Выгорели целые кварталы, но Большой Дом чудом уцелел. Теперь он был переполнен погорельцами, чьим домам повезло меньше. Лишившиеся всего люди с изможденными и перепачканными копотью лицами бесконечным потоком шли в Большой Дом, где готовы были накормить и приютить каждого.
Когда Пьеро подошел к Большому Дому, он увидел сидящую на ступенях веранды Левану, которая задумчиво смотрела на восток, где над почерневшими джунглями вставала луна Безрассудство Глашатая. Левана выглядела измотанной до предела. Так оно и было. Когда пожар Большого Дома был потушен, она стала помогать обездоленным людям, пришедшим сюда. В комнатах, где прежде хранились священные артефакты, теперь сколачивали и расставляли кровати.
Пьеро присел на ступени рядом с ней. Сейчас их прежние разногласия казались такими малозначительными, несерьезными по сравнению с тем разорением, что царило вокруг.
– Она кажется такой спокойной и мирной, – сказал Пьеро, глядя на луну. – Как будто вовсе ничего и не происходило, ничего не изменилось.
– Хотя изменилось так много, – прошептала Левана охриплым от дыма голосом. – Отныне мы живем без страха перед Буджумом. Мы можем отстроить наши дома, зная, что никто их не разрушит. И все это благодаря тебе.
Пьеро опустил глаза и посмотрел на свои покрытые сажей руки. Ему так приятно было тушить пожары. С этим он справлялся прекрасно. А во время сражения в воздухе он чувствовал себя таким беспомощным, неопытным и бессильным. Так что он не был рад тому, как Левана восхваляла его.
– Скажи спасибо Киске и везению, – ответил он.
Упомянув о Киске, Пьеро вспомнил о Бэйли.
– Интересно, – сказал он, – кто-нибудь догадался включить рацию? От Бэйли и «сестер» ничего не слышно?
– На это времени не было, – ответила Левана. – Но мне кажется, что Буджум, наверняка, сначала с ними разобрался, а потом уже сюда полетел. Они потревожили монстра и разбудили его. Им пришлось первыми ответить за это.
– Они сказали, что открыли врата, – возразил Пьеро. – Значит, они вошли внутрь.
Хотя перед глазами у него были обгоревшие джунгли и восходящая луна, все его мысли были заняты только одним: какие чудеса были спрятаны там, на спутнике. Он уже сгорал от любопытства и нетерпения узнать секреты Древних, теперь не охраняемые грозным стражем.
– Пойду, проверю радио.
Левана вслед за Пьеро направилась по пропахшим гарью коридорам Большого Дома в радиорубку, одну из немногих комнат, где пока не было беженцев. Пьеро привычным движением руки включил рацию.
– Вызывает колония Индиго, – начал он. – Как слышно? Захария? Бэйли? Вызывает колония Индиго. Прием.
Сквозь шипение помех Пьеро услышал незнакомый мужской голос:
– Слышим вас хорошо, колония Индиго. Это Гиро Ренакус, Сатрап Колледжа Патафизики и капитан патафизического исследовательского судна «Бесконечность».
Уж закат запылал над вершинами скал:
Время Снарком заняться вплотную!
Льюис Кэрролл, «Охота на Снарка»
Пока Пьеро и Киска сражались с Буджумом, Захария и «сестры» исследовали сокровища в чреве луны, известной как Безрассудство Глашатая. Бэйли не ходил по подземным лабиринтам вместе со всеми. Вконец измотанный, он уселся на теплый пол в круглой комнате, от которой расходились во все стороны коридоры с картами. Он выпил чашку какао из самоподогревающегося термоса Розы и был благодарен судьбе, что ему выпала такая счастливая возможность: хоть некоторое время оставаться на месте без движения. Ему казалось, что приключение, как ни крути, подошло к концу. Они достигли места назначения. Они нашли сокровище, которое искали. Правда, нельзя было сбрасывать со счетов подстерегающего их снаружи Буджума, но летающие монстры – это уж наверняка не его дело. (Хотя даже сейчас, после стольких приключений, Бэйли так и не понял, что именно в этом путешествии было его делом.)
В любом случае, драконы не волновали его, он умывал руки. Он разлегся прямо на полу, подложив под голову вместо подушки рюкзак Розы.
– Разбудите меня к завтраку, – попросил он Розу, прежде чем она и остальные «сестры» разошлись по коридорам, оставив в центральном зале свои шлемы и рюкзаки.
Он уже засыпал, когда почувствовал деликатное прикосновение к своему сознанию. Это не был Буджум, но тот, другой, который вызывал симпатию. Затем Бэйли провалился в глубокий сон.
