– Заткнись. – Демид собирал силы для последнего удара, но суетливые слова Короля Крыс расслабляли его разум, мешали собрать ненависть в единое сияющее острие. – Заткнись. Ты все равно не собьешь меня с толку своей болтовней.
– Собью, человечек! – Вурдалак вскочил на все четыре конечности, словно подброшенный пружиной. Спина его выгнулась дугой, как у разъяренной кошки. – Неужели ты ничего не чувствуешь? Тебе должно быть очень плохо сейчас!..
Демид схватил рукоять меча двумя руками. Он сделал два шага вперед, вложив в будущий удар всю свою силу, всю свою ненависть и желание выжить.
Но удар не состоялся.
Глаза карха вспыхнули двумя бешеными огнями. Две желтые молнии вылетели из глаз его, невидимые для других людей, и ударили Демида. Ужалили сознание его, как ядовитые змеи.
Демид пошатнулся. Гнилой смрад воли Короля Крыс ворвался в его мозг, растекся зловонной волной, разнес на части барьеры, отделяющие разум от безумия. ОНО – то неизвестное, что сидело взаперти в подсознании Демида, скованное, скрученное цепями забвения, яростно сбрасывало свои кандалы. ОНО было хозяином в этом сознании не так давно. И ОНО пыталось вернуться на свое место.
Демид еще боролся. Он сжимал пальцы в попытке удержать меч. Но пальцы уже не слушались. Они превратились в вялые сосиски – его сильные, жесткие пальцы-молнии. Меч вяло шлепнулся на землю.
– Ого, Защитник! – Король Крыс хихикнул. – Удивительно, правда? Вот к чему приводит упрямство! Твое тупое упрямство, человек. Тебе предлагали помощь. Твоя скрытая суть кимвера хотела помочь тебе. То, что ты называл своим внутренним голосом. Он раз за разом предлагал тебе вспомнить то, что ты забыл. Специально забыл, из-за своего тупого желания остаться простым человеком! Ты отверг эту помощь! Ты изгнал из души своей все то, что делало тебя кимвером! Но, знаешь, простые люди не сражаются с кархами. Простые люди – это просто МЯСО! Еда для кархов. И я съем тебя! Только я хочу, чтобы ты вспомнил кое-что перед смертью! Чтобы ты не умер невежей! Ты натворил много, Защитник, а теперь умыл руки и притворился, что этого никогда не было. Ты не хочешь ни за что отвечать...
Демид шатался. Он еще стоял на ногах, но уже с трудом удерживал свое многотонное одеревенелое туловище, свое непослушное тулово, потерявшее вдруг всякую связь с головой. А в голове был сумбур. Свистопляс там был, торнадо и тайфун, ветер поднимал в воздух целые дома, как пушинки, свивал пыль в жуткие смерчи и разметывал обломки мыслей по полям, по долам. Не было сейчас в голове Демида ни одной неподвижной детали, ни одного столба, за который он мог бы зацепиться.
Всегда он боялся этого. Он знал, чем закончится, если его прошлое найдет лазейку в настоящее. Он просто разваливался. Разваливался на куски. И ничего не мог сделать.
Он хотел спать. Заснуть, отключиться от всего. Пускай карх сожрет его. Просто пришло его время.
Нет еще не пришло.
Внутренний голос звучал на удивление спокойно.
Ты не умрешь. Это слишком просто для тебя кимвер.
«Так ты еще жив, чертов внутренний голос?! Кимверская суть! Я думал, ты сдох! И карх сказал...»
Я слышал что сказал карх. Он ошибся.
«У меня есть шанс?»
У тебя миллион шансов.
«Что я могу? Я обычный человек».
Вспомни себя другого. Ты умел много.
«Если я вспомню, я перестану существовать. Я перестану быть самим собой».
Теперь ошибаешься ты. То что происходит сейчас полезно для тебя, карх невольно помог тебе, он снял преграду в твоем сознании.
– Эй, человек! – Голос Короля Крыс звучал несколько обеспокоенно. – Похоже, что ты не слушаешь меня? А у меня есть еще что сказать. Во всем виноват ты сам! Гордость твоя погубила тебя. Ты достиг такой силы, какой не достигал ни один человек на Земле. Сам Кииг-Амикаатемья предлагал тебе дружбу. Он предлагал тебе стать равным с ним. Но ты пренебрег этим великим даром. Ты решил, что сумеешь переиграть всех. Глупец! Переиграть Духа Тьмы может только...
Демид не понимал всей той белиберды, что нес болтливый оборотень. Да и не слышал он ее. Почти не слышал. Он отгородился от внешнего мира, заткнул воском пробоины ушей и ноздрей, задраил люки глаз. Он был там, в спасительном хаосе внутренней пустоты. Он был наедине со своим вторым «Я». Он искал выход.
Выход есть. Но это выход не наружу. Это выход внутрь.
«Что я должен вспомнить?»
Реинкарнация.
«Я должен вспомнить свои прежние воплощения?»
Да.
