Оборониться было трудно. Очень трудно.
– Ты – фуфло, – сказал Демид. – И Король Крыс твой – фуфлыжник. Я уже почти убил его. И убью до конца.
Первый удар был в горло. Конечно в горло. Демид ждал его. И были еще удары – быстрые, почти неуловимые, таранной мощи. Но они не дошли до цели. Демид не парировал их. Он просто двигался назад, уходил. Уходил очень быстро. Он это умел.
Человек уже отключился, вошел в транс. Демид знал этот секрет. Перед ним был уже не человек. Машина. Автомат. Он двигался вперед, как живая молния. Демид несся вперед спиной вокруг машины, вокруг злополучного «ниссана». Он мчался вперед спиной со, всей скоростью, на которую был способен. И это было все, что ему пока оставалось делать. Он не успевал ничего большего. Если бы он задержался на долю секунды, он попал бы в смертельную зону. Короткую зону, заполненную руками и ногами его противника. И превратился бы в мешок из переломанных костей.
Он двигался, но не безрезультатно. Долгие часы секунд, когда бежал он, как в Зазеркалье, как в обратном кино, спиной вперед, пошли ему на пользу. И время уже спрессовалось, и взорвалось, и выплеснулось фонтаном перебродившего вина, и стало послушным, податливым, как пластилин, и, хотя уже зашевелились человечки там, у вокзала, и начали свой невыносимо медленный стремительный бег к нему, он уже не боялся, он знал, что успеет. И мозг его еще не начал анализ, но глаз уже нашел брешь там, в круговороте бьющих насмерть конечностей автомата-убийцы. И даже мишень там сама собой нарисовалась, в этой бреши, в этой маленькой ошибке машины, работающей лишь в наступлении и не подготовленной к обороне, мишень с перекрестьем пунктиров, и с черным кружком в центре, и даже маленькими цифирками. И рука Демида уже приготовилась, чтобы поразить, чтобы удивить всех стрелков в тире, и даже вытянулась в острие из титана, а может быть, из нержавеющей стали или какого-нибудь другого металла, не все ли равно. Он пока придерживал ее, свою ретивую опасную руку. Еще рано было, нужно было оказаться в нужном месте, еще нужно было пробежать не меньше пяти шагов – целую вечность. И когда наконец-то настал его час, он с радостным криком выплеснул свою ярость, снял руку с предохранителя и позволил свершиться тому, что было неизбежно.
Те, кто сидел в машине, не видели почти ничего. Они не успели даже как следует перепугаться, потому что все действие заняло не больше десяти секунд. Только что неизвестно откуда взявшийся человек гнался за Демидом, и казалось, еще миг – и догонит. И вдруг, когда Демид поравнялся с правой дверцей, он изменил направление движения, прильнул на долю секунды к своему противнику. Человек, неминуемо должный убить Демида, раздробить его на мелкие осколки, застыл, парализованный, расставив руки и ноги. И вдруг взлетел в воздух, прогрохотал по крыше машины, перекатился и свалился на другую сторону, на асфальт. Да так и остался лежать.
А Демид уже сидел в машине. Дышал тяжело, как загнанный зверь, – попробуй побегай так.
– Поехали, – просипел он, еще не сумев перевести дух.
– Я не поеду! – взвизгнул парнишка-водитель, пацан лет девятнадцати с лицом херувимчика, с аккуратной светлой челкой, по виду – мажор и любимчик девочек. – Это не моя машина! Я по доверенности! Мать меня убьет!!!
К ним бежали уже со всех сторон. Милиционеры, омоновцы, штатские. Демид удачно выбрал место на дальнем, конце стоянки. Но он потерял много времени.
– Мать не убьет. Я убью. – Демид вытащил пистолет из кармана и воткнул в бок парню. – Ты мне не нужен. Я и сам могу поехать. А тебя склюют вороны. Поэтому считаю до пяти. И если через пять секунд мы не будем ехать...
Считать не понадобилось. Парень, всхлипнув от ужаса, даванул на газ. Колеса с визгом закрутились, сцепились все же с землей, и «ниссан» пулей вылетел на улицу, чудом разминувшись в двух сантиметрах с грузовиком. Джип начало заносить со страшной силой. Он совершил уже полный оборот и несся теперь боком на столб. Бабы дружно завизжали.
– Газку! Плавнее! – сказал Демид таким ледяным голосом, что парень неожиданно опомнился. – Я научу тебя водить джипы, сынок. Бутылку потом поставишь. – Он лег на сиденье на бок – левой рукой слегка притормозил ручным тормозом, правой схватился за руль. «Ниссан» вильнул в последний раз, едва не завалившись на бок, а затем вдруг выровнялся и полетел вперед как стрела.
– Держи, Тельма. – Демид протянул руку с пистолетом назад. – Возьми эту пушку. Если парень будет плохо себя вести, стреляй ему в затылок. Я машину удержу, не бойся.
