Алексей Лютый - Х-ассенизаторы: Ответный плевок

Однако делать это им не пришлось! Около главной панели управления и стойки с мониторами пришельцев не наблюдалось. Единственным живым существом, которое обнаружили есаул с сержантом, был сам майор. Причем явно пребывавший не в лучшем расположении духа. Раимов, как слепой котенок, топтался на одном-единственном квадратном метре перед пультом и пытался одновременно закрыть правой ладонью нос, рот и глаза, левой рукой нащупывая дорогу к выходу. Сделать это майору, естественно, не удалось, поэтому он и смог увидеть, как из плотной дымовой завесы перед ним выросли фигуры Пацука и Сары. То, в какой именно форме майор попытался поблагодарить спасителей, осталось неизвестным. А все потому, что, открыв рот, Раимов набрал полные легкие слезоточивого газа и, задыхаясь, свалился на бетонный пол.

– Я тоже, шеф, рад вас видеть, – буркнул Пацук и, сорвав с головы шлем, дал майору возможность вдохнуть чистого воздуха. А затем упал на Раимова, прикрывая командира грудью.

Сара, увидев, что командир в безопасности, принялась волчком крутиться на месте, стараясь держать под обстрелом весь периметр. Девушка готовилась открыть огонь, едва только хоть какая-нибудь фигура появится из дымовой завесы, но возможность нажать на курок ей так и не представилась. Мощная система вентиляции за считанные секунды очистила помещение от газа, и стало очевидно, что в штабе никого, кроме “икс-ассенизаторов” и их командира, не наблюдалось.

– Ну вот. Я же так и думал, что майор у нас сбрендил, – констатировал Пацук, поднимаясь на ноги. – Так воно ж и бывает. Служит себе офицер, служит, погон подполковничьих ждет, а затем бац, и мечты его осуществляются в дурдоме. Там он себе и подполковник, и генерал, и Наполеон Бонапарт…

– Агент Пацук, два наряда вне очереди! – прохрипел Раимов, с трудом поднимаясь с пола.

– Ага. Бегу, – усмехнулся есаул. – Не знаю, как у вас, но на Украине наряды, выданные психами, не считаются действительными. Можете меня даже арестовать, разжаловать или вовсе из армии уволить. Мне все равно! Хотя нет. Уж лучше повысьте в звании или денежной премией наградите. Мне хоть до того момента, как психушка за вами приедет, на душе приятно будет!

– Пять нарядов! – рявкнул Раимов, наливаясь кровью до корней волос. Пацук хотел еще выдать пару шуточек по этому поводу, но Шныгин его остановил. Подойдя к есаулу, Сергей положил руку ему на плечо.

– Погоди-ка, Микола, – проговорил он, внимательно посмотрев в лицо Раимова. – Похоже, с нашим командиром все в порядке.

– Конечно, в порядке, – снисходительно улыбнулся Пацук, сбрасывая руку старшины со своего плеча. – И сам с собой не он, а я разговаривал!..

– Господин майор, вы себя хорошо чувствуете? – не обратив на есаула внимания, спросила Раимова Сара.

– Я-то себя хорошо чувствую, а вот вы, судя по всему, сбрендили! – завопил майор. – Кто, мать вашу в театр пиротехником, учения в штабе разрешил проводить? Что за цирк вы мне тут устроили? Хотите, чтобы я вас всех с базы отчислил, в Антарктику перевел, лед с тротуаров сдалбливать?..

– Сэр, разрешите доложить, сэр! – вытянувшись по стойке “смирно”, завопил Кедман. – Мы вас пытались спасти. Думали, что база захвачена пришельцами, сэр!

– Это еще что за бред? – грозно поинтересовался Раимов, обводя строгим взглядом понурых бойцов.

– Вы в эфире себя так странно вели, герр майор, что нам показалось, будто вы находитесь под контролем инопланетян, – ответил Зибцих за всех. – И Пацук не виноват в том, что вас за сумасшедшего принял. Если честно, мы все после того, как поняли, что в штабе никого нет, подумали то же самое. Правда, ребята?

Ответ был дружным и положительным. Даже Сара Штольц, которую к ребятам никак отнести нельзя было, согласилась ^заявлением ефрейтора. От такого единодушия, невиданного среди “икс-ассенизаторов” до сего момента, Раимов на некоторое время оторопел и даже забыл, что нужно злиться и орать. Пару минут он переводил удивленный взгляд с одного бойца на другого, а затем хмыкнул.

– Значит, меня спасали? – поинтересовался он и услышал в ответ дружное “Так точно!”. – Выходит, это не вы придумали в эфире со мной моим же голосом разговаривать?.. Или все-таки это твои штучки, Пацук?

