На следующее утро он с изумлением обнаружил, что вдоль всего бывшего рва установлены рогатки. Кавалерия снова не могла атаковать.
Тем временем повсюду возникали схватки. Звездный Всадник бросил в бой оставшихся драконов. Все монстры Нората – за исключением страдающих светобоязнью саван далажи – перелезли через рогатки и накинулись на пикинеров.
– Характер битвы меняется, – заметил Браги. – Темп нарастает.
– Начинают понимать, куда дует ветер, – сказал Хаакен, буйная черная шевелюра которого развевалась на сильном ветру. – Их дни сочтены. Нашим пугалам удалось кое-чего добиться.
Похоже, что Хаакен был прав. Покончив с монстрами Нората, чародеи могли переключить свое внимание на солдат врага…
Тяжелые метательные орудия Рагнарсона забрасывали рогатки зажигательными снарядами. А в ближнем тылу, за рядами воинов, оруженосцы готовили к атаке боевых коней. Над головами солдат Марко и Рейдачар, выделывая пируэты, танцевали смертельный танец. Они вели воздушный бой с драконами.
Браги помахал кому-то рукой.
– В чем дело? – спросил Хаакен.
– Посмотри туда.
Взглянув в направлении, указанном Браги, Черный Клык узрел Бадаламена, подобно им наблюдающего за ходом сражения. В ответ на жест Рагнарсона Прирожденный Воин приветственно помахал рукой.
– Наглый и самоуверенный негодяй! – прорычал Хаакен.
– А разве мы не такие же? – фыркнул Браги.
Галопом прискакал Рагнар и объявил:
– Мы будем готовы атаковать примерно в четыре.
Последние дни Рагнар все больше и больше времени проводил с Хейксом Блитгаю. Образ жизни рыцарей приводил его в восхищение.
– Слишком поздно, – ответил Браги. – Вам не хватит светового дня. Скажи им, чтобы все были готовы к атаке утром. Но продолжайте делать вид, что намерены ударить сегодня.
Бадаламен никак не реагировал на приготовлений рыцарей. Он не хуже Рагнарсона понимал, что возможно, а что – нет.
И ночью он первым обрушился на Браги.
Впереди наступающих шли саван далажи, и, как обычно, их появление вызвало панику. На тварей тьмы сверху бросился Рейдачар, в то время, как Марко изо всех сил пытался отпугнуть драконов. Следом за саван далажи – и это в панике никто не заметил – выступала колонна самых лучших бойцов Шинсана.
Как заметил Хаакен, Бадаламен чувствовал, куда дует ветер. Этой упреждающей атакой он хотел ликвидировать все более и более возрастающее превосходство Рагнарсона.
Воины Бадаламена неукротимо прокладывали себе путь к холму, на котором короли разбили свои шатры и неподалеку от которого содержались боевые кони.
Рагнарсона разбудили Дроконоборец и Пратаксис. Рескирд вопил:
– Ночная атака! Скорее! Они прорываются сюда!
Шум битвы быстро приближался. Норат пустил в дело всех оставшихся тварей. У подножия холма уже царила паника. Рагнарсон вгляделся в ночь и приказал:
– Зажигайте факелы! Поджигайте все, что горит! Больше света! Нам надо видеть врага! – «И отпугнуть саван далажи», – подумал он про себя.
Мимо него пробежали Рагнар, Блиттшо и еще несколько рыцарей. Не успев натянуть доспехи, они торопились к своим лошадям. Если врагу удастся разогнать коней, то…
– Хаакен! – звал Браги. – Куда, к дьяволу, подевался мой брат?!
Он бешено крутил головой, оглядываясь по сторонам, но Хаакена нигде не было видно.
Черный Клык не мог уснуть. Некоторое время он понаблюдал за деятельностью Вартлоккура, восхищаясь «Зимним Ураганом» и Мглой, которая манипулировала какими-то каббалистическими знаками, находясь внутри магической конструкции. Он грустно покачал головой, подумав, что у него никогда не было любимой женщины. Конечно, у него имелись связи, продолжавшиеся дни или даже недели, но имена этих случайных дам мгновенно вылетали из памяти. Хаакен не сомневался, что и его забывали столь же быстро.
Он уже начал чувствовать груз лет и сожалеть о своем прошлом. Вся его жизнь ушла на то, чтобы помочь Браги реализовать свою мечту. Черный Клык вдруг с горечью осознал, что собственной мечты у него никогда не было.
Шум, доносившийся с боевых линий, сегодня был совсем иным. Бадаламен что-то затеял. Хаакен двинулся на шум с факелом в одной руке и обнаженным мечом в другой. Саван далажи Черный Клык не боялся. Он встречал их раньше и знал, что факел может удержать их на расстоянии до прибытия Рейдачара.
