Он подошел к витрине, за которой блестели целлофаном разноцветные коробки с видеокассетами, уронил бутылку, покачнулся, нелепо взмахнул руками и обрушился на витрину всей массой тела. Со звоном посыпались тяжелые осколки, завизжала какая-то женщина. Кто-то бросился к месту происшествия, другие, более благоразумные, – в противоположном направлении. Бежали и милиционеры. Они приближались стремительно, но первыми подоспели не они, а неприметный юноша в замшевой куртке. Он приобнял падающего, словно хотел удержать... Сквозь одежду шприц вонзился под ребра человека в плаще, убийца отступил, смешался с толпой и пропал за дверью.
Черная пелена опустилась перед глазами человека в плаще. Спазмы дыхательной мускулатуры не давали вздохнуть. Сердце превратилось в огромный перегретый котел, готовый вот-вот взорваться.
Не вышло...
Такой была короткая горестная мысль человека в плаще, последняя мысль в его жизни.
Мельник попал в мельничные колеса.
Часть первая
«СТАЛЬНОЙ КРОТ»
«Ночь Демона» – так называлась операция.
Это претенциозное название придумал полковник Доналд Селби, над склонностью которого к театральным эффектам посмеивались в штабе британских ВВС. На сей раз маршал королевской авиации сэр Артур Трэверс Харрис пожал плечами, но возражать не стал: демон так демон, какая в конце концов разница. Ни сэр Артур, ни полковник Селби, ни кто-либо другой на Земле не знали тогда и не могли знать, что ночь с семнадцатого на восемнадцатое августа 1943 года станет подлинной Ночью Демона для гауптмана Эрнста Кроге, а впоследствии... Но до этого «впоследствии» оставалось еще много-много лет.
Целью операции «Ночь Демона» было разрушение ракетного полигона и лабораторий Вернера фон Брауна (штурмбаннфюрера фон Брауна, любил подчеркивать Селби) в Пенемюнде, на острове Узедом. Подготовка началась загодя, в обстановке строжайшей секретности. Пилоты английских бомбардировщиков не были поставлены в известность о том, зачем в течение пяти недель им приходилось после бомбардировок Берлина обязательно пролетать над Узедомом. Немцы привыкали к этим полетам, а мощная противовоздушная оборона острова имела приказ: огня не открывать, истребители не поднимать, чтобы не привлекать лишнего внимания к Пенемюнде и аэродромам прикрытия. Возможная демаскировка объектов, впрочем, для англичан значила не много: благодаря отличной работе разведки они владели исчерпывающими сведениями о Пенемюнде.
Накануне «Ночи Демона» сэр Артур пригласил ответственного за операцию полковника Селби и его офицеров в свой кабинет.
– Всем экипажам, – сказал он, – должна быть разъяснена чрезвычайная важность цели, на которую будет совершен налет, и безусловная необходимость ее мгновенного уничтожения. Если налет не удастся, он будет повторен – в этом случае, однако, не избежать больших потерь!
Возвратившись к себе, полковник Доналд Селби открыл сейф и разложил на столе ряд папок, большинство с диагональными красными полосами и грифами «Секретно» и «Совершенно секретно». Содержимое папок он помнил почти наизусть, но сегодня хотел заглянуть в них еще раз – там было все, что сообщала разведка о ракетном острове барона фон Брауна. Многое не требовалось для конкретной операции, но... Полковнику Селби предстояло лично вылететь на своем самолете, кружить над Узедомом и наводить экипажи на цель. Образ противника в его сознании должен быть свежим и четким.
В распоряжении Вернера фон Брауна в Пенемюнде находилось около двадцати тысяч человек – ученых, конструкторов, инженеров, рабочих. На самой северной оконечности острова за двойным ограждением располагались аэродром, лучшая в мире аэродинамическая лаборатория, стартовые площадки для управляемых ракет. Неподалеку от аэродрома была построена «Испытательная станция военно-воздушных сил верк Вест», а «Испытательная станция сухопутных сил верк Ост» помещалась в двух километрах юго-восточнее. С юга вдоль восточного побережья запретной зоны к ней примыкали «Станция серийных испытаний Зюд» и городок, где жили ученые и технический персонал. Южнее озера Кельпинзее в направлении поселков Карлсхаген и Трассенхейде были сооружены кислородный завод, испытательные стенды и несколько жилых бараков. На материке, в четырех километрах западнее Шпандоверхагена, возвели здание радиостанции направленного действия. Там же базировались истребители первого аэродрома прикрытия. Два других аэродрома расположились дальше от побережья, близ населенных пунктов Анклам и Грайфсвальд. Под Шпандоверхагеном (под – в буквальном смысле слова), кроме того, находился исследовательский центр доктора Эберхарда фон Шванебаха, занятый разработками совсем уж авантюрных проектов «фергельтунгсваффе» – «оружия возмездия». Проекты эти, о которых британская разведка имела смутное представление, тем не менее не слишком тревожили англичан. Они виделись своего рода мечтаниями нацистских ученых, далекими от осуществления. Да и поразить с воздуха подземный комплекс фон Шванебаха было задачей трудновыполнимой. Он уходил на восемьдесят метров в глубину, а железобетонная крыша семиметровой толщины надежно защищала его от воздушных ударов. Как считали специалисты, пробить такую конструкцию могла разве что бомба весом тонн в двенадцать, летящая со скоростью звука. Так или иначе, не этот комплекс, а ракеты фон Брауна – вот главная цель.
