Другое дело, что нас такой расклад не устраивает. И поэтому оружие, которое никогда не должно быть использовано, никогда не сработает. Президентам про это знать не обязательно, они всего лишь люди...
Возможно, что и у руководства Дозоров есть подобные «магические бомбы»? Потому Инквизиция, допущенная к тайне, так яростно следит за соблюдением Договора?
Может быть.
Но все равно, лучше бы обыкновенных людей нельзя было инициировать...
Даже в полусне я болезненно скривился от собственной мысли. Это что же значит, я стал думать, как полноценный Иной? Есть Иные, а есть люди – они второго сорта. Им никогда не войти в Сумрак, они не проживут больше сотни лет. Ничего не поделаешь...
Да, я стал думать именно так. Найти хорошего человека с задатками Иного, привлечь его на свою сторону – это радость. Но делать Иными всех подряд – мальчишество, опасная и безответственная блажь.
Есть повод для гордости. Мне не потребовалось и десятка лет, чтобы окончательно перестать быть человеком.
Утро для меня началось с постижения тайн душевой кабины. Разум победил бездушное железо, я вымылся, и даже под музыку, а потом соорудил себе завтрак из сухариков, колбасы и йогурта. При свете солнца у меня поднялось настроение, я уселся на подоконник и позавтракал с видом на Москву-реку. Почему-то вспомнилось, как Костя признался, что вампиры не могут смотреть на солнце. Солнечный свет их вовсе не обжигает, но становится неприятным.
Однако вдаваться в печальные размышления о судьбе моих старых знакомых не было времени. Надо было искать... кого? Иного-предателя? Для этого у меня не самая лучшая позиция. Его клиента-человека? Долгое и муторное дело.
Хорошо, решил я. Будем действовать по строгим законам классического детектива. Что у нас есть? А есть у нас улика. Письмо, отправленное из «Ассоли». Что это нам дает? Ничего не дает. Разве что кто-нибудь видел, как три дня назад отправляли письмо. Мало шансов, что вспомнят, конечно...
Какой же я дурак! Я даже хлопнул себя по лбу. Разумеется, Иному забыть о современной технике не зазорно, не любят Иные сложную технику. Но я-то железячник!
Территория «Ассоли» вся контролируется видеокамерами!
Я надел костюм и повязал галстук. Сбрызнулся одеколоном, который мне вчера выбрал Игнат. Опустил телефон во внутренний карман... «мобильники на поясе носят мальчишки и продавцы!», как поучал меня вчера Гесер.
Мобильник тоже был новый, непривычный. В нем имелись какие-то игры, встроенный плеер, диктофон и прочая, совершенно ненужная в телефоне ерунда.
Внизу, у охраны, я узнал, где располагается собственное почтовое отделение «Ассоли». Отправился туда – почта работала. В уютном зале скучали три девочки-сотрудницы, стоял там и тот самый почтовый ящик, в который опустили письмо.
Под потолком поблескивали глазки видеокамер.
Все-таки не помешали бы нам профессионалы-следователи. Им бы сразу пришла эта мысль.
Я купил открытку – цыпленок, прыгающий в лотке инкубатора, и готовая надпись: «Скучаю по семье!» Не очень-то весело, но я все равно не помнил почтового адреса деревни, где отдыхала моя семья. Так что открытку, злорадно улыбаясь, я отправил домой Гесеру – его адреc мне был известен.
Поболтав немножко с девчонками – работа в таком элитном доме и без того обязывала их быть вежливыми, но ко всему они еше и скучали, – я вышел из почтового отделения.
И направился в отделение охраны на первом этаже.
Имей я право воспользоваться способностями Иного, я бы просто внушил охране симпатию к себе и получил доступ ко всем видеозаписям. Но демаскироваться я не мог. И потому решил воспользоваться универсальным источником симпатии – деньгами.
Из выданной мне суммы я набрал рублями сотню долларов – ну куда уж больше, верно? Зашел в дежурку – там скучал молодой парень в строгой форме.
– День добрый! – приветствовал я его, лучезарно улыбаясь.
Всем своим видом охранник изобразил полную солидарность с моим мнением о сегодняшнем дне. Я покосился на мониторы перед ним – туда шло изображение не менее чем с десятка телекамер. И наверняка он может вызвать повтор любого момента. Если изображение пишется на винчестер (а куда же еще?), то запись трехдневной давности могли еще не перевести в архив.
У меня проблема, – сообщил я. – Мне вчера пришло забавное письмо... – я подмигнул, – от какой-то девицы. Она здесь и живет, как я понимаю.
Письмо с угрозами? – насторожился охранник.
