Я сказал об этом Теду, и мы, минуя разрушенный центр связи, побрели в поисках банка данных Бельтана.
Я ожидал увидеть и компьютер разрушенным, но он был цел: либо схватки здесь не было, либо никого не интересовали записи. Подойдя к контрольному пункту в центре комнаты, я принялся изучать кнопки на панели. Переднюю стену занимал экран, он давал визуальные ответы на вопросы. А в стене встроены реле, содержащие не только полную историю планеты от Первой Посадки, но и доклады всех лабораторий. Большинство из них закрытые, а код доступа к информации мне не известен.
Я заколебался. Какая комбинация выдаст нам сведения о происшедшем в последние дни? За неимением лучшего, набрал ключевое слово «беженцы»: ведь именно прибытие первого корабля беженцев вызвало все последующие события.
– Четвертый день, шестой месяц, сто пятый год после Первой Посадки...
Запись неожиданно громко прозвучала в помещении; я уменьшил громкость. Продолжалось перечисление фактов – корабль беженцев запросил разрешение на посадку, она разрешена на севере. Было выдано несколько подробностей о новом поселке.
Затем говорилось о появлении новых кораблей, об их просьбе о посадке, о встрече между представителями кораблей и Комитетом, о решении о всеобщем голосовании. Пока что все это мы знали. Но дальше начиналось неизвестное.
Я наклонился вперед, слушая, что было дальше.
– Двенадцатый день, седьмой месяц, сто пятый год после Первой Посадки. Всеобщим голосованием решено разрешить посадку еще двум кораблям, при условии, что они будут последними. Результаты голосования: 1200 на 600.
Голос замолк. Похоже, это все, что хранится в памяти компьютера о беженцах. Можно поискать в другом месте... Я снова набрал код и ждал.
Ответ закодирован – серия чисел и упоминаний, понятных только тому, кто составлял код. Так продолжалось некоторое время, затем...
– Сектор четыре – пять. Рано утром прибыл отряд беженцев. Просят медицинскую помощь. Силой захватили доктора Ремерса. Оставили охрану.
Убиты Лойенс и Меттокс. Лаборатория Райтокс разграблена. Большая часть персонала под стражей. Предупреждение: они захватили отчеты о старых экспериментах... – Опять последовал код – серия чисел. Я на всякий случай запоминал их, сделав знак Теду. Он кивнул, губы его зашевелились: он тоже старался запомнить. Голос оборвался внезапно, и мы услышали шорох перематывающейся ленты.
– 6 – с – р – т – текс – ру – 903, – повторил я.
– Да, – согласился Тед.
Оставалось проверить, имеется ли информация, соответствующая этому коду. Я набрал команду.
– Закрытая информация, – послышался голос, на табло вспыхнул красный сигнал. Я знал, что в помещениях, некогда занятых службой безопасности, звучит сигнал тревоги. Но теперь никто на него не ответит, не прибежит охрана для проверки.
Дав сигнал предупреждения, машина готова была выдавать информацию. По большей части это были непонятные нам формулы, но потом послышалась обычная речь.
– Высоколетучее. Нестабильно. Не рекомендуется к использованию.
Возможности заражения: действует в течение сорока восьми часов. Никаких симптомов, кроме легкой головной боли. Вызывает мозговое кровотечение.
Передается, пока жив зараженный; может передаваться только от живого к живому. Уничтожает только разумную жизнь до уровня... – Еще серия чисел, затем:
– Информация закрыта, пятый уровень, двойной код. Мы уничтожаем все, кроме основной формулы, которая кодируется...
Конец. Тед придвинулся ближе, глядя на табло.
– Они, должно быть, нашли эту формулу. Но зачем?
– Лугард боялся этого. – Я рассказал Теду, что говорил Лугард о пиратских флотах, использующих биологическое оружие. Похоже, однако, что оружие вышло из-под контроля.
– Они его использовали, и все просто... умерли... – думаю, что хотя Тед видел Кинвет и порт, в глубине души он не верил в конец Бельтана.
– Наверно, мы никогда не узнаем, что произошло, – сказал я, включая опять запись ежедневных событий. Было еще два сообщения: одно из Хайчекса, второе из Кинвета; последнее было прервано на полуслове, хотя в нем не содержалось и намека на опасность.
– Вот и все. – Возможно, когда-нибудь мы вернемся сюда, попытаемся расшифровать коды или как-нибудь иначе докопаться до банков данных. Сейчас на это нет времени. Я медленно встал, переводя взгляд с одной стены на другую. Огромное богатство знаний скрывается за ними, но по большей части это специальные сведения, они нам сейчас не помогут. Но есть еще кое-что... Я бывал тут несколько раз с поручениями и знал, чего хочу и где это находится.