«Но как это возможно?»
Ты знаешь.
Демид неожиданно увидел перед глазами мандариновую рощицу, небольшую бамбуковую хижину с квадратной крышей и огромное древнее дерево, под которым на циновке сидел старый узкоглазый человек, обритый наголо.
– Лю Дэань, – сказал человек, – ты забыл, что только в истинной пустоте можно найти начало...
Он говорил по-китайски, но Демид понимал его без труда.
Глубже глубже глубже.
Внутренний голос торопил, и Демид прыгнул дальше – туда, в колодец прошлых жизней. Он прыгнул в черноту, но не упал, а приземлился в маленькой комнате, маленькой каменной вонючей комнате, заполненной смрадом пота, испражнений, предсмертного пота и смертельного страха. Там было много всяких приспособлений, в этой камере пыток. И стул, утыканный шипами, и щипцы для вырывания глаз, и тиски для дробления пальцев, и милые металлические груши, которые вставляются в задний проход, а потом разрывают его острыми лепестками к чертовой матери. А еще там было нечто вроде огромного деревянного ложа, снабженного воротом и веревками для растягивания человеческого тела. На этой-то самой дыбе и лежал Демид или тот, в чьем теле он сейчас присутствовал. Он был растянут надлежащим образом, и сухожилия его трещали, а кожа на ногах уже полопалась, и жирные черные мухи ползали по ранам.
– En nombre de la Santa Inquisicion, – провозгласил толстый человек в черной сутане с откинутым капюшоном, – otra vez te pregunto, hereje Alberto Alba de Calpe, en que lugar tu entraste en comunicacion con el diablo, que comunicacion es decir contra Dios, у quien te ayuda?.. [Именем Святой Инквизиции, в очередной раз вопрошаю тебя, еретик Альберто Альба из Кальпе, в каком месте ты вступил в связь с Дьяволом, каковая связь есть заговор против Бога и кто тебе в том попутствовал?.. (исп.)]
ГЛУБЖЕ! – завопил внутренний голос, но Демид и так уже ушел, потерял сознание от боли. И очнулся на берегу моря. Холодного вечернего моря, с шумом разбивающего валы свои о камни скалистого фьорда.
– ...Махать мечом – искусство нехитрое, – говорил ему одноглазый горбун, одетый в меховую безрукавку. Рыжие космы горбуна свисали до плеч, чудовищный шрам пересекал лицо наискось, а единственный глаз мерцал в полумраке зеленым огнем. – Грубая сила – удел воинов, а мы, скальды, владеем иным искусством. Наше ремесло – древнее, сам Один спустился из Асгарда, чтобы даровать его людям. Запомни, мальчик мой Сигурд: две руны, правильно составленные и начертанные в нужный момент, могут спасти жизнь твою лучше, чем самый лучший щит.
Он поднял с песка два овальных белых камня, на которых вырезаны были два знака. Два простых знака из прямых черт. Два знака, древних, как знание Мимира, великана, охраняющего источник мудрости.
– Авальд и Торвальд, – сказал он. – Знак Волка. Не только против зверя спасут они тебя, но и против любой нечисти...
* * *
Карх почувствовал, что что-то не так. Что-то произошло с этим человеком. Слишком долго стоял он неподвижно, закрыв глаза. Воля его должна быть сломлена полностью, он уже должен эыл лежать бездыханно на земле, а он все стоял. Он полностью ушел в себя, этот человек, и это было опасно.
Ждать больше было нельзя.
Карх приближался к добыче мелкими, нетерпеливыми, трусливыми шажками. Он все еще боялся Бессмертного, хотя бояться было нечего. Бессмертный был безопасен. Он не мог пошевелить и пальцем, а в голове его – карх слышал это – мыслей было не больше, чем в мертвом камне.
Он не должен больше думать об ЭТОМ, как о Бессмертном. Это было просто мясо.
МЯСО.
Карх с визгом кинулся на добычу, бросился в последнем прыжке. И не долетел до добычи. Столкнулся в воздухе с невидимой преградой, ударился, обжегся, прянул прочь, зафыркал, взвыл и свалился на землю.
Потому что за долю секунды до того, как зверь прыгнул, Демид ожил. Он поднял руку и нарисовал перед собой в воздухе знак большим пальцем.
Охранное заклятие. Знак Волка. Карх слышал про него, но не представлял, что это может быть так больно. Морда его горела, словно ошпаренная кипятком. Кархи не боятся боли. Но это было больше, чем боль. Это была старая магия.
Карх попытался вскочить на ноги, но у него не получилось. Ноги только слабо дернулись – непослушные предатели. Все предали его в эхом мире – а теперь и тело, прекрасное тело, созданное великим Духом Тьмы, отказалось от него. Он снова превратился в бруксу – маленькую черную нечисть, запертую в чужом туловище.
Демид наклонился и поднял свой меч.
– Человек!.. – Карх заскулил. – Демид! Ты ведь не убьешь меня, Дема? Это нечестно так – убивать беззащитного...
