– Как провела ночь благородная саойя?
– Благодарю, прекрасно. Покоен ли был сон достопочтенного хозяина?
– В той же мере.
– Очень приятно.
В наступившей тишине негромко звякало столовое серебро. Церемониальный завтрак – дело серьезное и пустых разговоров не терпящее.
– Не будет ли любезен почтенный Горджелин поведать, чего будут стоить его услуги, если Орда вторично попытается штурмовать Эльфран? -– неожиданно спросила Эльтара.
– Признаться, высокородная саойя, я озадачен вашим вопросом. Признаюсь также, что был озадачен и в первый раз, когда вам оказалось благоугодно приобрести за очень высокую цену мое содействие. Почему ничего не предприняли остальные лорды Эльфрана и сам Вечный Король, ваш досточтимый отец? Неужели они собирались покорно ждать, пока Орда и в самом деле ворвется в Эльфран?
– Не могу ничего сказать. – Взгляд Эльтары потух. – Не понимаю. Сперва я думала, что из-за Зеркала Норн, а потом...
– Зеркало Норн не справилось с моим заклятьем, – напомнил Горджелин. – Оно хорошо, когда отражаешь направленные потоки чистой силы. Но против мало-мальски изощренного волшебства бессильно -
что я и доказал. Не претендую на абсолютную оригинальность этого метода! Он почти целиком заимствован из трактатов, что я даю читать моим ученикам. Отчего же его не пустили в ход защитники Эльфрана?
– Я не знаю, – вновь повторила Эльтара. Она и в самом деле ничего не могла сказать. До сих пор поразмыслить над случившимся было недосуг, приходилось спасать Эльфран, а теперь... Теперь уже поздно что-либо менять.
– Что ж, я люблю загадки. – Горджелин откинулся на стуле. – Они помогают скоротать вечность. Не желает ли высокородная саойя присоединиться ко мне в сих разысканиях?
– Я поклялась быть наложницей Горджелина, именуемого еще Равнодушным Магом, – спокойно ответила Эльтара. – Если такова окажется его воля – я безропотно выполню ее.
– Высокородная саойя не должна следовать ничьей воле, кроме собственной, – покачал головой Горджелин. – Мне было бы приятно, если бы саойя сама, по доброй воле согласилась разделить со мной эти ученые досуги. А по принуждению... Нет, лучше я отправлюсь один. Весь замок остается в полном распоряжении высокородной саойи. Мне служат тролли, – Горджелин чуть виновато развел руками, – людей я во внутренние покои не допускаю. Чтобы вызвать слуг, достаточно сотворить вот это несложное заклятье...
Горджелин откланялся и ушел. Эльтара осталась одна.
"Ну что ж, похоже, все складывается не так уж плохо, – думала она, глядя, как двое троллей при всей их громоздкости удивительно ловко убирали тонкий хрусталь. – Наверное, Горджелин и впрямь решил завоевать мое сердце. Глупец! Душа навек закрыта на прочный замок – с тех пор как исчез Рожденный Волной. Еще жива надежда – пусть даже и крохотная, – что он все-таки жив. А даже если и погиб, я все равно сохранила бы ему верность. Неважно, что мертвому. Ведь наступит же такое время, когда этот мир отживет свое и изменится, и тогда все ушедшие с земли смогут встретить своих любимых и родных, с тем чтобы начать новую жизнь в иных, лучших краях..."
Весь день Эльтара в одиночестве бродила по Снежному Замку. Горджелин сперва уединился в своем заклинательном покое, потом, после второго завтрака, направился к ученикам. Обед он приказал подать себе в кабинет, и принцесса вновь увидела своего "хозяина" только за ужином.
Он казался очень усталым, этот гордый и холодный Снежный Маг. Под глазами залегли густые тени, лицо еще больше осунулось, уголки губ опустились, заметнее стали морщины, рассекавшие лоб и щеки. Горджелин отсутствующе кивнул Эльтаре, сел к столу и рассеянно принялся за еду, время от времени бормоча что-то под нос. Внимания на свою наложницу он обращал явно недостаточно – вернее сказать, совсем не обращал.
И все же Эльтара была уверена: он очень ждет, чтобы с ним заговорили, чтобы его спросили, чем занимался весь день, что у него получилось, а что нет, почему он так много работает, – ведь надо же, в конце концов, поберечь себя.
"Да ему же нужна не наложница, а жена! – со смятением подумала Эльтара. – Самая настоящая жена – желательно бессмертная, как и он". Неужели... он решил предложить ей брак?! Но по каким законам?!
Однако она так и не заговорила. Ужин прошел в мрачном молчании.
– Не будет ли любезна высокородная саойя пройти в спальню? – холодно осведомился Горджелин, вставая. Эльтара внутренне похолодела.
