Должен был существовать и способ ориентирования в этом хаосе библиотечных томов и неупорядоченных заголовков. Причем очень простой способ. Что интересовало Гима? Во-первых, Излин и его солнце. Во-вторых, корабли «Икар» – все, что выведали и записали о них вездесущие шпионы высшей человеческой расы. В-третьих, все, что касалось его самого, Гима Церона, самой дорогостоящей разработки отдела Службы Безопасности при Высшем совете эльтаров.
Оказалось, не было ничего проще! Подумав, что хочет узнать, Гим тут же представил себе разделы на указанную тему. В них не было текста и не было картинок. Информация осознавалась сама собой, словно извлекалась из забытых страниц собственной памяти.
Гим «вспомнил», что представляет собой сектор, управляемый герцогом Ронтонте, – размер и удаление населенных планет от светил, количество проживающих на планетах людей, массовые и объемные характеристики всех планет и двух звезд... И ничего о предполагаемом взрыве Ранопуса.
«Снаружи ничего нет», – сообщил Гим Радолу, думая, что говорит вслух.
На самом деле граф услышал мысли сержанта, ожившие прямо у него в голове, подобно собственным, облаченным в словесную форму. Он и без того боялся вздохнуть, понимая, что наблюдает величайшее, недоступное его разуму таинство. Когда же в его сознании всплыли чужеродные мысли, граф вздрогнул и чуть не закричал от потрясения и восторга.
– Как в обычной сети... – осмелился вслух произнести он. – Там могут быть различные уровни доступа. Не всякий эльтар должен знать о планах своего руководства. Не всякий проект должен быть изучен всеми, кто владеет драгоценным украшением Высших.
«Я понимаю, – согласился Гим. – Но, может быть, я открыл не тот том. Мне нужно спрашивать не о Ранопусе, а о проекте, открываемом по кодовому названию или по имени человека, разместившего его здесь. Названия я не знаю. Человек...»
– Кто отправил вас на Излин? – подсказал граф. – Тот, кто хотел защитить герцога только на один год, наверняка знал, что произойдет с нашим миром в течение этого времени!
«Ланкорус Дитриез!» – понял Гим, подсознательно удивляясь, как сам не додумался до этого раньше.
«Вот оно!» Сюда его не пускали! Том не открывался. Требовалось усилие, но, заявляя о себе все настойчивее, все четче говоря «я хочу знать о человеке, которого помню», Гим так ничего и не добился.
«Как можно ввести пароль в систему, где нет устройств ввода? – спросил Гим, надеясь, что граф что-нибудь подскажет. – Что может быть паролем в мире образов и предчувствий?»
– Что, если ощущение самого себя? Раскрывая собственное представление о себе, вы таким образом называетесь системе и получаете право доступа к данным, отведенное специально для вас?
«Попробую, – сказал Гим. – Думаю, не стоит представляться здесь Ревенбергом. Ревенберг – даже не эльтар, ему нечего делать в их базе данных. Я должен выглядеть как Ланкорус!»
– Как же вы это сделаете? Вы ведь никогда не были в его теле!
«Глядя на человека, иногда чувствуешь, что он о себе думает. Чувствуешь, как он представляет себе самого себя. Дитриез считал себя очень хитрым, умным, спокойным, расчетливым, талантливым, хорошим актером, умелым политиком... Я попробую...»
Гим представил, как должен чувствовать себя человек, выглядевший и смотревший ему в глаза так, как это делал образ из его памяти – Ланкорус Дитриез, начальник отдела Службы Безопасности. Представил так четко, что и сам смог поверить, что живет на вилле на Колоконе, что ни дня не сидит на месте, что денно и нощно занят работой, которая выжимает все соки из немолодого, но внимательно и регулярно обслуживаемого врачами тела, и тревожит сознание всевозможными фобиями и предчувствиями...
Самое жуткое при этом наблюдал граф. Он даже отступил на несколько шагов от центра арены, где давно уже творилось нечто невероятное: сидящий в позе лотоса юноша взлетел на несколько сантиметров над полом и весь светился внутренней энергией, словно большой нимб над головой у эльтара, а каждая эмоция в его душе отражалась изменением яркости и насыщенности лучащегося из ниоткуда света, словно свет существовал сейчас сам по себе, и именно он, а не никчемная материальная оболочка, и был на самом деле настоящим Гимом Цероном. Когда же сержант начал подыскивать ключи к секретным файлам отдела СБ, с ним произошла и совсем невероятная метаморфоза. Как показалось графу, юноша изменился в лице, став совершенно другим, незнакомым Радолу человеком – немолодым, с резкими чертами лица, с неприятно-хитрым разрезом глаз...
