Пока Аннет занималась близнецами, остальные грузили тележку. Я подумал, что вскоре ее придется разгрузить и посадить туда Лугарда, а может, и близнецов. Тед и я ухватилась за веревку. Гита подставила плечо Лугарду. Аннет понесла Дагни, прижавшуюся к ней и закрывшую глаза под действием успокоительного, а Эмрис и Сабиан вели с собой Дайнана. Айфорс ковылял у тележки, придерживая груз одной рукой.
Мы двигались медленно из-за частых остановок, пока я не убедил Аннет положить Дагни на тележку. Но взамен ее она взяла с тележки узел. Больше Аннет не пыталась спорить. Думаю, она все еще не верила Лугарду и в глубине души сердилась, что мы не можем выйти на поверхность, где она докажет свою правоту.
Дважды нам попадались боковые туннели, здесь потоки лавы разделялись.
Но Лугард всегда знал, какой туннель главный. Он тяжело дышал, струйки пота оставляли светлые дорожки на его покрытом грязью лице. Иногда он начинал задыхаться. Остановки объявлял я, а он ни разу ни на что не пожаловался, не желая становиться причиной очередной задержки в пути.
Мы уже больше двух часов находились под землей. Сделали более продолжительную остановку и поели. Я видел, как смотрит Аннет на еду, и догадывался, о чем она думает. Она не верила, что произошло что – то страшное и это могло оторвать ее навсегда от дома, где она еще сегодня утром сама намазывала этот хлеб джемом – и джем она сама варила, и хранила в шкафу, в своем доме, в Кинвете.
Существует ли еще Кинвет?
Лугард лишь сделал вид, что ест, но дети были голодны и съели все, что им дали. Не уменьшить ли порции? Сколько нам еще предстоит оставаться в пещере? Лугард захватил припасы: еду, воду, но...
А что мы увидим, выйдя наружу? Допустим, беженцы покончили с жителями Бельтана. Мой разум не мог с этим смириться, но я заставил себя смотреть в лицо жесткой правде.
Лучше ли нам от того, что мы избежали гибели? Но, очевидно, Лугард считает, что у нас есть шанс выжить, иначе он не затеял бы это.
Отодвинув еду почти нетронутой, он рылся в кармане куртки... И извлек свою дудочку. Аннет рядом со мной шевельнулась, собираясь возразить против музыки, но передумала и затихла.
И вот в глубине пещеры, оторванный от внешнего мира, Лугард заиграл.
И его волшебная музыка влила в нас уверенность и надежду. Я сам чувствовал, как успокаиваюсь; вихрь мыслей замедлился, я снова поверил. Во что именно, я не мог бы сказать точно, но я верил в правоту правого, в то, что человек должен надеяться, обрести истину.
Я никогда не забуду этот миг, хотя никак не могу вспомнить мелодию.
Эти чувства всегда живы во мне, и я сожалею, что мелодия эта никогда не согреет меня. Мы многое испытали в тот день, но судьба готовила нам еще более тяжелые удары.
Это началось, когда Лугард опустил дудочку и мы очнулись от волшебства. Послышался звук, ничего общего не имеющий с музыкой.
Голова Лугарда дернулась, он закричал:
– К стенам!
Мы бросились туда. Я швырнул Аннет вместе с Дайнаном, затем Гиту и Эмриса; в то же время Тед подтолкнул Айфорса и Приту к противоположной стене.
– Дагни! – закричала Аннет.
Дагни спала на груде одеял у тележки, и теперь нам было до нее не добраться. Лугард был ближе к девочке. Я видел, как он кинулся туда схватил ее и бросил в сторону. Но тут ноги его подогнулись, и он упал в ярком луче прожектора. С боковой стены пещеры с грохотом посыпались камни.
И прежде чем я смог подхватить Лугарда и оттащить его к стене, каменный поток сомкнулся над ним, как река в пик наводнения.
Та же каменная река завалила прожектор, и мы оказались во тьме, кашляя и задыхаясь в облаках пыли. Какое-то время я мог только прижиматься к стене и пытаться облегчить боль в легких. Потом мне удалось включить фонарь на поясе. Вместо яркого луча прожектора появилось слабое пятнышко.
И то, что оно осветило, заставило меня снова пожелать тьмы.
Наша тележка, оставленная посреди туннеля, должно быть, сыграла роль дамбы, хотя поток камней сдвинул ее немного с места. Лугард мог быть только в груде обломков за тележкой.
– Гита! Дайнан! Тед! – послышался голос Аннет, но настолько хриплый, что слова можно было разобрать с трудом. Аннет делала перекличку.
Мы с Тедом уже были возле тележки. Приходилось работать с раздражающей осторожностью: камни шевелились, и мы боялись, что они снова обрушатся. К нам присоединились Гита и Эмрис, включившие свои поясные фонари. Стало лучше видно. Аннет брала у меня камни и относила в сторону.
