В тот вечер, когда все, включая четырех коротышек, сидели в гостинице у камина, разделываясь с жарким из гуся, устричным пирогом и клюквенным желе и запивая все это элем, пришел пекарь Экройд. Позже Джонатан забрался в свою кровать (Ахав свернулся рядом на коврике) и погрузился в истории Дж. Смитерса, те, что он не читал раньше, – книгу о запрятанных сокровищах, войне гоблинов и тому подобных вещах. Но не успел он прочесть и двадцати страниц, как задремал, а затем и крепко заснул, не потушив свечей, которые ночью превратились в маленькие лужицы воска.
Ему приснился сон – сон, который Джонатан, казалось, видел несколько часов кряду. Как они с Профессором Вурцлом и Лунным Человеком гуляли по просторным лугам, поросшим клевером и лавандой. Это был солнечный весенний день, и тропинка привела их к тяжелой дубовой двери, установленной в крутом склоне небольшого травянистого холма. Дверь была заперта на огромный замок, и Лунный Человек вертел в руках связку ключей, ища подходящий. Когда дверь отворилась, за ней не оказалось ничего, кроме темного коридора, ведущего вниз и оканчивающегося, вероятно, далеко за лугами. С полки, прибитой к внутренней стороне двери, Лунный Человек снял фонарь, зажег фитиль и зашел внутрь, а следом за ним – Джонатан и Профессор. Их шаги громким эхом отдавались в темной каменной галерее. И тут Джонатан начал чувствовать странный, затхлый и весьма острый запах, который окружил их, – чем-то напоминающий запах, который присутствовал в его сыроварне.
– Пахнет, как будто здесь где-то рядом сыроварня, – заметил он вслух.
– Точно! – сказал Профессор. – Запах очень похож. Но я бы сказал, он довольно приятный.
– Ступайте осторожно, – предупредил Лунный Человек, когда все трое начали спускаться по длинной каменной лестнице в огромную подземную галерею.
Лунный Человек поднял фонарь, и желтый свет озарил всю пещеру. На стенах, осыпавшихся и потрескавшихся, были вырезаны странные геометрические фигуры, которые, казалось, светились бледным желто-зеленым светом. И здесь запах сыра был особенно сильным.
Лунный Человек широко улыбнулся. Своим перочинным ножом он вырезал из стены кусок и разрезал его на три части. Все положили себе в рот по куску, и Джонатан был приятно удивлен, обнаружив, что у него приятный вкус и мягкая однородная консистенция. Джонатану стало смешно, когда он посмотрел на Профессора, который стоял, широко раскрыв глаза и медленно жуя свой кусок. Очевидно, он думал, что у него не будет другой возможности как следует распробовать угощение, и поэтому смаковал и старался изучить его. Джонатан не смог сдержать себя и начал хохотать как безумный. К нему присоединился Лунный Человек, и наконец Профессор тоже начал смеяться. Все трое продолжали смеяться и на обратном пути. Что удивительно, хотя во сне Джонатану это казалось вполне естественным: когда они оказались на воздухе, было темно, как ночью, и раскинувшиеся вокруг луга освещались не бледным светом Луны, а сине-зеленым светом, исходившим от Земли, которая висела в ночном небе, напоминая один из мраморных шариков Сквайра.
Этот загадочный сон был довольно приятен, но он внезапно оборвался, когда Джонатан почувствовал, что кто-то стучит к нему в дверь. Он открыл глаза, сел и громко крикнул: “Зеленый сыр!” – и только потом сообразил, что он уже не в стране снов, а сидит на кровати в гостинице “Луна и Шляпа” и что, если верить его карманным часам, уже девять часов утра.
В дверь опять постучали, и Ахав запрыгал по комнате, мечась между дверью и кроватью.
– Джонатан! – крикнул за дверью Профессор Вурцл. – Проснись! У нас встреча с твоим Лунным Человеком.
Джонатан спрыгнул на пол и пошел открывать дверь.
– А я уж было подумал, что что-то случилось, – сказал он.
– Должно быть, – ответил Профессор. – Наше путешествие домой, как видно, важно не только с точки зрения подарков и пряников. Это уж точно.
Не прошло и часа, как они нашли Лунного Человека в городской сыроварне, расположенной в миле от побережья. На нем был твидовый пиджак, и он тяжело опирался на трость, украшенную резьбой. Но окружающая обстановка и суета, царившая на сыроварне, казалось, поддерживала его силы, и он чувствовал себя там как дома. На самом же деле он не имел никакого отношения к делам сыроварни, но ему нравилось подчеркивать, что он и Ходжсон, главный городской сыровар, были закадычными друзьями, особенно когда разговор касался производства сыра. Джонатану понравилось, что гном Ходжсон с розовыми, как у херувима, щечками и остроконечной бородой заявил Профессору, что тот является свидетелем встречи трех самых лучших сыроваров на всем Западном побережье. За сыр, который делают эльфы, добавил он, никто не дал бы и шиллинга. Мол, они всегда добавляют магические кристаллы или какие-то невероятные специи и тем самым портят весь сыр. Они утверждают, что он только для гурманов, но если говорить по правде, то они даже сами не едят свой сыр. Они продают его на побережье, и местные жители используют его в качестве приманки для рыб.