Файл приблизился и распахнулся! К сознанию Гима устремилась совсем другая информация – скупая, с минимумом описаний, короткая и точная. Система признала в Гиме Ланкоруса Дитриеза и позволила нарушителю хозяйничать в секретных данных начальника отдела Службы Безопасности.
Итак, Ланкорус знал об «Икарах»! Даже не о самих машинах отторцев, а о развивающемся Сопротивлении как технически подготовленном, вооруженном движении, направленном на свержение тирании высшей расы эльтаров. Он понимал, что опасность велика и повстанцев надо задавить, не стесняясь в средствах. Но, что самое интересное, все это знал только он один! Как говорилось в секретных документах: «Высший совет не мог приступить к рассмотрению излинской проблемы по причине недостатка сведений и отсутствия доказательств злого умысла, а политическая важность зарождающегося конфликта требует немедленного принятия самого кардинального решения...» Получалось, что силовые возможности Секретного отдела СБ не ограничивались сбором информации и по некоторым направлениям имели приоритет над указами самого Совета, поскольку чаще всего намного опережали последние!
Судя по всему, именно Ланкорус брал на себя ответственность за уничтожение целого сектора. Метод выглядел совершенным: с помощью Колоконов на Ранопус отправлялись транспортные гиганты с активирующей ядерные реакции инъекцией в трюмах. Люди задействовались самые надежные, а всей информацией по вопросу об Излине не обладал никто. Те же, кто непосредственно отправлял в сектор герцога Ронтонте автоматически пилотируемые корабли-убийцы, вообще не догадывались, что приносят вред населенному миру, – этими проблемами занимались экологические службы эльтаров, а они, напротив, следили за тем, чтобы солнечные реакторы звездных систем работали с точностью лучшего часового механизма. По приказу Ланкоруса экологам всего лишь подменили некоторые распоряжения и подбросили липовые расчеты, в которых Излин назывался планетой Первого кольца, а солнце Ранопус – звездой «с ниспадающим периодом затухания». Делая свою самую мирную работу, именно экологи, сами того не зная, готовили семь населенных людьми планет к смертоносной и непреодолимой ядерной атаке!
К сожалению, в файлах Ланкоруса не говорилось, на какой стадии разогрев Ранопуса перестанет быть обратимым. Но из них вполне очевидно вытекало, что наряду с катализаторами существуют и ингибиторы. Экологи в равной мере снаряжали в разные точки космоса корабли как с «возбуждающим», так и с «успокаивающим» светила грузом.
Что же касалось файлов о Гиме Цероне, то тут информация поразила сержанта своей скудостью. Он ожидал получить целые тома о разработке, подготовке и создании универсального энергетического организма, а вместо этого узнал о своем втором рождении только то, что и так хранил в собственной памяти. Словно Дитриез не рискнул заносить процедуру оживления сержанта в глобальную базу данных, в которую между тем без колебаний поместил компрометирующие его сведения об уничтожении целой звездной системы. Про Гима говорилось лишь следующее: родился там-то и там-то, учился там-то и там-то, служил там-то и там-то. Участвовал в лотерее и выиграл в ней, обнаружив высокий генетический потенциал. Был вызван на Колокон Малым Советом для изучения в лабораторных условиях отдела СБ. Убит на дуэли. Превращен в энергетическую матрицу. Отправлен на испытание в систему планет Излина. Должен быть уничтожен заодно и совместно с еще одной опасностью, угрожающей стабильности и процветанию Империи...
Гим понял: ему все равно не хватает прав доступа! Выходило, проект с названием «Гим Церон» Ланкорус не доверил даже самому себе. Даже для самого себя он предусмотрел дополнительный пароль, узнать который сержант не мог. Гима потрясло одно: повышенная секретность вокруг его персоны говорила о том, что его боялись, причем так сильно, что отправили умирать на готовящееся к взрыву солнце! Второе: его называли еще одной опасностью и ставили на первое место, опережая излинцев с их вооруженным Сопротивлением!
Тайна породила любопытство, но на этот раз любопытству Церона не суждено было получить удовлетворение. Единственное новое, что Гим узнал о самом себе, – это что где-то рядом бродит шпион, отправленный отделом Ланкоруса для «постоянного визуального наблюдения за работой нового оперативного агента». Шпион был эльтаром, женщиной, и им также жертвовали во благо Империи, поскольку предписали бедняге «находиться рядом с объектом слежки на протяжении всего времени его пребывания в секторе несения службы»...