Вот оно. Он рассердился, он решил воспользоваться ее клятвой! Кровь быстро и зло застучала в висках. Нет, я не переживу этого позора! Лучше уж сразу... и его, и себя... или хотя бы себя.
И Эльтара на всякий случай восстановила в памяти самоубийственное Пламенное Заклятье. Оно обращало в пепел тело сотворившего, освобождая душу от груза мертвого мяса и костей, действуя молниеносно и необратимо. Остановить его было невозможно. А самое главное – гибель от него была совершенно безболезненна.
Словно сомнамбула, ничего не видя вокруг, полуобнаженная Эльтара опустилась на край широкой постели. "У меня не будет даже савана, – горько подумала она. – Меня не оплачут менестрели, и никто не сложит баллады в память обо мне... Как же все-таки страшно уходить!"
На пороге опочивальни возник Горджелин. Глаза прищурены, взгляд холоден. Никак нельзя было сказать, чтобы он сгорал от желания.
Маг сбросил накидку на пол, оставшись обнаженным. В Эльфране нагота находилась под строжайшим запретом, и Эльтаре еще ни разу не доводилось видеть напряженную мужскую плоть. Подруги, конечно, рассказывали... сестра, переспавшая с гномом по имени Двалин, хвасталась... но все это было не то.
Горджелин шагнул к постели и одним рывком сдернул невесомую простыню, которой неосознанно, прикрылась Эльтара.
– Это что еще здесь за тряпки? Прочь! Ты должна быть голой, понятно?!
"Да в своем ли он уме?... Так может кричать мальчишка нарушившему правила ребячьей игры!..."
Руки Горджелина тряслись. Точно безумный, он вцепился в ворот легкого одеяния Эльтары, что было сил рванув тонкую ткань. Принцесса слабо вскрикнула, оставшись совершенно нагой.
– Ты должна просить меня! – прохрипел Горджелин. От его прославленного хладнокровия не осталось и следа. Будь Эльтара поопытнее, она сразу бы поняла, что Снежный Маг пытается таким образом скрыть собственные испуг и неуверенность...
– Я... прошу... тебя... – выдавила из себя Эльтара. В рассказах подруг все представлялось совсем иначе.
Снежный Маг молча повалился на нее сверху, прижимая к ложу. Воспитанная в самом утонченном обращении саойя задыхалась от отвращения, тело против воли выгибалось дугой, пытаясь сбросить насильника. Она что было мочи сжала колени, и, поскольку приступ Горджелина был куда как неумел, в отличие от его же колдовства, Эльтаре удалось отбросить Снежного Мага в сторону, а вдобавок, в полном соответствии с обычаями ее смертных сестер, как следует полоснуть ногтями по щеке. Тот с проклятием отдернулся.
– Ты что, взбесилась?! Или забыла клятву? – прохрипел маг, с ненавистью глядя на свою добычу.
Эльтара сжала зубы.
Да, он прав. Наложница не может так обращаться со своим господином.
– Прости меня... прости... – она выталкивала слова, словно тяжелые глыбы. – Я... я сейчас...
Кажется, это должно быть так. Эльтара откинулась на спину, изо всех сил зажмурилась и не стала сопротивляться, когда холодные пальцы Снежного Мага развели в стороны ее колени.
– Растопчи меня рогач, кто она все же такая, Двалин?! – Аргнист присел на старый пень. Вдвоем с гномом они выбрались из лагеря, и теперь устроились поговорить на залитом полуденным солнцем склоне холма, оставив охрану возле подножия. Ярина не давала покоя старому сотнику, и он взял с собой гнома именно для того, чтобы поговорить о ней.
– Дык, теперь ведь не знаю, что и сказать. – Двалин развел руками. – Один Родгар про то ведает!
– Может, она порченая? Может, какому-нибудь чародею служит?
– Ты, мастер Аргнист, сейчас только гадать можешь. Точно все равно не ответить.
– Не знаю, как ты, а я от беспокойства спать не могу, – признался гному сотник. – Про Орду уж и думать забыл – вот до чего дошел! Мучаюсь из-за какой-то девчонки!
– Дык, а чего же здесь мучиться? – искренне уди-
вился Двалин. – Ну, колдунья, ну, чародейка – что ж с того?
– Чародейка – но откуда? Что-то я не верю, будто она случайно к тебе прибилась.
– Неужто она знала, что мы с тобой повстречаемся?
– А может, как раз и знала. Колдуньи, они...
Из зарослей показался всадник. Соскочил с лошади и бросился к десятнику – начальнику охраны, вовсю размахивая руками
– Что-то случилось? – бросил Аргнист, вставая.
– Отец-командир! Господин тысячник! – Весто-ноша мчался вверх по склону. – Разведчики вернулись! До самого Эгера ни одной твари! А на Покинутом Берегу перебитой Орды навалено видимо-невидимо! Куда больше супротив нашего!
