Первый эффект затяжки, по-видимому, иссяк, и сознание снова стало ясным. Чересчур ясным, может быть. Вторую затяжку Кай сделал только для виду и, вроде бы, окончательно восстановил контроль над разумом. Обернувшись через плечо, он убедился, что успокоенный поведением клиента, портье прикрыл дверь и убыл с места действия.
Отложив цигарку и, Кай включил регистратор и слегка встряхнул своего визави за плечи.
– Эй, Билли, очнись! Я от старика Фергюссона... – должно быть, он недооценил возможности "грезника", так как впоследствии никакими усилиями уже не смог воспроизвести в памяти ход беседы. Осталось лишь ощущение толково (чтобы не сказать – блестяще) построенного разговора, нить которого, правда, несколько ускользала то от одного из собеседников, то от другого. Дело, однако, спасало необыкновенно удачно сложившееся взаимное родство душ. Его и Билли. В конце концов, как помнилось потом следователю, Говард уронил голову на стол и разрыдался. Почувствовав, что дальнейшее пребывание в ароматном чаду не доведет до добра, Кай поднялся и достаточно уверенным шагом двинулся к выходу. Необычайно обострившимся боковым зрением он успел заметить, что у соседнего столика тоже встал и пошел вслед за ним к двери человек в серой мешковатой куртке, с которым он, похоже, уже встречался при выходе из Академии.
Его удивил не сам факт слежки – совершенно очевидно, что полковнику Лукасу необходимы были козыри на случай скандальной разборки в финале, – сколько ее непрофессиональность. Нет, это явно была самодеятельность третьих лиц. А третьих лиц в этой истории уже хватало...
У выхода из отеля он поймал такси. Садиться за руль самому сейчас явно не следовало. Так же, как и появляться в местном Управлении в теперешнем, слегка бестолковом состоянии.
– В Архив Астронавигации. И, если можно – побыстрее!
Серый "шевроле" позади, не особенно маскируясь, двинулся следом.
Прежде, чем взяться за дело, Кай связался с ле Конти и, взглянув на экран, убедился, что тот не терял времени даром: капельки пота свисали с усов комиссара. Галстук вообще отсутствовал, за спиной, вне фокуса камеры наблюдалось роение младшего состава.
– У меня будут к вам просьбы, комиссар...
– А у меня – информация для вас, господин Следователь.
– Прежде всего, возьмите под контроль "Тишину". Вы, я думаю, знаете,
что я имею ввиду...
– Разумеется. Вы о том парне, с которым болтали минут сорок? Уильям Говард?
– Да. Но только не берите его в работу. Просто информируйте меня обо всем существенном. И присмотрите, пожалуйста, чтобы с парнем ничего не вышло.
– Ну что ж, это ваша разработка, Следователь. Как у вас сейчас... с головой? Вы, извините меня, круто начали...
– Ничего. С головой достаточно хорошо. Во всяком случае, гораздо лучше, чем без нее... Теперь – второе: ваша служба контроля, думаю приметила типа, что ходит за мной по пятам где-то с половины одиннадцатого?
– Вы, однако, не утратили наблюдательности... Тут у нас не все о'кей. От "Тишины" до Центра мы этого субъекта вели вполне уверенно. Но у самого Архива его как корова языком слизнула. Вот его портрет. Знакомы?
– Пока – нет. Личность не идентифицирована?
– Нет...
– За комплимент касательно наблюдательности – спасибо. Только не
потеряйте и Говарда, прошу вас...
В наступившей паузе Кай с минуту еще рассматривал сменявшие друг друга на мониторе снимки: парень в серой куртке в полный рост, его поясной портрет, лицо крупным планом, в профиль, вполоборота, в анфас... Странное ощущение непривычного человеческого типа. Нет, ничего, кроме чисто логического предположения, что вполне вероятно он видит перед собой того, ночного собеседника, только в более прозаической экипировке...
И вдруг – совершенно четкое воспоминание. Из совсем другой жизни.
Господи...
– Послушайте, Фрэнк, – задумчиво сказал он. – Если ваша контора еще не извела квартальный лимит на суперсвязь, то закиньте эти картинки на Денеб-8. По обычной процедуре до них дойдет не скоро...
– Вы, я вижу, чуть-чуть более осведомлены в этом деле, чем мне сначала показалось... Вы уверены, что все-таки в отпуск летели? Ладно – считайте пошутил... Немедленно займусь этим. Так что не волнуйтесь насчет нашей стороны дела... И за Говарда – тоже. Кстати, с чего вас занесло в Звездный Архив, если не секрет?
