– Замечательно, – подвел итог Толлер и, отстегнув от пояса моток веревки, один конец которой опутывал инопланетянина, отбросил ее в сторону. – Мой друг-примитив и я должны обсудить кое-что наедине. Я оставлю тебя здесь на пару минут – однако искренне прошу не пытаться бежать. Ты исполнишь мою просьбу?
«Обещаю, что ни на дюйм не сдвинусь с места».
Толлер, попросив инопланетянина об этой услуге, рассчитывал посмеяться, прекрасно зная, что в полной невесомости тот обездвижен, поэтому совсем не ожидал услышать не менее насмешливый ответ. Ему в голову закралась мысль, что эта шутливая пикировка может иметь немалое значение в будущем, если Дуссарра и Колкоррон все-таки сумеют договориться. Но сейчас его ждали более неотложные дела.
Задняя часть космолета на самом деле представляла собой специально сконструированное небесное судно, обычная квадратная гондола которого была заменена цилиндрической секцией. Внутри нее хранился газовый баллон, дающий команде возможность высаживаться на поверхность планеты и возвращаться к ждущему на орбите кораблю-матке. Толлер не строил никаких планов насчет этого модуля, потому что баллон сразу заметят, тем более что опускается он очень медленно.
– Как ты думаешь, Бэйтен? – спросил он, пока они плыли в разреженном холодном воздухе. – Может, стоит вообще отказаться от хвостовой части? Инструменты у нас под рукой, и мне что-то не хочется тащить лишний груз всех этих механизмов.
– Клеящая мастика была нанесена давным-давно, – задумчиво ответил Стинамирт. – Она, вероятно, пропитала все кожи, дерево, затычки и швы… Она превратилась в камень. Даже имея под рукой все необходимое, потребуется как минимум пять человек, чтобы отсоединить эту секцию от основного корпуса, да и возможно, это повредит кораблю. Кроме того, нам придется укорачивать стержни, ведущие к рычагам управления, переключать их на действующую машину…
– Короче говоря, – вставил Толлер, – мы забираем судно целиком. Отлично! Не будешь ли ты так любезен перенести сюда наш запас парашютов и коконов, а я тем временем осмотрю корабль. Затем мы можем отправляться.
За время полета на Дуссарру ничего необычного не произошло.
Практически все, что было известно насчет путешествий за пределы атмосферы Мира и Верхнего Мира, изложил в своих записках Илвен Завотл, который был участником экспедиции на Дальний Мир. В годы ученичества Толлер не раз штудировал его отчет и сейчас с облегчением признал, что он полностью соответствует действительности. Теперь Толлер мог не беспокоиться насчет того, что с кораблем случится что-нибудь непредвиденное.
Как и предсказывалось, небо вокруг стало абсолютно черным, и спустя какое-то время судно достаточно разогрелось, чтобы находящиеся на борту смогли освободиться от своих комбинезонов. Если верить покойному Завотлу, жестокая стужа зоны невесомости между двумя мирами была обусловлена атмосферной конвекцией, а когда судно вырывалось в вакуум, оно сразу же начинало поглощать щедрое тепло солнца. Также оправдались и его слова насчет метеоров, чьи огненные штрихи – постоянный атрибут ночного небосвода родных миров – бесследно исчезли. Завотл утверждал, что на самом деле метеоры по-прежнему на невообразимых скоростях пронизывают космическое пространство, но видимы они только тогда, когда входят в атмосферу какой-либо планеты. Толлер предпочел не рассматривать возможность гибели судна от столкновения с такой невидимой скалой.
Как выяснилось, управлять космолетом – весьма нелегкое дело, все равно что пытаться удержать шест на кончике пальца. Кабина пилота, расположенная на верхней палубе, была оборудована телескопом, нацеленным параллельно продольной оси судна. Перекрестие инструмента необходимо было удерживать на цели полета, а это требовало постоянного внимания и умения манипулировать боковыми двигателями.
Стинамирт, несмотря на полное отсутствие опыта, оказался более приспособленным к этой работе, чем Толлер, и с готовностью взял на себя дежурства у панели управления. Толлер был только рад – теперь у него появилось время проанализировать события последних часов. Он подолгу качался в гамаке на палубе – иногда дремал, иногда наблюдал за Стинамиртом и Дививвидивом.