Главная и тяжелая, вздохнул Селби, убирая в сейф папки. Вся надежда на внезапность нападения. Потерь все равно не избежать, но можно хотя бы постараться свести их к минимуму...
ШпандоверхагенАэродром прикрытия люфтваффе18 августа 1943 годаО часов 51 минута
Через девять минут фельдфебель Герман Рот сдавал дежурство. «Никаких происшествий» – записал он в журнале. Правда, по радио объявили о приближении с северо-запада бомбардировщиков противника, но особого внимания на это никто не обратил. В последнее время английские и американские самолеты часто пролетали к Берлину над Шпандоверхагеном и Пенемюнде и тем же маршрутом возвращались обратно.
Фельдфебель Рот вышел на крыльцо, закурил. В вышине гудели моторы британских «летающих крепостей». Как и в предыдущие ночи, тревога не объявлялась – уповали на прекрасную светомаскировку. Строгости были такими, что даже сигарету Рот осмелился зажечь лишь под козырьком крыльца, да и то прикрыв зажигалку ладонью.
В ноль часов пятьдесят семь минут над северной оконечностью острова Узедом вспыхнул ослепительный свет. В небе повисла «рождественская елка» – так пилоты называли осветительно-сигнальную многозвездную ракету. Посыпались бомбы из четырехмоторных бомбардировщиков, за ними контейнеры с фосфором и горючей смесью... Операция «Ночь Демона» началась.
Пятисоткилограммовые бомбы стирали с лица земли бетонированные цеха, ревело пламя пожаров. Полковник Селби носился над островом, отдавая приказы. Ошеломленные немцы опомнились не сразу – сначала открыли огонь зенитные батареи, и лишь потом взмыли в воздух ночные истребители.
В эту ночь английские летчики сбросили на цель полтора миллиона килограммов зажигательных и фугасных бомб. Из шестисот «летающих крепостей», участвовавших в налете, немецким зенитчикам и пилотам удалось сбить сорок семь. Потери люфтваффе составили шестнадцать самолетов в воздухе и сорок один на аэродромах. Таким образом, в срочном докладе, направленном начальнику штаба люфтваффе генерал-полковнику Йешоннеку, сообщалось о потере пятидесяти семи боевых самолетов.
(Йешоннек не успел получить этот доклад. В ту же ночь после телефонного разговора с Гитлером он застрелился.)
Но был и еще один, пятьдесят восьмой самолет, о котором упоминалось не в том докладе, а в других, совсем другой степени срочности и секретности, – особый самолет с особой судьбой.
Через восемь с половиной минут после падения первой бомбы в кабинет начальника службы безопасности комплекса Шпандоверхаген оберштурмбан-нфюрера Хольца, обычно работавшего допоздна, вошел гауптман Эрнст Кроге. В иных обстоятельствах ему полагалось обратиться не к Хольцу, а непосредственно к своему командиру... Ну так то в иных обстоятельствах, не касавшихся Не-200. Этот «хейнкель» был экспериментальной реактивной машиной (хотя его прототип, Не-78, испытали еще в 1939 году), им занималась группа фон Шванебаха, а значит, оберштурмбаннфюрер Хольц.
– Оберштурмбаннфюрер, я прошу разрешения поднять Не-200 в воздух, – сказал летчик с порога.
Хольц покосился на гауптмана с сомнением. Зная Кроге, он ждал его, ждал этой просьбы... Но он колебался, он еще не решил, согласится или откажет.
– Это совсем новый самолет, – растягивая гласные, произнес Хольц. – Испытания не завершены...
– Я испытывал его, – твердо ответил Кроге с упором на «я». – И я убедился в его превосходных тактико-технических качествах. Сейчас как никогда нам необходим в воздухе истребитель с такими характеристиками.