Нет-нет! – запротестовал я. – Наоборот... Но таинственная незнакомка пытается сохранить инкогнито. Можно было бы посмотреть, кто три дня назад отправлял с почты письма?
Охранник задумался.
И тут я все испортил. Положил деньги на столик и сказал с улыбкой:
– Я был бы вам очень благодарен...
Парень сразу окаменел. Кажется, что-то нажал ногой.
И через десять секунд двое его коллег, очень вежливых, что смешно выглядело при их габаритах, настоятельно предложили мне пройти к начальству.
Все-таки есть разница, и серьезная, между общением с государственными чиновниками и частной охранной фирмой...
Интересно было проверить, поведут ли меня к начальству силой. Все-таки это не милиция. Но я предпочел не накалять обстановку и подчинился конвою в штатском.
Начальник охраны, человек уже в летах и явно вышедший из органов, смотрел на меня с укоризной.
– Что же вы, господин Городецкий... – крутя в пальцах мою карточку-пропуск на территорию «Ассоли», сказал он. – Словно в госконторе себя ведете, уж простите за выражение...
У меня возникло ощущение, что ему очень хочется сломать мой пропуск, вызвать охрану и велеть выгнать меня за элитную территорию.
Очень хотелось извиниться и сказать, что я больше не буду. Тем более, что мне на самом деле было стыдно.
Вот только это было желание Светлого мага Антона Городецкого, а не владельца небольшой фирмы по торговле молочными продуктами господина А.Городецкого.
Что, собственно говоря, произошло? – спросил я. – Если моя просьба невыполнима, так бы и сказали.
А зачем деньги? – спросил начальник охраны.
Какие деньги? – удивился я. – А... ваш сотрудник решил, что я ему предлагаю деньги?
Начальник охраны улыбнулся.
– Ни в коем случае! – твердо сказал я. – Полез в карман за носовым платком. Аллергия меня сегодня одолела. А в кармане всякая мелочь валялась, вот и выложил... но даже высморкаться не успел.
Кажется, я переборщил.
Начальник с каменным лицом протянул мне карточку и очень вежливо сказал:
– Инцидент исчерпан. Как вы понимаете, господин Городецкий, просмотр рабочих записей частными лицами запрещен.
Я почувствовал, что больше всего начальника задела фраза про «всякую мелочь». Они тут, конечно, не бедствовали. Но и настолько, чтобы сотню долларов называть мелочью, в деньгах не купались.
Вздохнув, я опустил голову:
– Простите дурака. Я и впрямь пытался предложить... вознаграждение. Всю неделю по инстанциям бегал, фирму перерегистрировал... уже и рефлекс выработался.
Начальник пытливо смотрел на меня. Вроде бы, чуть смягчившись.
Виноват, – признал я. – Но очень уж любопытство одолело. Верите, полночи не спал, все гадал...
Вижу, что не спали, – глядя на меня, сказал начальник. И не выдержал – все-таки любопытство в человеке неистребимо: – А что вас так заинтересовало?
– Жена с дочуркой у меня сейчас на даче, – сказал я. – Я тут мотаюсь, пытаюсь ремонт закончить... и вдруг получаю письмо. Анонимное. Женским почерком написанное. А в письме... ну, как сказать... килограмм кокетства и полкило обещаний. Мол, прекрасная незнакомка мечтает с вами познакомиться, но не рискует сделать первый шаг. Если я внимателен и понял, от кого письмо – так мне надо только подойти...
В глазах начальника загорелся бодрый огонек.
А жена на даче? – сказал он.
На даче, – кивнул я. – Вы не подумайте... никаких далеко идущих планов. Просто хочется узнать, кто эта незнакомка.
Письмо у вас с собой? – спросил начальник.
Я его сразу выбросил, – признался я. – А то попадет жене на глаза, и доказывай потом, что ничегошеньки не было...
Когда было отправлено?
– Три дня назад. Из нашего почтового отделения. Начальник думал.
– Выемка писем там один раз в день, вечером, – сказал я. – Не думаю, что туда много народу заходит... всего-то человек пять-шесть в день. Если бы глянуть...
Начальник покачал головой. Улыбнулся.
– Да я понимаю, что не положено... – сказал я печально. – Ну вы хоть сами гляньте, а? Может, там и не было ни одной женщины, может сосед шутит. Он такой... веселый человек.
С десятого этажа, что ли? – поморщился начальник. Я кивнул:
Вы гляньте... просто скажите, была там женщина или нет...
Это письмо вас компрометирует, верно? – сказал начальник.
В какой-то мере, – признал я. – Перед женой.
Что ж, тогда у вас есть основания посмотреть запись, – решил начальник.
Большое спасибо! – воскликнул я. – Огромное вам спасибо!
