Они стали рыться в шкафу, думая, что вряд ли эта маленькая дружественно настроенная мышка вызвала у Госсета обморок. Он все еще не пришел в себя и, тяжело дыша, лежал на полу. Однако в шкафу не нашлось ничего, кроме нескольких пар неплохих, но сильно изношенных ботинок и твидового пальто.
Профессор расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке Госсета, и вчетвером они втащили его на кровать, где он начал громко храпеть. Друзья прошли в библиотеку и уселись на кушетку и легкие кресла. Эскаргот заметил, что давно уже миновал полдень и пора бы перекусить. Они тут же открыли рюкзаки и достали хлеб, сыр и вяленое мясо. После обеда Профессор задремал, улегшись на кушетку со сложенными на груди руками. Не прошло и минуты, как он принялся храпеть. Джонатан подумал, что если человек хочет храпеть во время сна, он должен лечь на спину – почему-то эта поза сильно способствовала храпу. Он не сразу пришел к выводу, что он сам, разумеется в обычных условиях, не смог бы заснуть, если рядом кто-то храпит. Но тут он начал дремать и вскоре крепко заснул. В конце концов, предыдущая ночь была трудной, и было совсем неудивительно, что путешественники не смогли устоять перед желанием поспать после обеда.
Оставшуюся часть дня друзья дремали и рылись в книгах Госсета. Но с приближением сумерек они стали испытывать все большее беспокойство. Шаги Эскаргота доносились то из одного угла комнаты, то из другого Несколько раз Джонатан слышал, как он проходил в спальню, чтобы взглянуть на Госсета, который все еще не проснулся. По какому-то совместному, но безмолвному уговору все старались как можно меньше шуметь. Разговаривали только шепотом и поэтому надеялись, что Госсет проспит до наступления темноты и тогда они смогут спокойно уйти без него.
Разговаривая как можно тише, они, и прежде всего Эскаргот, обсудили план предстоящих действий. Джонатан и Профессор, никогда не приближавшиеся к Башне на расстояние, откуда мог быть слышен окрик, а тем более не бывавшие внутри, не смогли ни составить собственные планы, ни объяснить, по каким причинам план Эскаргота мог бы не сработать. В конце концов они смирились с той мыслью, что главный среди них – это именно Эскаргот. Это была его идея он притаится в лесу, а тем временем остальные “объявят” о своем присутствии. Они должны заставить Шелзнака поверить в то, что захватчики – именно Джонатан и Профессор, и когда гном будет уверен в том, что они в его руках, Эскаргот поймает его в свою ловушку. Об этой ловушке он говорил очень мало, несмотря на то что Профессор просил рассказать о ней в подробностях. Наконец Эскаргот сказал, что чем меньше им известно об этом плане, тем меньше вероятность того, что они все испортят. Если же Джонатан и Профессор будут знать об этом секретном плане, то они должны будут действовать так, как будто они ничего не знают, а это достаточно опасно. Джонатан подозревал, что у Эскаргота скорее всего просто не было никакого секретного плана. Но он все же доверял старику, который, в конце концов, еще неделю назад в любой момент мог развернуться и уплыть за моря. И поэтому казалось вероятным, что у Эскаргота были более веские причины совершить все это, чем просто избавить Лес от гоблинов и тому подобных тварей.
Путешественникам казалось, что солнце заходит невыносимо медленно. Около семи вечера оно повисло на западе, словно сожалея о том, что приходится исчезнуть на ночь. Но когда солнце наконец коснулось вершин Белых Скал, оно стало похожим на мраморный шарик, погружающийся в кадку с водой. Друзья столпились у окна и наблюдали за заходом солнца. Туман, который напустил гном, так же таинственно рассеялся, и вечер поэтому был просто чудесный. По крайней мере, этот вечер был очень подходящим для того, чтобы заняться каким-то полезным и умным делом или же чтобы вообще ничего не делать.
Через полчаса опустились сумерки, и небо стало темнеть. Когда там, где находилось побережье, показалась первая звезда, друзья решили, что пора отправляться в путь. После такого многообещающего заката они испугались, увидев клочковатые щупальца тумана, которые, казалось, появлялись из болот и подкрадывались, извиваясь у самой земли. Профессор заметил, что для болот весьма характерны такие явления. Но кроме того, что из-за дымки ночь обещала быть чуть более темной и пугающей, это в конце концов могло помочь им спрятаться.
Итак, они двинулись в путь.
