– Ну, – неуклюже начала она, пытаясь одновременно привести в порядок одежду, – мы почти, э, закончили наше путешествие, Флинкс. Ты, как мне представляется, ждешь не дождешься прибытия домой… и получения приготовленной тебе Малайкой пачки кредитов!
– Да, и того, и другого. Вы, полагаю, направляетесь сменить в Рубке Вульфа?
– Хммм? О, да, естественно! – Ему пришлось скрывать свое веселье при виде того, как она ухватилась за этот предлог. – Да, я только что сходила произвести некоторые изменения в… э… расположении корабельных припасов. Они становятся громоздкими. Мне пришлось… довольно долго потрудиться над наведением там порядка.
– И вы навели?
Она широко улыбнулась:
– О, да. Теперь все будет на своих местах. – И исчезла на выходе.
Спустя немного времени в салон проковыляла гораздо более растрепанная Сиссиф, и ее одежда и она сама пребывали почти в равном беспорядке. Лицо ее выражало лютую ненависть. Это выражение исчезало, только когда она морщилась из-за особенно болезненного синяка. Она уделила ему лишь один рассеянный взгляд, а потом удалилась, шатаясь, в направлении их с Малайкой каюты.
Стало быть, все получили выгоду от экспедиции, за исключением привлекательного и разъяренного меньшинства в одну особу. Он вздрогнул и вернулся к своей игре, потерявшей теперь привлекательность. Требовалось многое сделать, а он не знал, как к этому подступиться. Если он никак не сможет отказаться… Малайка, знал он, готовит для него большие дела. Он не мог представить себя в той роли, в какой виделся коммерсанту. Приодетым для торжественных заседаний, разоряющим конкурентов в пух и прах свой поразительной проницательностью. Наверное, можно будет организовать компромисс. Но это может означать расставание с рынком, с его тамошними друзьями. Мамаша Мастифф, вероятно, приспособилась бы к такой жизни без всякого труда. Он усмехнулся. А может ли Высшее Общество приспособиться к ней? А серьезней, как приспособится он? Когда нынче всякий уверен в собственной правоте и пребывает в непоколебимом убеждении, что "его способ делать дела – единственно верный".
И еще он видел, что могут сделать малоприятные личности с другими, в достаточной мере, чтобы желать исправить такое положение. А там будут мозги, которые окажут сопротивление таким усилиям. И кто он такой, чтобы судить жизнь других? Хотел ли он играть роль Бога? Кроме того, ему всего… ну, ему было почти семнадцать, не так ли? Он обладал талантом, и один невинный человек и двое виновных умерли из-за того, что он применил его не так, как следовало бы. Теперь он обладал Силой, и кто знает, сколько там умерло в космосе из-за нее? Силой. Чушь! Он и на одну десятую не был таким человеком, как Цзе-Мэллори. Ему понадобится помощь подобных людей, или же он, скорее всего, наделает страшных ошибок. А они теперь могут оказаться смертельными для многих. Мог ли он управиться с тем, чем он теперь стал? Хотел ли он этого?
И все же там лежала целая вселенная, и казалось позорным не посмотреть на нее.
Теперь, когда он мог видеть.
1
pisces (лат.) – рыбы
2
т.е. Рай
3
коса – южноафриканское племя банту