Сыроварня гнома была довольно большой и во многом похожа на сыроварню Джонатана, только намного просторнее. Огромные круги сыра свисали с длинных балок, одни были обернуты специальной марлей, другие – покрыты слоем воска и обвиты веревкой, третьи – обсыпаны толстым слоем поваренной соли.
Вдоль одной стены стояли печи, сырорезки и прессы, и дюжина гномов сосредоточенно накладывала в кадки свернувшееся молоко и сыворотку. Прессы для сыра были большими, почти таких же размеров, как вся сыроварня у Джонатана, и выглядели настоящим чудом техники со всеми этими коленчатыми рычагами, зубчатыми передачами и ситами. Сыворотка стекала в длинный желоб, вделанный в пол, и поток воды, подаваемой из канала, каждые десять минут сливался из трубы в стене и промывал желоб.
Рабочие сыроварни смотрели на Джонатана как на принца и сказали, что его имя хорошо известно на много миль вокруг всем сыроварам побережья. Джонатан засомневался, что такое возможно, и сильно покраснел, убеждая их, что его сыр и в подметки не годился сыру, который изготавливают гномы. Но гномы лишь хлопали его по спине и восторженно говорили, что Джонатан отличается скромностью так же, как и любой гном.
Ходжсон повел их в молокодоильни – длинные комнаты с лабиринтом стойл и рядами коров в них, стоящих возле неких механических устройств. Коровы, очевидно, были гибридными. Они казались в два раза крупнее, чем те, которых Джонатан видел возле городка Твомбли, но, возможно, это была всего лишь иллюзия – казалось, что животные просто вздымаются над гномами, спешившими подоить их. Это были тяжеловесные, мычащие создания с круглыми бугорчатыми копытами и мощными ногами, больше напоминавшими древесные стволы. У них были маленькие глаза, такие маленькие, что придавали их мордам выражение, которое трудно было не назвать иначе как глупым, а кожа на мордах свисала складками, из-за чего у коров был такой вид, словно они прищуриваются, погрузившись в свои мысли.
Ахав не знал, как относиться к этим животным, но чувствовал, что раньше он уже был знаком с существами, весьма похожими на них, и поэтому решил, что они свои. Он с сопеньем расхаживал вокруг, как будто забыл правила хорошего тона, и заглядывал в ведра с молоком, притворяясь, что делает это исключительно из философских и совершенно невинных соображений, хотя на самом деле, как прекрасно знал Джонатан, его единственной целью было залезть в эти ведра и лакать молоко. Джонатан прогнал его прочь, но один из гномов налил псу молока в блюдце и потрепал его по голове.
Тут Ходжсон воскликнул, что ему нужно присматривать за гномами, доящими коров, и поэтому оставил путешественников, Ахава и Лунного Человека, предоставив им заниматься своими делами. Джонатан и Профессор последовали за Лунным Человеком на пастбище, а затем все уселись на длинную скамейку, неровную, потемневшую от дождя и берегового тумана.
Лунный Человек не стал тратить слова впустую. Он откашлялся и поправил очки, съехавшие на кончик носа, а затем сказал:
– Джентльмены, вчера вечером сверху по реке я получил известие – новости, которые, боюсь, вас не обрадуют.
Джонатан тут же решил, что бедствие, обрушившееся на холмистую долину, добралось и до городка Твомбли. Но, как оказалось, дело было совсем в другом.
– Город У Высокой Башни, джентльмены, покинут жителями. Там осталась лишь горсточка людей – человек двенадцать, не больше. В домах поселились болотные твари. Гоблины, подобная им мерзость и звери ведут себя странно – разгуливают по городу и даже делают покупки у двух-трех торговцев, которые решили не оставлять свои лавки.
– Верные люди, – пробормотал Джонатан, вспомнив свою встречу со стариком Хоббсом, который, как выразился Профессор Вурцл, был человеком, “стойко выдерживающим тяжелое время”.
– Все сходят с ума, – сказал Лунный Человек, грустно покачивая головой. – И все эти жители, которые, боюсь, разбрелись вверх и вниз по реке, не имея с собой ничего, кроме корзинки с едой и одеждой. Печальный исход.