Сначала Захария вела «сестер» за собой, но вскоре все разбрелись кто куда. Одни отстали, другие рвались вперед. Взволнованные возгласы клонов все меньше занимали внимание Захарии. Ее мысли полностью поглотило золотое сияние кристаллов-карт – и она шла вперед как загипнотизированная, словно лунатик. Она наугад брала карты с полок и подолгу всматривалась в них, пытаясь угадать, какие неведомые миры скрывались за переплетением золотых линий и россыпями точек.
«Так много карт, – думала Захария. – Так много миров предстоит исследовать». Всю свою жизнь она провела в таком крошечном мирке, в душном замкнутом пространстве. Всего в трех сотнях световых лет пролегала, для Фарров граница изведанных территорий.
Теперь перед ней раскрывалась вся Вселенная. Карта за картой показывали путь в самые дальние уголки Галактики, куда еще не отваживались путешествовать люди. Захарии показалось, что из тесного пыльного чулана она вышла на просторы большого мира. Если бы только Фиалка смогла увидеть ее сейчас!
В этот великий день Захария скорбела о Фиалке. Она села на пол в коридоре, уставившись на великое множество карт на стеллажах. Думая о Фиалке, она достала из сумки, висевшей на поясе, древний артефакт, который ее дочка сжимала в иссохшей руке. Это была металлическая стрелка, примерно с ее ладонь длиной, в палец толщиной и шириной, примерно как запястье руки. На обоих концах этой стрелки было выгравировано по спирали. Она приятно легла в руку и казалась совсем не тяжелой.
Артефакты Древних всегда заставляли Захарию чувствовать себя глупо и теряться в догадках. Эти вещи и их предназначение можно было понять, только познав чуждую логику. Пока Захария не увидела карту Фиалки, она не была уверена, можно ли их вообще использовать на благо людей. Но Фиалка умерла, сжимая эту стрелку в руке, Она должна представлять огромную ценность. Но как она работала? Захария не знала.
Спирали были слегка вдавлены в глубь металлической поверхности. Захария взяла стрелу двумя пальцами: подушечка ее большого и кончик указательного пальца легли точно на эти ямки. Она слегка надавила на них – это показалось ей таким естественным движением – и стрелка разломилась пополам. Каждая половинка была толщиной с оригинал. Ощущалась едва заметная вибрация.
Захария подняла голову, прислушиваясь. Был ли это голос? Нет. Не совсем голос, но ощущение тепла, искренней дружбы и намек вопроса. Такое впечатление, будто кто-то взял ее за руку и тихо шепнул: «Чем могу помочь? »
– Кто ты? – спросила она вслух, обращаясь к проникшему в ее сознание существу.
Затем у нее возникло странное чувство: как будто кто-то роется у нее в памяти, перебирая образы в поисках нужного. Она вспомнила о встрече, которая случилась давным-давно, когда она была еще ребенком.
Будучи ученицей школы на Станции Фарров, Захария победила на конкурсе сочинений. Темой был «приключенческий рассказ», и Захария написала о том, как она нырнула в неизведанную «червоточину» и прославила свою семью.
В качестве поощрения прилежной ученице, сочинение Захарии поместили в Великой Библиотеке – хранилище знаний Станции Фарров. Учитель привел юную Захарию в библиотеку и представил ее Библиотекарю, сутулой сладкоречивой «сестре».
При помощи неведомого создания, пробравшегося в самые сокровенные уголки ее памяти, Захария четко вспомнила момент встречи с Библиотекарем. В теплом воздухе витал аромат ее духов, легкий цветочный запах. Библиотекарь была одета в удобное платье с орнаментом в виде экзотических цветов.
– Привет, девчушка, – сказала она. – Очень приятно тебя видеть. Мы удостоены чести ввести твое сочинение в банк данных.
Тогда похвала из уст Библиотекаря польстила Захарии. Она гордилась своей работой и не сомневалась, что это прекрасный рассказ.
Сейчас, стоя в коридоре, построенном чужаками, она снова почувствовала согревающее тепло гордости. На протяжении всего путешествия она вела «сестер» за собой, не будучи до конца уверенной в правильности принимаемых ею решений. Теперь все сомнения отпали. К ней вернулась уверенность в себе.
Мысленный образ Библиотекаря стал ярче и четче. Вот и ответ на ее вопрос. Она разговаривала с Библиотекарем.
Захария улыбнулась. Библиотекарь обнадеживала ее. Буджум был опасен, но Библиотекарь была здесь, чтобы помогать тем, кто жаждет знаний. «Чем могу помочь?» Никаких слов, но намерения Библиотекаря были ясны. «Я хочу помочь тебе. Ты заслуживаешь моей помощи».