Поначалу инопланетянин шарахался от каждого шороха, но постепенно, когда стало очевидно, что судно взрываться не собирается, обрел самообладание. Он также проводил большую часть времени в гамаке, но отнюдь не бездельничал. Дуссарра, как он объяснил, находилась всего лишь в восьми миллионах миль от миров-близнецов, и это упрощало полет; но тем не менее расчеты были весьма сложны, и непрофессиональному математику, лишенному вспомогательных вычислительных устройств, было нелегко с ними справиться.
Иногда Дививвидив при помощи карандаша, как-то странно зажатого в тонких серых пальцах, делал пометки в блокноте, подаренном ему Толлером. Он говорил Стинамирту, когда включить, а когда выключить главный двигатель и куда переместить астронавигационное перекрестие, чтобы поймать в него новую точку. Периодически он впадал в транс, в котором, как предполагал Толлер, прибегал к помощи телепатии или прочих неизвестных человеку чувств, уточняя местонахождение судна в пространстве относительно пункта назначения. Толлер старался не думать о том, что инопланетянин может вступать в контакт со своими сородичами и расставлять ловушки на пути пленивших его людей.
В интересах всех находящихся на борту было завершить полет как можно быстрее, но Толлер все равно был изрядно удивлен, когда Дививвидив – меньше чем через час после подробного ознакомления с возможностями судна – предсказал, что путешествие займет от трех до четырех дней с учетом всевозможных остановок или затруднений. Толлер попытался самостоятельно прикинуть цифры, однако, столкнувшись с параметром скорости свыше 100 000 миль в час, сразу отказался от вычислений. Лучи солнечного света, освещающие внутренности корабля через иллюминаторы, казалось, не двигались ни на дюйм; водовороты и спирали раскинувшейся за бортом вселенной представлялись столь же далекими и туманными, как и раньше, – поэтому лучше было забыть о страшном мире математики и представить себе тихий дрейф от островка к островку в стеклянно-черном море.
Одной из основных черт, унаследованных Толлером от деда, было нетерпение – даже несколько часов вынужденного безделья сводили его с ума. Он много раз читал и перечитывал дневник Завотла, который тот вел во время путешествия на Дальний Мир, и сейчас мог без труда слово в слово процитировать соответствующий абзац: «Наш капитан начал на долгие часы покидать каюту управления. Он предпочитает проводить время на средних палубах, уставившись в иллюминаторы. Похоже, он находит утешение в собственных мечтах, молча созерцая глубины вселенной».
Ощущая неловкость, Толлер невольно начал подражать своему деду и будто тайком от кого-то спускаться в странные нижние миры корабля, где протянувшиеся от иллюминаторов узкие лучики света создавали причудливые тени, висящие между внутренними подпорками и ларями с запасами кристаллов, огненной соли, пищи и воды. Он забирался между двух ящиков и, рассеянно глядя в ближайший иллюминатор, погружался в себя. Звук работающего двигателя здесь был громче, запах просмоленной обшивки судна бил в ноздри, но в одиночестве ему лучше думалось.
Чаще всего в своих думах он обращался к загадкам и опасностям недалекого будущего. Казалось невероятным, что совсем недавно он жаждал приключений, искал их и жаловался на отсутствие возможности доказать, что он действительно достоин носить свое славное имя. И вот он участвует в предприятии, которое, хоть и делает ему честь, заранее обречено на полный провал. Даже старый Толлер Маракайн и тот не ввязался бы в авантюру, у которой просто не могло быть благополучного исхода.
Осуществляемый сейчас план пришел ему в голову в момент полного отчаяния, и Толлер сразу вцепился в него с одержимостью маньяка. Ему казалось, что это идеальный способ миновать все подводные камни сложившейся ситуации. Вместо того чтобы телепортироваться на чуждую планету, он полетит туда на колкорронском корабле и застанет Дуссарру врасплох. Дививвидив клялся в своей незначительности и, следовательно, бесполезности в качестве заложника, но все его клятвы разбивались о весьма весомый довод – именно он был назначен командовать огромной станцией на хрустальном круге. Сцена была подготовлена для появления героя – вооруженного смелостью, воображением и верным клинком; Толлер должен был огорошить и покорить целую планету. Сначала будет быстрый полет в коконе, затем парашют откроется, он высадится неподалеку от вражеской столицы… хитростью захватит вражеского главаря… затем последуют переговоры, во время которых Толлер будет диктовать свои условия… он воссоединится с Вантарой… сначала при помощи телепортера, а затем небесного корабля или парашюта они вернутся на Верхний Мир… Вантара полюбит его, и всю оставшуюся жизнь они проведут в безмятежной идиллии…
