«…числа на планете Тонцор произошла подлинная катастрофа…» – сурово извещал незнакомый диктор.
И на этом обрывок кончался.
– Командир! Передача вылетела из радиоприемника, что установлен на нашем корабле. Время вылета: глухая ночь. Сегодня. Когда мы сладко спали. На обрывке остались царапины динамика и следы темноты, – сказал сышик, изучая находку сквозь увеличительное стекло.
– Некое событие на Тонцоре, несомненно, связано с пропажей нашего судна. Нам нужно во что бы то ни стало попасть на планету со столь необычным именем, – решительно произнес командир. – Вот только как это сделать? Увы, мы остались без средств передвижения. У нас нет даже простейших космических лыж! – закончил он с горечью.
И тут, будто услышав его слова, полные грусти, вдали мелькнул зеленый огонек, а через ми-нуту-вторую к брошенным путникам подлетело космическое такси. Водитель радушно распахнул люк, а когда земляне уселись в удобные кресла, всмотрелся в лицо командира и воскликнул:
– Никак, Аскольд Витальевич?! Великий астронавт?! Ну и ну! Вы даже помолодели. И особенно Саня. Порази меня севший аккумулятор! Словно мы расстались вчера. А вы-то меня узнали?
– Ба! Водитель космического грузовика! – в свою очередь воскликнули командир и юнга.
– Да, я тот, кто двадцать лет назад вам сообщил, сам того не подозревая, очень важную информацию. А было это в таверне «Тихая гавань», – подтвердил водитель. – Вскоре после того случая я пересел на космическое такси, думал, работенка будет поспокойней. Но куда там! Мотаюсь по глухоманям Вселенной и совершенно случайно подбираю по дороге брошенных путников, таких, как вы. Вам, кстати, в какой пункт?
– Нам на планету Тонцор! – ответили земляне.
– Я так и подумал, – признался водитель. – Там что-то стряслось. Но не знаю что. Радиопередачу, где речь шла об этой драме, тут же перехватил какой-то хулиган и вырвал из нее все самое важное. Однако вы-то быстро разберетесь: что там и и зачем. А я вас сейчас домчу с ветерком. Солнечным, конечно, – пообещал таксист.
Юнга и сыщик о чем-то пошептались, потом, подталкивая друг друга, смущенно спросили:
– Командир! Как же так? Вы знаете все! Но вот о планете Тонцор словно бы слышите в первый раз.
– Ничего подобного, – обиделся Аскольд Витальевич, но только самую чуточку. – Я слышал о ней и раньше. Когда вы, юнга, еще ходили в первый класс, а вас, сыщик, не было и в помине. От знакомых авантюристов. Они тоже не могли объяснить, что означает имя Тонцор! Хотя расспрашивали самих тонцорцев и так, и этак. Однако те на все вопросы отвечали глубоким молчанием. Впрочем, может, что-то изменилось за эти годы.
– Абсолютно ничего! – категорично отрезал таксист. – Как не ведали раньше, что кроется за этим словом, так не ведаем и по сей день.
Он привез своих пассажиров на планету Тонцор, высадил в центре столицы и, пожелав удачи, покатил дальше, чтобы где-нибудь на отшибе Вселенной вновь так же совершенно случайно подобрать бедствующих путешественников.
А землян сейчас же обступила толпа тонцорцев. Лица аборигенов были печальны. Знать, с их планетой и вправду приключилась беда.
– Что случилось? И чем мы можем помочь? – обратился командир к местным жителям на чистейшем земном языке, который считался во Вселенной общепринятым.
Кстати, он был избран среди бесчисленного множества других языков и наречий благодаря бешеной популярности Аскольда Витальевича. Те, кто хотели послушать рассказы о его невероятных похождениях из уст самого великого астронавта, должны были вольно или невольно учить язык землян.
Но здешним жителям он, очевидно, был совершенно неведом. Тонцорцы лишь недоуменно пожали плечами: мол, не поняли ни слова. Тогда великий астронавт повторил вопрос на всех языках Вселенной. Однако каждый раз аборигены молча разводили руками.
– Командир! Что же делать? – в отчаянии воскликнул юнга.
Он уже стал верным другом всего населения Тонцора и сгорал от желания броситься ему на помощь и выручить его из беды.
– Остался еще один язык. Последний. Но им, увы, пользуются только немногие специалисты, – вздохнул великий астронавт, потеряв все надежды. И вдруг забубенно вскрикнул: «Эх! Была не была!» Разухабисто швырнул наземь воображаемую шапку и пустился… в пляс!
