– И был таким с момента покупки, благодаря покупателю.
– Знаешь, это странно… Не хочешь ли коньяку?
Флинкс покачал головой. Несмотря на свою вежливость, Мормис все равно относится к тем людям, для которых человеческие жизни все равно что фишки на игорном столе. Флинкс хотел уйти.
Но Мормиса что-то беспокоило.
– Очень странно… У меня прекрасная память на людей. Это профессиональное свойство, понимаешь? – Флинкс молча кивнул. – Мне кажется, я помню эту продажу.
Флинкс снова сел.
– Да, я уверен в этом. В то время «Аркадией» владел мой отец, Шен Мормис. А я только учился. Но твоя продажа… твоя продажа… она почему-то засела у меня в памяти. Ты заставил меня вспомнить кое-что. Во-первых, покупателя. Старуха?
Флинкс энергично кивнул.
– Это громкое имя в документе, – хозяин указал на стену, – не соответствовало ее внешности. Для тебя это имеет смысл?
– Приземистая тяжелая женщина, одетая в аккуратные лохмотья, с речью как у космического бродяги?
– Описание соответствует, – подтвердил Мормис, захваченный возбуждением Флинкса. – Ты поддерживаешь контакты со своей прежней владелицей?
– Она никогда не была владелицей в обычном смысле, – объяснил Флинкс.
Мысленно он видел ворчливую, но добрую матушку Мастифф.
– Я так и думал, учитывая твое нынешнее положение. Такой контраст между внешностью и именем – как можно такое забыть? Второе воспоминание касается человека, который торговался из-за тебя. – Мормис выглядел смущенным. – Ты был не очень ценным приобретением.
– Меня не смущает такая оценка, – заверил его Флинкс.
– Самоосуждение – хорошее свойство товар… гражданина, – торопливо поправился работорговец. – В моей памяти сохранился необычный торг двух необычных людей из-за такого незначительного товара.
– Что это за второй покупатель? – оживленно спросил Флинкс.
– Ну, это был человек, настоящий человек. Огромный, сложен, как городская стена. За него можно было бы получить хорошую цену на помосте. Но он, к сожалению, был на другой стороне бизнеса. Весил не меньше двух обычных мужчин. Несомненно, вырос на планете с большой силой тяжести. Седовласый, хотя мне его седина показалась преждевременной. Ростом не меньше двух метров. – Мормис замолчал, и Флинксу пришлось подтолкнуть его.
– Должно быть что-то еще.
Работорговец продолжил:
– Тебя ценили не очень высоко, Флинкс. Мне кажется, у этого типа была причина покинуть торг. Ушел он быстро, и как я припоминаю, появилось необычное количество солдат. Но своего имени он не упоминал.
– Еще что-нибудь? – настаивал Флинкс, отказываясь сдаваться. – Почему он хотел купить меня?
Мормис посмотрел в сторону, словно Флинкс затронул тему, которую он предпочел бы не обсуждать.
– Мы не интересуемся мотивами своих клиентов. После завершения сделки контроль переходит к администрации. Наше дело – продавать, а не судить.
– Но он ушел до окончания торгов, – размышлял Флинкс. – Можно предположить, что он предложил бы больше, чем купившая меня женщина.
– Естественно, это возможно.
– Ты больше ничего не вспомнишь о нем?
Мормис неодобрительно поджал губы.
– Через двенадцать лет? Хорошо, что я вообще вспомнил. Могу высказать предположение. Учитывая ограниченность суммы, этот тип рассматривал тебя как инвестицию.
Флинкс не ответил. Он думал. Очень рослый человек, преждевременно поседевший, с золотым кольцом в одном ухе… Он поморщился. Не очень много для начала.
– Мне нужно больше сведений! – Проснувшийся Пип высунул голову.
Мормис вздрогнул.
– Клянусь цепями неба, вот оно!
– Что именно? – спросил удивленный Флинкс.
– Твой поиск невозможен, молодой хозяин, но я не стану разубеждать тебя. Есть кое-что еще. – Он указал на Пипа. Заинтересованный, минидраг вопросительно протянул к работорговцу язык. Сзади напевал Аб.
– Я вторично вижу такого. А первый… первый был на плече у сбежавшего покупателя. Я бы поклялся, что это то же самое существо, только то было немного поменьше.
Тщательное мысленное построение Флинкса рухнуло, как мост без фундамента. На его месте началось смятение.
Насколько ему известно, Пип – единственный аляспинианский минидраг на Моте. Если бы на крылатой планете жил еще один, Флинкс знал бы об этом. Предположим, Пип – тот самый минидраг, который, как утверждает Мормис, был на плече возможного покупателя? То, что он отыскал Флинкса, кажется невероятным совпадением. Может, этот неудачливый покупатель сам посадил Пипа в переулок, чтобы Флинкс смог найти его?