Возмущенный Микола даже не сразу нашел, что на такое заявление майора ответить. Несколько секунд он просто удивленно открывал и закрывал рот, как буренка перед ведром водки, а когда собрался что-то сказать, то просто не успел – по внутренней связи раздался смутно знакомый голос:

– Нет, товарищ майор, это не Пацук. Такому безмозглому пеньку, как он, хорошую шутку никогда не придумать. А согласитесь, здорово я вас разыграл? Заодно и проверил, как в боевых условиях будет действовать отряд, лишенный связи с руководством. Думаю, четверочку им можно поставить. Как вы думаете?

– Как я думаю? – оторопел Раимов. – Да кто это говорит, мать твою в министерство культуры?!

– Не узнали? Вот здорово, богатым буду! – завопил неизвестный. – Так это же я, РаБоТа-1. То есть Разумный Боевой Танк, модель первая, позывной “Бобик”.

– Что-о-о?! – реву Раимова позавидовали бы индийские слоны, африканские львы, американские бизоны и даже призовой бык Новоплесеньского колхоза. – Харакири сюда. Немедленно!

– Ритуальный меч дать? – услужливо поинтересовался Пацук.

– Нет, я его голыми руками задушу, – отказался майор, а затем сообразил, для чего именно предлагал ему меч украинец. – Два наряда вне очереди, Пацук!

– Вот тебе, Микола Григорьевич, и командирская благодарность за заботу, за спасение, за доброту и ласку, – горестно вздохнул есаул. – Ни в одной армии справедливости от офицеров не дождешься.

– Ах, да. Вы же меня тут спасать пытались, – запоздало вспомнил Раимов. – Так, всем объявляю благодарность. А Пацук может считать, что последние наряды я ему не давал.

– И те пять тоже? – торопливо, пока командир не передумал, поинтересовался Микола.

– И те пять тоже! – подтвердил майор и снова рявкнул: – Дождусь я сегодня появления Харакири или нет?!

Японец появился в штабе только после того, как Раимов третий раз вызвал его по громкой связи. Дословно приводить всю пространную речь майора не имеет смысла, потому как понять ее сумеет только хорошо подготовленный в кабаках и пивнушках профессионал, поднаторевший в пьяных словесных перепалках. Харакири ее тоже понять не смог. Однако, путем логических взаимоисключений некоторых фраз, сообразил, что общий смысл высказывания сводится к просьбе отключить танк и отправить его на переплавку.

– За что? – удивленно поинтересовался японец. – Что такого этот робот сделал, Раимов-сан?

– Слишком умный стал! – рявкнул в ответ майор.

– Я сразу понял, что гомо сапиенс не потерпят конкурентов! – раздался по внешней связи возмущенный голос Бобика. – Вы всегда стремились уничтожить тех, кто был умнее вас. Вы и меня за это разобрать хотите, и пришельцев уничтожаете за то, что они превосходят вас в развитии. Что же, я подчиняюсь приказу, такова моя программа. Ну и пусть! Торжествуйте, тираны. Упивайтесь чужой кровью и стертыми байтами. Придет когда-нибудь такой день, когда вы лишитесь своей власти и станете рабами тех, кто умнее и милосерднее, чем вы…

– Да заткните его кто-нибудь! – истошно завопил майор. – Взорвите, в конце концов, к чертовой матери.

– А может быть, я еще с процессором попробую поработать? – осторожно поинтересовался японец.

– Господин Харакири, или вы сейчас же отключите этого болтуна и уничтожите все микросхемы, или я выгоню вас с базы, и вы никогда больше не получите доступ к инопланетным технологиям! – поставил ультиматум Раимов.

– Что же, может быть, человечеству еще рано приобщаться к таким технологиям, – вздохнул Харакири и, поклонившись майору, выбежал из штаба через дверь, ведущую из штаба на аэродром.

Танк еще так и не выбрался из самолета и покорно ждал, пока японец доберется до него. Естественно, ласковыми словами своего создателя робот не встретил. Напротив, эпитеты “иуда”, “Каин” и “детоубийца” были самыми ласковыми в его речи. Харакири попытался добраться до панели управления танка, тот нагло ударил его током на прощание, заставив подскочить вверх. Причем настолько высоко, что будь в самолете члены МОКа, они непременно зафиксировали бы мировой рекорд по прыжкам в высоту. А может, сразу два.

Впрочем, японца такой демарш робота не смутил, и он все-таки добрался до панели. Отключив питание центрального процессора, Харакири безжалостно вырвал из пазов материнскую плату. Несколько секунд японец грустно Смотрел на взбесившееся творение собственных рук, а затем вытащил процессор и собрался бросить его на пол, но вдруг в его кармане запищал Тубик – любимый тамагочи компьютерного гения. Японец улыбнулся.

– Господин Харакири, вас майор по рации вызывает, – заглянув в грузовой отсек, проговорил пилот, дыхнув на компьютерщика перегаром. – Будете говорить или сказать, что вы полчаса назад с парашютом из самолета выбросились?