- Вот, наш лучший ученик!
- Эх, нам бы таких с десяток…!
- Хотя его товарищ тоже феноменальный боец.
- Но этот - лучший! Наша гордость!
- По большому счету можем утверждать, что у тебя в его годы такого результата не было.
- Подтверждаю!
И вот тут подал свой голос их "старый друг":
- Издеваетесь, старые мухоморы! Не вы ли утверждали, что лучше меня не было, нет, и не будет?
Они дружно втроем рассмеялись, а Танти никак не мог сбросить с себя оцепенение.
Пред ним стоял, двигался и разговаривал живая легенда современности, командир Дивизиона, самый лучший воин Оилтонской империи Серджио Капочи. Повезло когда-то увидеть его по визору в момент вручения очередной награды и это лицо навсегда врезалось в память. Спутать не получилось бы при всем желании.
Короткий обмен репликами завершился, и командир Дивизиона опять уставился на юношу:
- Ха! Да ты никак меня узнал?
- Так точно! - выпалил по-уставному Танти, расправляя плечи и поднимая подбородок. А один из наставников одобрительно кивнул на такой ответ и пояснил:
- Отправляется поступать в имперское училище космодесанта.
- Так что вскоре жди пополнения в свой Дивизион, - хитро прищурившись, продолжил его коллега, - С его напористостью и усердием он и там быстро карьеру сделает.
- Ага! - засмеялся Серджио. - Может он еще и на мое место метит?
- Вполне! Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
- Вот старые мухоморы, так и норовят обидеть, - жаловался он доверительно Тантоитану, словно старому приятелю. - Наверняка еще помнят меня желторотым салагой и теперь жалеют, что в то время на мой кулак не нарвались.
Он по-хозяйски пощупал ладони юноши, вдавил бицепсы и слегка помял цепкими как клещи пальцами пресс, раскачивая головой при этом в явном сомнении:
- Что в нем особенного…?
- Хо-хо! Да ты уже и зрение терять начал, - засмеялся один из наставников. - Этот парень сразу напоминает бочку с порохом.
- Да? Прямо-таки и бочка? Ха! Ну, тогда пусть он покажет, как взрывается, - неожиданно предложил легендарный воин, выходя в зал и делая несколько разминочных движений плечами. - Заодно гляну, чему вы тут молодежь учите.
Наставники явно заволновались, высказывая сомнение:
- Так он ведь только пришел…
- Без разминки…
- Разве вы не учите постоянно находиться в боевой готовности? - с ехидством хмыкнул главный куратор всех имперских сил безопасности и встал в классическую защитную стойку: - Нападай!
Команда прозвучала резко и требовательно. Тренированные мышцы Тантоитана сразу вскипели огнем, и он крадущейся поступью стал сдвигаться наискосок к замершему сопернику. Со стороны наставников одновременно вырвались сопереживающие вздохи, и они синхронно отпрянули в стороны. Все-таки они прекрасно осознавали неравенство в силах, но в то же время понимали, что вреда их ученику подобный спарринг не нанесет. Серджио просто обязан был проконтролировать как каждое свое движение, так и весь ход начинающегося поединка.
"Разве это поединок? - успел подумать юноша. - Он ведь меня просто размажет по залу! Но и опозориться нельзя: получится, что зря наставники нахваливали… Если я его хоть коснусь одним ударом - это уже будет победа!" Сразу после этого он не стал ждать и провел самый сложный каскад боевых ударов, которым обучили его наставники. И только слегка обозначив отход в оборону, повторил весь каскад в другой комбинации. Брови Серджио покровительственно поднялись вверх, но губы тронула благодушная улыбка: все удары малолетнего ученика он отбил и блокировал играючи. И Танти с какой-то внутренней, предчувствующей дрожью осознал, что перед ним самая уникальная и безотказная машина для убийства себе подобных. Только приблизиться по мастерству к этому человеку считалось бы настоящим подвигом, а уж победить его в бою… Та еще головоломка!
Да только Танти перестал бы уважать сам себя, если бы не попробовал все, что у него имелось в арсенале. Тем более что понял: атакуют его лишь для острастки, чтобы не наглел и не зарывался. Убивать или калечить Серджио Капочи не станет. И у юноши имелась одна опаснейшая заготовка, над которой он, не признаваясь в этом даже наставникам, бился на самостоятельных занятиях.
Нечто подобное он подсмотрел в одном из древних мультфильмов про киборгов: в прыжке вперед, переходя в красивое сальто с прямыми ногами верх, с подверткой туловища в отношении к противнику как соотносятся две цифры шестьдесят девять. И на самом пике этого движения летящее вниз головой тело должно сложиться как ножницы. При этом ступни били противнику в голову, а соединенные кулаки в пах.