Если это так, то слишком уж заинтересован покупатель во Флинксе, чтобы не быть связанным с домом Нуаманов. Наемник его тетки? Но с какой целью?
«Я с ума сойду», молча воскликнул Флинкс.
– Имя, – попросил он, – назови мне имя, Чар Мормис!
Работорговец вздрогнул.
– Я тебе сказал, что он его не назвал. И не могу сказать, откуда он. Никакого акцента я не помню. Кроме его размера и этого кольца в ухе, ничего сказать не могу.
– Понимаю, понимаю, – сказал Флинкс, стараясь взять себя в руки. В голове его мелькали мысли.
Аляспин, Аляспин.
– Рецепт салата… два бруска пирата, – бессмысленно бормотал Ад. – Рассуждая о композиции, не забывай про василиска, – закончил чужак. И продолжал на неизвестном языке.
Приведя мысли в порядок, Флинкс заставил себя говорить медленно.
– Что бы ты сделал на моем месте? – спросил он работорговца. – Я ценю твой совет.
– На твоем месте, – ответил Мормис, задумчиво сплетя пальцы, – я вернулся бы домой, занялся работой и сберег бы свои деньги, а возможно, и рассудок.
– Следующее предложение.
– Имея неограниченное время и средства, молодой хозяин, я бы отправился на Аляспин. Ведь твой маленький зверь оттуда, верно? – Мормис протянул по-отцовски руку к Пипу, но торопливо отдернул ее, когда минидраг резко засвистел. – Если это существо такое редкое, как говорят, и опасное…
– Это так, – заверил его Флинкс.
– …тогда у тебя есть шанс найти другого владельца.
Вот к чему все пришло, подумал Флинкс: к поискам человека, который двенадцать лет назад был на Моте с минидрагом на плече. Человека, который, возможно, никогда не был на Аляспине, а приобрел смертоносного любимца где-нибудь в другом месте. Но хоть какая-то цель лучше, чем ничего.
– Еще раз благодарю тебя, Чар Мормис. – Флинкс встал, видя, что лифт вернулся вместе с громоздким лифтером. – Я бы только хотел, – добавил он на прощание, – чтобы такой приятный человек, как ты, занимался каким-то другим делом.
– Да, моральные соображения временами бывают очень тяжелы, – признался работорговец, перед тем как за Флинксом и Абом закрылась дверь. – Однако не настолько, – негромко закончил он, когда лифт начал подниматься, – чтобы отказаться от дела.
День был напряженный и плодотворный, и Мормис больше не думал о своем интересном посетителе. Когда стемнело и он закрывал контору на ночь, он совершенно забыл об этом разговоре.
Скромный дом Мормиса находился в пригороде по соседству, в одном из многих закрытых районов Драллара. Вечер приятный, и Мормис решил пройтись пешком. Его могучий слуга успокоительно шел рядом.
По необходимости улицы Драллара относительно хорошо освещены. Постоянные тучи скрывают свет, который мог бы дать единственный яркий спутник планеты – Пламя.
Мормис плотнее запахнулся в свой плотный плащ. Он страдал бурситом, этой старинной болезнью. Печально думал он, что единственное в его жизни, что недостаточно хорошо смазано, это скрипящие суставы. Ни врачи, ни знахари – никто не мог помочь.
На полпути к дому его окликнул сильный, но вежливый голос из тени.
– Удели нам несколько минут твоего времени, Чар Мормис из «Аркадии». Мы не задержим твое возвращение домой.
Несмотря на такую вежливость, Мормис реагировал, как большинство людей его профессии. Голоса ночью обычно на Моте означают только одно, тьма скрывает существа с далеко не благородными побуждениями.
Отбросив плащ, чтобы свободней двигаться, Мормис повернулся в сторону голоса. Как бы в ответ из тумана показалась фигура. Она приблизилась на четырех истинных ногах. Истинные руки и руконоги были сложены в обычной для инсектоида позе просьбы. Сверкали большие сложные глаза, отражая уличное освещение.
Мормис увидел блестящий шелушащийся хитон пурпурного цвета. Но ни явно преклонный возраст транкса, ни его примирительные манеры не успокоили Мормиса. Он уже давно не имел никаких дел с транксами. Не в том дело, что у них не бывает рабов. Несмотря на всю свою хваленую логику, транксы бывают разные, и многие из них подвержены тем же порокам, что и люди. Поэтому Мормис отскочил от приближающегося транкса и приказал слуге принять защитные меры. Когда инсектоид будет прижат, может быть, он с ним поговорит.
Мощный големит в синем плаще двинулся вперед. Работорговец не успокоился, видя, что хрупкое насекомое не уступает.