Мы молчали, слышался только резкий кашель; я знал, что все прислушиваются со страхом и надеждой. Работа шла медленно, а у нас было мало времени.
Когда мы откопали Лугарда, оказалось, что именно груз на тележке спас его от мгновенной смерти. Случайно два ящика упали по обе стороны его тела и отчасти защитили его.
Он лежал лицом вниз, и я боялся пошевелить его. Он молчал; мне казалось – умер; мы расчистили пространство вокруг, и Аннет быстро расстелила одеяла рядом с его засыпанным пылью телом. Нам кое-как удалось перевернуть его на спину.
Глаза его были закрыты, из угла рта стекала темная струйка. Я не медик, могу лишь оказать первую помощь при несчастном случае. У Лугарда были переломы и, я уверен, внутренние повреждения. Аннет раскрыла медицинскую сумку. К счастью, сумка лежала у стены, там, где Лугард оказался бы в безопасности, не вернись он за Дагни. Но в сумке почти ничего не было – только болеутоляющее кратковременного действия. Может, мы убьем его, если переложим хотя бы на тележку, но это единственная возможность его спасти.
– Расчисть дорогу, – приказал я Теду, – и разгрузи тележку.
Он кивнул и вместе с остальными мальчиками принялся за работу. Аннет смочила водой из фляги обрывок одежды. Когда она коснулась его лица, Лугард открыл глаза. Я надеялся, что он не придет в себя. Ему, должно быть, ужасно больно.
Губы его шевельнулись, я нагнулся.
– Вам нельзя говорить...
– Нет... – он шептал чуть слышно. – Карта... внутренний закрытый карман... достань ее... к базе... – тут лицо его расслабилось, уголки рта обвисли, изо рта пошла темная пена. Аннет обтерла ее.
Бьется ли сердце? С тревогой я нащупал пульс у него на шее, не решившись прикоснуться к груди. Нет, он еще жив!
Мне казалось, что он не выдержит перемещение на тележку, а нести его на одеяле – еще хуже. Там, впереди, есть склад, Лугард упоминал о нем. Но есть ли там лекарства? В распоряжении Лугарда были все запасы крепости Батт, а среди них, конечно, и медикаменты. Но в глубине души я осознавал, что и они мало помогут при таких страшных ранах. Спасти его можно только в клинике порта, где были врачи, аппаратура, лаборатории.
Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока он умрет, если есть хоть малейший шанс на его спасение. Аннет, должно быть, думала о том же, поэтому решительно сказала:
– Возьми карту и иди. Там могут быть медикаменты...
Я не мог решиться оставить их здесь одних. Она догадалась о моих сомнениях и пояснила:
– Так будет лучше. Его нельзя трясти на тележке, а там могут быть носилки... да мало ли что еще.
– А если снова начнут падать камни?
– Мы расстелем одеяло здесь, – она кивнула в сторону стены, продолжая стирать с лица Лугарда кровавую пену. – Нельзя же бросить его тут, но и сидеть в бесконечном ожидании тоже нельзя. Там должно быть что-нибудь может более подходящая тележка. Попробуй, Вир.
Мы осторожно перенесли Лугарда к стене. Я как можно аккуратнее расстегнул его куртку и достал из кармана сложенную пластиковую карту.
Линии на карте стали яркими и четкими, когда мы осветили их слабыми лучами наших ламп; они были нанесены специальной краской, заметной даже при самом слабом освещении. На карте было обозначено множество туннелей, и я не сразу определил то место, где мы сейчас находились.
Проследив весь наш путь и изучив условные знаки на карте, я понял, что впереди относительно ровная дорога. И база Лугарда, возможно, не так уж далеко.
Тед отыскал прожектор и осмотрел его. Он был сделан надежно и прочно, поэтому заработал сразу, как только восстановили один из контактов.
Мне захотелось пить. Я взял флягу и подумал, что воду надо расходовать очень экономно: бак с водой на тележке дал течь. Аннет наполнила все наши фляги и искала еще что-нибудь пригодное для хранения воды.
Перед уходом я тихо постоял рядом с Лугардом. Он дышал, значит жив и есть крохотная надежда помочь ему. С этой надеждой я отправился на поиски базы.
Некоторое время дорогу мне освещал прожектор, я быстро продвигался вперед. У очередного разветвления, как было указано в карте, нужно свернуть с главного туннеля. Я так и сделал. Сразу оказавшись во тьме, включив свой поясной фонарь.
В пещерах есть своя жизнь: она разная в зависимости от влажности, наличия пищи, количества света и других факторов. Когда-то на Бельтане была небольшая биоспелеологическая лаборатория, но после смерти Йена Такуата ее забросили. Я видел в лабораториях слепых созданий, извлеченных из вечной тьмы, но они жили в богатых водой пещерах. Здесь же совсем другие условия. Я светил фонарем в разные стороны, надеясь увидеть хотя бы простого червя.
