери, толкуете?»
«О Харальде», мрачно сказал Руперт. «О моем брате, принце Харальде. Он всегда несколько… амбициозен.»
«Харальд», задумчиво произнес Маг. «Я помню его мальчиком. Крупный, здоровый парень, большой любитель охоты. Я долго был его учителем, но что-то не помню, чтобы он выказывал хоть малейшую склонность к магии.»
«Именно», быстро сказала Джулия. «Наш предатель должен быть довольно могущественным магом.»
«Не обязательно», сказал Руперт. «Куртан ведь так и не нашли.»
«Меч Принуждения!», сказала Джулия. «Конечно, король вначале хотел применить его против демонов.»
«Точно», сказал Руперт. «Только Меч потерялся во время заговора. Ландграфы клялись, что у них его не было, и я склонен им верить. Я видел чары, что защищали Адское Оружие, и они были специально настроены на королевскую династию. Любой другой, кто попытался бы взять Мечи, был бы мгновенно убит. Кажется логичным, что и Куртан был защищен подобным же образом.»
«Значит тот, кто взял Меч, должен быть членом королевской семьи», медленно произнес Верховный Маг.
«Ага», сказал Руперт. «Отец, Харальд или я. Когда Меч исчез, я отсутствовал, а королю нет смысла его прятать, поэтому остается только Харальд.»
«Это тоже не имеет смысла», упрямо стояла на своем Джулия. «Если Куртан у него, он бы уже им воспользовался. Без него он бы, конечно, не пошел бы на демонов.»
