– Я изучала вашу историю, читала отчеты, – в голосе женщины звучал лед. – Ваши поступки неисправимы и непростительны. Вы получите заслуженное, и у вас не будет возможности дальше экспериментировать с этим бедным искалеченным ребенком.
– Послушайте! Кто-нибудь! – в отчаянии сказал Флинкс. – Я не знаю, о чем вы говорите. Кто-нибудь скажет мне?…
– Кто-нибудь скажет, – прервала его женщина. – Я не знаю подробностей, и вообще объяснения – не мое дело. – Она заметно вздрогнула. – К счастью.
– Роза, осторожно! – Услышав предупреждающий окрик товарища, женщина повернулась. Что-то появилось в воздухе, гудя, как огромный шмель, быстро перелетая с места на место: розово-синяя тень на фоне потолка.
– Какого дьявола? Что это? – крикнула она.
Флинкс попытался ответить, но Круачан опередил его, выйдя на шаг из линии к женщине.
– Это животное мальчика. Не знаю, как оно выбралось. Оно опасно.
– Неужели? – Ствол оружия поднялся.
– Нет! – устремился к ней Круачан – Не нужно!
Женщина инстинктивно реагировала на этот неожиданный бросок. В предводителя улучшителей ударил короткий залп звука высокой частоты. Внутренности вырвались у него через спину. Удар вызвал только легкий хлюпающий звук.
Одна из пожилых женщин закричала. Женщина-миротворец выругалась и нацелилась в источник этой суматохи. И в тот момент, как она направила оружие на Пипа, волна ярости, боли и гнева взорвалась в голове Флинкса.
– Пип! Нет! – закричал он, бросаясь к женщине. Второй миротворец передвинулся, прикрывая свою спутницу. Пип устремился в тыл комнаты. Пистолет женщины пошел за ним следом, палец ее начал давить спуск.
Что-то произошло. Глаза Круачана еще были открыты. На его лице появилась довольная улыбка. Потом он умер.
Неожиданно опустилась ночь.
Флинкс плыл в огромном стеклянном барабане. Кто-то бил в барабан с обеих сторон. Ритм рваный, звуки оглушающие. Больно.
Что-то лежало у него на груди. Я лежу на спине, подумал он. Поднял голову и огляделся. На его плаще лежит Пип, побитый, но живой. Летающая змея кажется оглушенной. Но к ней постепенно возвращается сознание, тонкий раздвоенный язычок вылетает и касается носа и губ Флинкса. Удовлетворенный, минидраг прекратил свой осмотр и заполз под плащ на плечо. Флинкс с трудом сел.
Что-то у него случилось с равновесием. Простое действие – переход от лежачего положения в сидячее – превратилось в сложную операцию. Два обстоятельства он заметил сразу: холод и дождь, заливающий лицо. Потом зрение его прояснилось, и он увидел наклонившегося к себе какого-то старика.
На мгновение вернулся страх, но это не улучшитель. Лицо доброе и незнакомое. Старик одет совсем не так, как члены Общества. В их внешности не было ничего неаккуратного. Этот же незнакомец из обычной жизни.
– Ты в порядке, мальчик? – Он оглянулся через плечо. – Думаю, все нормально.
Флинкс поглядел мимо старика. За ним стояло несколько других незнакомцев. Флинксу пришло в голову, что именно он центр их любопытства. Сильная рука помогла ему встать на ноги. Послышалось несколько замечаний относительно змеи у него на плече.
Вперед вышел молодой человек.
– Как ты себя чувствуешь? – Он смотрел Флинксу в лицо. – У меня есть медицинская подготовка.
– Я не… я думаю… – Странно, рот действует не как всегда. Флинкс глотнул. – Что случилось?
– Я думал, ты мне расскажешь, – ответил неулыбающийся молодой человек. Одет он был аккуратно, лучше, чем старик, который первым разглядывал Флинкса. Под его желто-зеленым в полоску плащом Флинкс разглядел деловой костюм.
– Я фактотум из отдела Дома Гранье. Как раз шел проверить прибытие груза с Эвории. – Он повернулся и указал. – Вот там наш склад. Чуть не споткнулся о тебя.
– Я тоже, – сказал старик, – хотя я фактотум только в своем доме. – Он улыбнулся, демонстрируя отсутствующие зубы.
Флинкс отвел влажные волосы с глаз и со лба. Как он так промок? Он не помнит, как попал на улицу. Вообще не помнит, чтобы он лег.
Теперь собравшиеся вокруг него успокоились, но шум в ушах Флинкса стал оглушительным. Звучали сирены.
В нескольких кварталах над одним из складов к небу вздымался столб пламени вопреки непрерывному дождю. С одной стороны над этим складом повис пожарный скиммер, его экипаж поливал огонь глушащей химической пеной. Вместе с дождем пена сбивала огонь.