Он заскакал, выбрасывая ноги то вверх, то в стороны и откалывая всевозможные замысловатые коленца. Его молодые товарищи ошеломлен-но разинули рты. Такого они уж никак не ждали от ну очень серьезного Аскольда Витальевича. А тот, прокрутившись волчком, хлопнул ладонью по своей могучей гулкой груди, затем по лаковому голенищу воображаемого сапога, притопнул и замер, выжидающе глядя на тонцорцев: ну, мол, братцы, теперь ваш черед.
Точно так же вдруг что-то стряслось с грустными тонцорцами. Один из них, высокий и черноусый, сунул в рот два пальца и по-казачьи пронзительно свистнул. После чего его соотечественники выстроились в цепочку, взялись за руки и запрыгали на одной ноге, высоко задирая вторую. Потом, не переводя дух, они сплясали вприсядку, прошлись вокруг землян девичьим хороводом и, дружно выдохнув «ха», застыли на месте.
– Надеюсь, вы уже догадались сами, – сказал командир сыщику и юнге. – Эти люди изъясняются на языке танца. И следовательно, истинное имя планеты не Тонцор, а Танцор. И населяют ее не тонцорцы, а танцоры. Виноват же в этой путанице тот астроном, что открыл планету. Он, наверно по рассеянности, вместо «а» написал букву «о». Эта ошибка породила массу недоразумений. А веселые и общительные танцоры прослыли буками-молчунами. Но я, как видите, с ними мило потолковал: спросил и получил ответ.
– И что же все-таки на них свалилось?! Какое горе?! – взмолились Саня и Асик, потеряв остатки терпения.
– Они говорят, что остались без любимого, а главное, живительного напитка. Лимонада! – сказал командир. – Лимонад заменяет им все! И чай, и молоко, и всякое другое. Они даже умываются лимонадом. Но вот на Танцор пришла срочная телеграмма. Некий таинственный друг, пожелавший остаться неизвестным, предостерегал дорогих ему танцоров от чудовищной опасности. Дескать, в запасы их драгоценного лимонада проникли ловкие и не знающие жалости вирусы гриппа. Друг советовал: пока не поздно, слить лимонад в самый большой городской бассейн. Весь до единой бутылки! Танцоры так и сделали – слили! И вот теперь не знают, как быть. На планете не осталось и капли незараженного лимонада… Лично мне в этой истории кое-что кажется подозрительным. Откуда таинственный друг узнал о не менее таинственном проникновении вирусов в лимонад?
– Хотелось бы глянуть на бланк телеграммы. Всего лишь одним глазком, – мечтательно произнес сыщик. – Там обычно указано, где принята телеграмма и когда.
– Я тоже подумал об этом. Но ждал, когда вы догадаетесь сами. И вы не обманули моих ожидании, – похвалил командир юного сыщика и перевел его пожелание на местный язык, отбив классный степ, а если попросту – чечетку. Высокий усатый танцор, оказавшийся мэром столицы, извлек из кармана сложенный бланк телеграммы и, приблизившись в ритме старинного танго, вручил его командиру.
На белый бланк были наклеены две строки – две цепочки танцующих балерин и мужчин-солистов.
– Перед нами па-де-де из одного очень известного балета, – пояснила Марина, будучи страстной театралкой.
– Это текст телеграммы. А вот и пункт, откуда он был послан. Сии антраша, пируэты и прочие батманы на общепринятом языке звучат так: «Почтовое отделение города Сочи», – расшифровал командир и озабоченно добавил: – Более того, телеграмму дали за десять минут до нашего выхода в море! Многозначительное совпадение! А коли так, мы начинаем действовать!
«Покажите нам самый большой бассейн», – станцевал великий астронавт, пригласив на вальс грациозную стюардессу.
Аборигены отметили их номер одобрительными аплодисментами, и Аскольду Витальевичу и Марине пришлось выйти на поклон. После этого все шумной толпой двинулись к самому большому бассейну.
Он и вправду был по самые борта наполнен лучшим лимонадом. Золотистый напиток сверкал на солнце, со дна бассейна поднимались веселые пузырьки. А на суше, вдоль его бортов, возвышались горы из ящиков с бутылками. Но, как тотчас выяснилось, лимонад был вылит еще не весь. Какой-то человек, взобравшись на вышку для прыжков в воду, брал из верхних ящиков бутылки и лил их содержимое то себе в горло, то в бассейн, притопывая от удовольствия правой ногой. Он стоял спиной к пришедшим, но земляне его сразу узнали и окликнули:
– Бурбур! Вы как здесь оказались? Услышав их голоса, матрос выронил бутылку, но быстро пришел в себя и закричал:
– Это вы? Я-то, думаю, куда они делись?! – И заспешил по лестнице вниз. – А я вот помогаю местному народу. Тружусь! Столько работы! А рук-то у меня только две. Я же все-таки не осьминог. Правда?
– А где Кузьма и «Сестрица»? – набросились на него земляне, опережая друг друга.