Бадаламен ударил по итаскийцам, пробив линию войск Рагнарсона на стыке армий Ива Сколовды и Двара. Солдаты трех стран выкрикивали какие-то вопросы и, не получая ответа, принимались биться со своими. Неразбериха не поддавалась описанию.
Сквозь толпу обороняющихся неудержимо двигалась монолитная черная колонна бойцов Шинсана.
Полагаясь только на силу своих легких, Черный Клык несколько уменьшил панику, собрал группу офицеров и, приняв общее командование на себя, возглавил контратаку.
Пикинеры и лучники. Смертельный ураган разорвал ряды легионеров. В монолитной колонне возникли зияющие бреши. В прорыве особенно отличились, понеся большие потери, пикинеры из Ива Сколовды. Черный Клык бросил в бреши новых людей, и организованная поступь легионов сменилась в этом месте всеобщей свалкой. Хаакен, вооруженный топором дровосека, личным примером вдохновлял тех, кто мог рассмотреть его в полутьме. В те моменты, когда он не отдавал боевые приказы, он громогласно требовал, чтобы зажигали новые и новые факелы.
Спустя сорок пять минут прорыв Шинсана был ликвидирован, и ряды войск Рагнарсона снова сомкнулись. Теперь Хаакен мог обратить внимание на те тысячи, которые уже успели прорваться.
Холм, где располагался штаб, был объят пламенем. Его защитники, судя по всему, находились в критическом положении.
Несмотря на то, что сил не оставалось, Черный Клык помчался на помощь брату.
На половине пути его перехватили саван далажи. Их оказалось трое. У Хаакена Черного Клыка не оставалось сил, чтобы достаточно быстро размахивать факелом. Он упал, посылая перед смертью проклятия своим убийцам.
Карлик, помогая себе воплями, колотил каблуками птицу Рух, бросая её в отчаянное пике. В его душе боролись страх и упоение боем. Пара драконов повалилась вниз, их гигантские крылья трепетали под ветром, как сорванная с опор парусиновая палатка. Вскоре монстры исчезли во тьме.
– Парочкой меньше! – прохрипел Марко. – Эй, выродки, где же вы?
Вторая пара, сомкнув крылья, совершила боевой разворот и тоже пошла в пике. Их змеиные шеи были вытянуты и напоминали указующие персты судьбы. Эти двое были старыми и мудрыми существами.
Поле битвы проносилось внизу перед взором Марко со страшной скоростью. Оно начинало вращаться и колебаться, когда птица Рух совершала маневры. Марко казалось, что его бросили на самое дно ада. Рев сзади приближался. Сердце карлика бешено колотилось. Это был его последний шанс выжить в страшной битве цыплят-переростков. Враги должны выйти из пике первыми…
Но драконы были старыми и мудрыми. Они умели пользоваться малейшим движением воздуха и поэтому догоняли его даже в падении.
Марко успел заметить обращенные вверх изумлённые лица людей. Крики и вопль драконов, когда один из них в азарте гонки, слишком приблизившись к земле, задел крылом за опорный шест шатра.
– Ей-о-о? – завопил Марко через плечо. – Ты остался в одиночестве, древний сын шлюхи? Что ж, давай устроим гонку. Только ты да я.
Марко знал, что в гонке один на один он уйдет от любого из этих драконьих дедушек.
Но он не заметил, как над ним возник крылатый конь, и не увидел полет огненного копья.
Он ощутил лишь боль и изумление, почувствовав, что под ним нет ничего, кроме воздуха. Звезды в небе начали бешено вращаться и затем погасли.
Шесть колонн по две тысячи человек в каждой шли разными путями, однако все шесть отрядов шагали к одной общей цели, и ими командовали старые убийцы по имени Рахман, Белул и Эль Сенусси.
Они продвигались по выжженной пустой земле. Избежавшие смерти жители разбегались, едва заслышав стук копыт.
Юный король заставлял свое воинство из усталых и ворчащих бандитов совершать переходы только ночами. И однажды в ночном небе они впервые заметили изрыгаемое драконами пламя.
– Началось, – вздохнул Мегелин, воткнул в землю Королевский Штандарт и стал ожидать прибытия своих военачальников.
Он уснул, размышляя о том, правильно ли поступил и одобрил бы действия сына дух его отца.
Ночные твари преследовали создание, почему-то именовавшее себя Молчаливым. Существо это вот уже в течение многих столетий делало все что угодно, но только не молчало. Оно ненавидело свет почти так же, как саван далажи, но ужас заставлял его делать все, лишь бы отогнать творения Нората. Над головой чародея плыли огненные шары. Он даже начал подумывать о том, не стоит ли помахать огненными мечами.
Однако многовековая жизнь шумливого и ворчливого мага близилась к концу. Богини судьбы Норны назвали Палмизано конечной точкой его длинного пути.