– Я только входил в наш офис вон там, – продолжал молодой человек рядом с Флинксом; они оба смотрели на пожар, – когда взорвалось это здание. – Он кивнул на огонь. – Если я правильно помню, в нем было четыре или пять этажей. Верхние три, должно быть, разлетелись в первые же секунды. Обломки по всей улице. Меня тоже сбило с ног, как и тебя. – Флинкс увидел большую толпу зрителей. Крупные пожары в Дралларе редкость.
– У кого-то будет масса неприятностей, – сказал старик. – Держать взрывчатку в пределах города. Плохо дело. Плохо.
– Говорят, обломки разбросаны до самых пригородов, – сказал разговорчивый молодой человек. – Интересно, что могло вызвать такой взрыв. Мимо меня пролетел кусок здания. Ударил в нашу переднюю дверь. Можете сами посмотреть. Вставая, я увидел, что ты лежишь на улице. Либо тебя ударил маленький кусок, либо ты, падая, сам ударился головой о мостовую.
– Я не видел, как его ударило, – сказал старик.
– Это ничего не значит. Обломки летели быстро. – Клерк взглянул на Флинкса. – Ты, наверно, ничего и не почувствовал.
– Нет, – признался Флинкс, по-прежнему ошеломленный. – Не почувствовал. Но сейчас все в порядке.
– Ты уверен? – Молодой человек осмотрел его. – Странно. Должно быть, тебя не ударило, а пролетело мимо. Не вижу никаких синяков или порезов. Хотя твоя змея, кажется, немного получила.
– Бывает, – сказал старик. – Еще сантиметр, и у тебя в голове кусок металла. – Он захихикал.
Флинкс умудрился слабо улыбнуться.
– Я себя нормально чувствую. – Он слегка покачнулся и встал устойчиво.
Клерк все еще разглядывал свернувшегося минидрага.
– Интересное животное.
– Все так думают. Спасибо за заботу вам обоим. – Он прошел вперед и присоединился к кольцу зрителей вокруг горящего здания. Медленно, неохотно мозг заполнял провалы в памяти. Третий этаж, он был там вверху, и улучшители… Да, улучшители – так их звали – готовы были провести над ним какие-то тесты. Потом ворвались миротворцы, и Пип высвободился, и один из миротворцев готов был выстрелить в него, и главный улучшитель – Флинкс не мог вспомнить его имя, помнил только глаза – запаниковал и бросился к миротворцу, и Флинкс вспомнил, как он отчаянно крикнул женщине, чтобы она не стреляла, не вредила Пипу, не… не…
И пришел в себя, промокший и ошеломленный, на улице, и старик склонился над ним, и Пип лизал его губы.
Он потрогал рукой затылок – оттуда удары барабана из его видения. Никакой шишки, ни крови, но все равно такое ощущение, будто что-то здорово ударило по голове, как и предположил этот молодой чиновник. Но боль сосредоточилась внутри головы.
Из горящего здания начали выходить люди: медики в белых плащах. Они кого-то вели. Одежда женщины порвана, в разрывах кровь. Она шла сама, но двое медиков ее поддерживали.
И вдруг Флинкс почувствовал ее – всего на мгновение. Никакой эмоции, никакого чувства. Потом он увидел ее глаза. Пустой взгляд, без всякой мысли. Вероятно, взрыв оглушил ее, подумал он. Это та самая женщина миротворец, которая чуть не выстрелила в Пипа.
В больнице эта пустота пройдет, подумал он. Однако впечатление такое, словно у нее промыли мозги, и не избирательно, а полностью. Она похожа на ходячую человеческую оболочку. Флинкс отвернулся, смущенный сам не зная почему. Ее усадили в больничный скиммер. Машина поднялась над толпой и направилась под свист сирены в нижний город.
Флинкс по-прежнему пытался реконструировать последние секунды на складе. Что случилось? Несчастная женщина собиралась убить Пипа. Флинкс устремился к ней, яростно протестуя, ее товарищ начал нацеливать на него оружие. Само оружие бесшумно. Может, женщина выстрелила? Или мужчина?
Эти инструменты, что стояли вдоль стены, требовали массу энергии. Если миротворец промахнулся – может, он сознательно давал предупредительный выстрел, – удар мог прийтись во что-нибудь такое же чувствительное, но более взрывчатое, чем плоть человека. Как правило, на складах такая энергия не нужна. Возможно, в комнате были тщательно настроенные топливные ячейки. И выстрел попал в них.
А может, один из улучшителей – например, тот, что скрылся от клетки с Пипом, – привел в действие самоубийственное взрывное устройство, чтобы избавить своих товарищей от позора и официального суда? Обдумывая обе эти возможности, Флинкс почувствовал себя лучше. Они объясняли случившееся – очень правдоподобно.
Одно оставалось необъясненным – как он оказался в двух кварталах, невредимый. только с головной болью.