Парнишка вцепился в руль еще крепче. Не так уж он плохо водил. Страх помогал. Стрелка спидометра остановилась где-то на ста сорока. Машина на полметра подскакивала на ямах, люках и рельсовых переездах, которые в изобилии водились в этой местности. Машины еще встречались на пути, они мелькали в окнах размазанными светящимися полосами, но дорога была широкой – шестирядный магистральный проспект, и парень пока умудрялся не вписаться ни в одну.
– Дерьмо! – раздался голос Тельмы. – Эта чертова пушка – игрушечная! Это игрушка! Ты обманул его!
– Разумеется. – Демид улыбнулся. – Разумеется, это игрушка. У меня нет разрешения на ношение настоящего оружия. Но ты все равно стреляй, дружище. Только не забудь сказать «пу-пу»!
Неуемный хохот раздался сзади и не стихал, пока Демид не заорал: «Заткнитесь, идиотки!» Рано еще было смеяться.
Точно. Первая машина появилась сзади. Два маленьких фонарика фар были еще очень далеко. Но они медленно приближались.
– Как тебя зовут, братишка? – Дема повернулся к парню.
– К-кирилл.
– За нами хвост, Кирилл. Ты можешь ехать быстрее?
– Н-нет. – Глаза Кирилла были совершенно безумными, наверное, он уже мысленно писал завещание, уверенный, что если его не пристрелят, то он неминуемо врежется во что-нибудь очень твердое. Может быть, он даже представлял себя на месте принцессы Дианы. Прощание с телом, толпы плачущих людей, цветы...
– Знаешь что, Кирилл, у меня для тебя хорошая новость. Я вовсе не собираюсь тебя убивать. Я пошутил. Можешь даже остановиться. Только знаешь – плохая новость тоже есть. Если ты остановишься, то убьем тебя не мы. Убьют тебя те плохие дяди, которые сидят у нас на корме.
– А это разве не ГАИ? – В голосе парнишки еще теплилась надежда.
– Нет, это не менты, друг мой. У ментов нет таких машин, чтобы ездить со скоростью под двести. – Конечно, Демид знал, что такие машины у ГАИ есть, но парнишке знать это было пока не обязательно. – Это очень плохие люди, Кирилл. Это настоящие скоты. Они не будут разбираться, чья это машина, твоя или мамина. Они просто догонят нас. И расстреляют из автоматов. Так это делается.
– А ваш пистолет?
– Я дам его тебе, – сказал Демид. – Ты будешь отстреливаться. Все ж таки нас с тобой только двое мужиков здесь. Остальные... с позволения сказать, женщины. Почти.
– Я б-больше т-так не могу, – сказал Кирилл, стуча зубами.
– Я сам сяду за руль, – сообщил Демид. – Только останавливаться нельзя. Скорость снижать тоже нежелательно. Ладно, разрешаю скинуть до стольника. Потом наверстаем.
– А как? Пересаживаться-то?
– Очень просто. Я подлезу под тебя. Подлезу, возьму руль. И вся любовь. Шпарь ровно по левому ряду. Никуда не виляй – улетим к чертовой матери. Вон видишь, впереди «КамАЗ»? Через двадцать секунд мы упремся ему в зад. За это время мы должны успеть. Начали!
Демид аккуратно, стараясь не задеть никакие рычаги, стал перемещаться на левое сиденье.
– Задницу подними! Подними, сказал! Места хватит. Здесь джип, не «Запорожец»! Так, еще маленько. Руль держи! Что ты делаешь, кретин?!
– «КамАЗ»!!! – заорал парень, уже ненужный, лишним грузом лежащий на Демиде. Он судорожно вцепился в руль и пытался повернуть вправо. Они летели прямиком в огромный фургон. Но справа от «КамАЗа» злополучно болтался какой-то ветеран «Москвич». Места на дороге не было. Бабы заорали снова.
– Мать твою! – Кирилл получил локтем в бок и свалился с Демида. Демид рванул влево и в сантиметре от «КамАЗа», мотающего своим многотонным задом, вылетел на встречную полосу. Встречная машина (непонятно уже какая) ослепила светом фар, с ревом шарахнулась наискось через три полосы, закрутилась на обочине, но справилась, остановилась. Демид не видел этого – не до того ему было. Джип снова начал вальсировать, шел боком, но Дема и не думал его останавливать. И когда «ниссан» развернулся на сто восемьдесят, Демид неожиданно сыграл ручником, плавно сгазовал, выровнял занос и поехал в противоположную сторону. Теперь они мчались обратно к вокзалу.
– Лека, смотри в окно! Постарайся увидеть ИХ! – Демид выключил фары и лупил вперед в темноте, все наращивая скорость. Машина шла плавно, только уши закладывало. Дамочки успокоились – настолько очевидны были преимущества Демида как водителя.
– Вот они! – крикнула Лека.
Машина преследователей промчалась мимо них, по встречной полосе, едва не задев их боком, и моментально скрылась из поля зрения. Нелегко затормозить и развернуться, если у тебя на спидометре сто семьдесят.