С чего бы в самом деле? Кай много бы дал за ясный ответ на этот вопрос. Решение о своем дальнейшем маршруте он принимал не без помощи остаточных эффектов "грезника" и, видимо, еще будучи запрограммирован предыдущим разговором. Ну что ж, с него и начнем. Но сначала выслушаем комиссара до конца.
– Об этом – чуть позже. Вы мне говорили об информации...
– Не Бог весть, следователь, не Бог весть что, но, знаете ли, все
может сгодиться... Ну, во-первых, сделал заявление диспетчер Службы Космонавигации. Он, видите-ли, отслеживал-таки посадку угнанного шаттла, но во-время не зафиксировал и не доложил. По недоразумению...
– Интересный случай раскаяния. Вы ненароком...
– Глухой номер, следователь. Парня, конечно, купили -
незафиксированных посадок здесь столько же, сколько и прочих... мелких нарушений. Ну а потом с парнем поработал кто-то, и он передумал. Это ему сэкономит голову, я думаю, хотя дорого обойдется во всех других отношениях... И по службе, и вообще – здесь принято быть верным принятым обязательствам. Но вас, следователь, я должен огорчить: такие цепочки у нас не прослеживаются...
– Вам виднее, комиссар.
– Так, существенно вот что: по показаниям диспетчера наши коллеги из
Северо-западного округа вышли на нелегальную посадочную полосу и благополучно нашли шаттл. В относительной целости и сохранности и, конечно, совершенно пустой. После экспертизы его вернут "Космотреку".
– А почему не прямо на "Ригель"?
– Нет. Они там уже закончили погрузку-разгрузку и, как говорится,
разводят пары. Ко всем неприятностям им не хватает только штрафа за срыв
графика. Кстати – второе: тут как раз на лайнере выяснились не слишком
понятные детали... Дело в том, что с борта лайнера нам сообщили, будто при
осмотре грузовых отсеков они там обнаружили чуть ли не полсотни
килограммов мягкой рухляди знаете откуда? С Денеба. Кто-то слегка
выпотрошил контейнер, предназначенный для здешнего филиала "Зайцев-Диор". Груз вычислили и досмотрели здесь, на промежуточном складе. Собственно, они там еще раньше обратили внимание на непорядок с пломбами и все такое... Но, опять-таки, мы малость припозднились. Ящик был вторично взломан. Изнутри. Охранник транспортной компании, что дежурил в ночь, сейчас только оклемался от сотрясения, но ничего путного не излагает. На очень интересном кораблике вы к нам прилетели, следователь... Это пока все.
"Выдержать спуск в грузовом шаттле, в ящике с пушниной? Нет, это явно не Микис... Интересно, кто же все-таки из команды приютил "зайца"? – подумал Кай.
– Спасибо, комиссар, – сказал он вслух.
– Я свяжусь с вами, как только закончу здесь...
Он надел наушники и терпеливо прослушал все, что записал регистратор
за полчаса общения с Билли Говардом. Впечатление было удручающее. Федеральный Следователь хорошо знал, что под действием психотропных средств люди несут, как правило, околесицу. Но довольно тяжело было сознавать, что ты сам способен пороть ту чушь, которую зарегистрировал бесстрастный прибор.
Первые пять минут разговора они с Билли посвятили выяснению того, кто из них, собственно, является стариной Фергюссоном, а затем, оставив эту тему, как явно неконструктивную, пустились в обсуждение различных волнующих философских проблем бытия, причем Билли все больше нажимал на вопросы любви и разлуки, а Федеральный Следователь, – видимо, не полностью утративший исходную установку, – норовил приплести к делу Томаса Бетке и тему старых боевых товарищей. По причине почти полного отсутствия контакта между собеседниками, разговор шел без сучка и без задоринки, и Каю вполне успешно удалось довести Билли до продолжительного словоизвержения, перешедшего в рыдания, которые и привели следователя в относительно вменяемое состояние.
Чертыхнувшись, Кай ввел фонограмму в память компьютера, врубил
программу анализа текста и отправился в буфет. Проглотив пару чашек
крепчайшего кофе и неизбежный даже на лихой Мелетте "комплексный обед
NЅ112", он несколько приободрился и, вернувшись к терминалу, вооружился
электронным карандашом и вывел результаты анализа на планшетку. Вместе с
вариантами разночтений невнятных мест, расшифровка разговора занимала
полную дюжину страниц. Два с лишним часа работы, сводившейся к
вычеркиванию несусветной чуши и информации, не поддающейся никакой
трактовке, оставили на финальной распечатке лишь несколько представляющих интерес строк.
Кай: ...И он совсем к тебе не заходит, твой старый друг Том?..