Для себя этот прием Танти назвал "вертонож" и усиленно отрабатывал на Гарольде, которому из-за большой массивности такие акробатические трюки даже и не снились.
Само собой, что и несколько огромных минусов подстерегали бойца, проводящего такую рискованную атаку. Если противник о ней знал, то мог, сгруппировавшись поставить блок ногой против кулаков, плечом отбить удар ногой и сам нанести чуть ли не смертельный удар по жизненно важным точкам. Да и последующий выход из подобной атаки требовал невероятной ловкости, изворотливости: приходилось падать шеей, спиной или лопатками и сразу вращаться в сторону, уходя с линии атаки противника, если тот остался на ногах. То есть "вертонож" считался разовым приемом, его надлежало проводить только единожды и в самой безвыходной ситуации.
Вот такая ситуация и настала. После очередного каскада ударов Танти продолжил атаку и взвился в своем неожиданном сальто. Кажется, даже успел заметить изумление, мелькнувшее на лице командира Дивизиона, и в следующий момент сложился ножницами. Гарольд клялся, что от такого удара уйти нельзя. Но он ошибся: Серджио Капочи ушел. Но! Не полностью! Ему все-таки изрядно досталось по скуле ногой, и он даже ухнул от неожиданности. А потом с возмущенным рычанием пошел сам в атаку. Как Танти увернулся от нескольких его убийственных ударов, он потом и сам сообразить не мог.
Только и осознал себя катящимся, неритмично подпрыгивающим как квадратный колобок. А потом до его слуха донеслись требовательные крики наставников, резкие, пронзительные звуки ручных пищалок, которые использовались для окончания боя, и наступила полная тишина. Он запечатлел историческую картину: сам замер в полуприсяде, боком, готовый уйти в заднее сальто, а отстоящий от него за три метра командир Дивизиона расслабленно выпрямляется, гася в своих глазах красноватые огоньки бешенства, и потирает слегка порозовевшую скулу.
Пронесло! Кажется…
Оба наставника бросились именно к юноше, с изумленным недоверием ощупывая и переговариваясь:
- Вроде цел!
- Ни царапины! А ведь убить мог пацана сдури!
- Ему ведь в училище поступать! Как бы он с переломами…?
- Ржавчина б тебя сожрала, Серджио! Нельзя же так!
Лучший воин современности с возмущением завопил в ответ:
- Как нельзя?! Мне какой-то сопляк чистит рожу, а я должен на него молится и пыль стряхивать? Ха!
Но теперь уже оба преподавателя боевых искусств повернулись к нему и стали ерничать:
- Кто-то очень распинался про "постоянство" боевой готовности?
- Кто-то всегда твердит, что он никогда не расслабляется?
- Ладно, ладно, подловили старые…, хм, хитрецы! Теперь считайте, я все понял, осознал и предлагаю вам переехать в столицу. Нечего вам в этой дыре прозябать, когда у меня бойцов тренировать некому. Согласны?
- Ну так ведь…, - начал с сомнением один, но его коллега резко прервал на полуслове:
- Ну, раз надо, значит - сделаем! Подавай рапорт на наш перевод со всеми семьями.
- О-о-о…, я и забыл, сколько вам внуков детки нашлепали, - запоздало взгрустнул Серджио, и опять потер скулу, - Но это все - брызги. Вы мне лучше объясните: что этот сопляк недавно против меня вытворил?
Опять наставники повернулись к насупившемуся юноше, подбадривая улыбнулись, пригнулись к его ушам и шепотом обратились словно к родному внуку:
- Давай Танти, покажи и растолкуй этому задаваке из столицы свой секретный трюк.
- Но учти, по законам боевого братства ты можешь отказаться раскрывать секреты собственных наработок.
- И не сомневайся: рекомендации в любом случае ты от нас получишь.
- Если решишь отказаться, то помни о корректной, уважительной форме своего отказа.
- Мы в тебя верим…
- И гордимся!
Тантоитан вначале традиционно поклонился учителям, потом высокому гостю, шагнул к нему ближе и начал объяснять:
- Боевой прием называется "вертонож", производное от двух слов…
3588 год, 25-ое мая, Оилтон, Старый Квартал Император Павел стоял у огромного, во всю стену окна, украшенного витражами, и совсем по-простецки, в задумчивости теребил изрядно покрасневшую мочку своего уха. Похоже, он сильно волновался и никак не мог принять единственно верное решение.