Госсет лежал не шелохнувшись. Он, казалось, наверстывал сном упущенное время. Друзья на цыпочках прошли к двери, причем процессию возглавлял Ахав, затем спустились вниз и через парадный вход вышли наружу. Воздух был влажный из-за тумана, и вокруг было так тихо, как будто все онемело. Луна должна была появиться не раньше чем через час, и в лесу, черной стеной окружавшем дом Госсета, не было видно ничего, кроме пары желтых светящихся глаз.
Как и раньше, Эскаргот ничего не нес в руках, шляпу же Госсета он оставил в библиотеке. Он должен был идти следом за Джонатаном, Дули и Профессором и шепотом в случае необходимости указывать направление. И вообще ему следовало говорить Что-то только в самом крайнем случае, и то как можно меньше. Остальные тоже не должны были заговаривать с Эскарготом.
Иного способа подкрасться к Башне, кроме как незаметно проскользнуть к ней по дороге, идущей вдоль реки, у них не было. Вероятность того, что они кого-нибудь встретят там после наступления темноты, была очень мала, если только, конечно, они не натолкнутся на толпу гоблинов Но шествие толпы гоблинов почти всегда сопровождается взрывами хохота и гогота, поэтому путешественники в случае даже самой малой опасности решили скрываться в лесу.
Прежде чем выйти со двора Госсета, Дули споткнулся о корни и с криком упал в кусты, затрещав ветками и подняв невообразимый шум Не было смысла спорить с ним по этому поводу или просить быть более осторожным; его просто подняли, отряхнули и прислушались – не слышны ли вокруг какие-нибудь новые звуки Но все было в порядке, и они пролезли через кусты к реке и тихо двинулись по направлению к Башне. Пройдя сотню ярдов, путешественники вдруг услышали позади стук и крик, а затем все стихло. Вероятно, это или проснулся Лонни Госсет, который принялся искать их, или в его дом вновь ворвались гоблины. Вспомнив о странном визите Шелзнака сегодня днем, друзья посчитали, что второе не так уж невероятно Так или иначе, им оставалось только одно – двигаться вперед, и чем быстрее, тем лучше.
До городка оказалось не так уж и далеко; пройдя всего сто ярдов, сквозь деревья друзья увидели крышу дома. В доме – или, скорее, летнем домике – было темно и тихо, и весь он зарос плющом с огромными, как тарелки, листьями. Затем показались другие дома, и слева появилась маленькая дорожка, которая бежала прямо между двумя их рядами Дорога стала спускаться вниз, к Ориэли.
Они шли, следуя указаниям Эскаргота, и вскоре обнаружили, что пробираются по сумрачной аллее между закрытыми ставнями домов. Здесь не было видно следов разрушений, как на пристани Ивовый Лес или в Стутоне, но то у одного, то у другого дома ставни были взломаны, а окна разбиты. Или это было дело рук мародерствующих гоблинов, которые от нечего делать ломали дома и били камнями стекла, или тот, кто жил внутри, по каким-то странным причинам предпочитал лазить через окно, а не входить и выходить через дверь.
Вокруг было совершенно пустынно – ничто не говорило о том, что жители остались в своих домах. Узкая, извивающаяся улочка привела наконец в центр городка, где были сосредоточены лавки, трактиры и гостиницы. Но большинство было заколочено. И в окнах тех магазинчиков, которые Джонатан с Профессором заметили еще несколько недель назад, висели вывески, говорящие о том, что их хозяева находятся уже далеко. Трактир, хозяин которого продавал зубные протезы, скрепленные проволокой, был надежно заперт, а на двери висела квадратная вывеска, на которой просто значилось: “Уехал”. Они миновали шляпную мастерскую Госсета и перешли улицу к “Товарам повседневного спроса Хоббса” – одному из магазинов, который, по-видимому, все еще работал. Из окна с тыльной стороны дома пробивался свет, и сквозь открытую дверь Джонатан увидел макушку Хоббса, слегка покачивающуюся, словно он задремал над книгой. Несмотря на то что Лунный Человек сказал о горожанах, что они сбежали как сумасшедшие, Джонатану было приятно увидеть старину Хоббса, занятого своими делами. Было бы нехорошо, если бы они даже не зашли к нему.
– Там Хоббс, – прошептал Джонатан Профессору. – Видите его спину?
– Да, – ответил Профессор. – У него такой вид, как будто он чем-то очень занят. Не сомневаюсь, какими-то обычными делами. Наверное, делает записи по бухгалтерии. Может, стоит обратиться к нему?
– Зачем? – спросил Эскаргот. – Если он поможет нам так же, как этот проклятый Госсет, то нам придется задушить его и запереть в чулане. Не нужно нам никакой помощи от этих сумасшедших.