Подойдя к дальней стене, я набрал серию цифр. Послышались щелчки реле, и из углубления выпали две ленты Зексро. Я подобрал их и хотел уже уходить, когда послышался еще один более громкий щелчок.
– Пожалуйста, подпишитесь. Все требования на ленты должны быть подписаны.
Тед издал приглушенный звук – полусмех, полуплач. Это говорило о состоянии его нервов. Но я повернулся и вставил большой палец в щель для снятия отпечатка, назвал себя, сказал, что я из Кинвета по официальной надобности.
– Прекрати! – я схватил Теда за плечо и встряхнул его.
– Подпись... – повторял он. – Подпись! Как будто ничего не случилось и ты пришел за припасами.
– Да! – Меня тоже поразило равнодушие программы. Планета умерла или умирает, а машина требует подпись, чтобы выдать две катушки ленты. Нас это вернуло к ужасной действительности.
Мы повернулись и побежали – прочь от этой неоконченной, а может, уже кончившейся, истории; побежали по коридорам, по залам, прочь из здания, на поле, где молчаливые мертвые корабли указывали на звезды, от которых мы, возможно, навсегда отрезаны.
Здесь ужас, охвативший нас в здании порта, слегка рассеялся. Солнце светило, дул прохладный ветер, мы вновь поверили, что живы. Главная цель, ради которой мы пришли в порт, достигнута, поэтому надо поискать что-нибудь полезное для нас. Я решил посмотреть, что можно будет постепенно переместить в Батт. А если удастся найти флиттер в рабочем состоянии, нам вообще повезет. Легче было бы разойтись, действовать поодиночке и встретиться в условном месте, но мы не хотели этого. Не хватало решимости бродить в одиночку по городу, населенному мертвецами.
То, что нам нужно, может находиться лишь в нескольких местах – в парке для действующего транспорта, в пакгаузе инопланетной техники (впрочем, он, вероятно, пуст), в ремонтной мастерской и на общем складе. Я перечислил эти места, Тед согласился. Но остатка дня на поиски не хватит, и мы решили переночевать в пакгаузе. Заходить в жилые дома не хотелось.
Машинный парк нас разочаровал. Как и в Фихолме, здесь большинство флиттеров и хопперов было основательно уничтожено. Один или два уцелевших нуждались в ремонте. Впрочем, я решил, что со временем мы сможем привести их в рабочее состояние.
Больше всего угнетала тишина. Да, шелестел ветер, мы слышали крики птиц (слишком много птиц для населенного места), время от времени – шаги четвероногих животных. Но нам все время хотелось оглянуться. Странное чувство, как будто из комнаты, в которую мы вошли, люди только что вышли; кто-то исчез за углом за секунду до нашего появления. Напряжение росло, пока Тед не выразил его в словах:
– Они здесь! – это был не вопрос, а утверждение.
– Нет, мы ведь никого не видели. – Но я тоже чувствовал, будто за нами следят. Неужели это потому, что здесь много мертвецов?
После парка мы осмотрели пакгаузы, где разгружались корабли. Я смутно помню, как маленьким приходил сюда с отцом. Тогда это было шумное место.
Одновременно разгружались четыре – пять кораблей, привозили технику, увозили продукты, произведенные в наших лабораториях; все здание было забито грузами.
– Грабители... – вдруг сказал Тед.
Он был прав. Остатки иноземных грузов разграблены. Мы увидели разбитые ящики, перевернутые тюки и опять бессмысленное уничтожение ненужного.
– Склад, – я перешел к следующему пункту своего перечня.
– Там то же самое, – ответил Тед. – Нам нужно продовольствие...
И снова он прав. Я вспомнил, что завтракали мы давно. Зайдя в помещение, где вели переговоры таможенники и суперкарго, мы осмотрелись. В комнате две двери: одна, через которую мы вошли, вела в обширную пустоту пакгауза, другая – на улицу. Я открыл ее и выглянул – тишина. Закрывая эту дверь, опустил палец в отверстие кодового замка. Не знаю почему, но после этого стало спокойнее.
Мы нашли небольшую плиту. Очевидно, на ней кипятили кофе. А Тед, заглянув в ящик, обнаружил там банку с кофе и множество чашек. Должно быть, их держали для официальных посетителей: на чашках были гербы всех поселков.
Я заметил, что Тед выбрал чашки мало знакомых нам поселений – они находились за горами. Я отмерил порцию кофе и поставил кофеварку на плиту.
Хорошо заниматься чем-то привычным. Сидя в ожидании кофе по обе стороны письменного стола, мы старались не смотреть друг на друга.
