Гай с сомнением посмотрел на норовящего вновь отчалить в мир уютного беспамятства Додо и поспешил на призыв Шишела.
Тот тоже выглядел не лучшим образом.
Его поза свидетельствовала о крайней ошеломленности Дмитрия Шаленого. Левая его рука была вытянута вперед – на манер руки дервиша, испрошающего подаяние, – а в правой был зажат фонарик, луч которого был направлен в лицо Копперхеда.
Которое уже и не было вовсе лицом Копперхеда.
Перед Шишелом был распростерт на полу человек, безусловно напоминающий ростом и комплекцией худощавого и высокого Мавлади Достарханова. Но лицо его не было резко очерченным лицом кавказского абрека. Это было лицо среднестатистического европеоида. Довольно симпатичное, суховатое, покрытое каким-то странным, пятнистым загаром. Только брови его остались черными и густыми. Теперь их искусственное происхождение было очевидно.
– Как это?! – ошарашенно спросил Гай. – К-кто это?! Господи, это же тот тип и есть, что на вертолете прибыл...
– Тогда все сходится... – пробормотал Шишел. – Жаль, не я в бинокль глядел... Вот, смотри: эта вот чертовщина и виновата...
Шишел перевел луч фонарика на свою протянутую вперед левую ладонь.
На ней покоились какие-то мелкие – в миллиметр-другой размером штуковины, похожие на канцелярские кнопки. Только шляпки их – если приглядеться – были покрыты странными, неровными клочками, напоминающими по цвету и консистенции маленькие кусочки человеческой кожи. Их окутывало облачко какой-то тончайшей паутины.
– Микроэлектроды... Специальные... – почему-то шепотом объяснил Шаленый, – Второй раз в жизни с таким фокусом дело имею... А вот так – в упор – вообще в первый раз...
– Я только слышал о таких штучках... – пробормотал Гай, присаживаясь рядом с бездвижным телом. – Кажется, все-таки жив... – Он торопливо схватил валяющуюся на земле банку, энергично вскрыл ее и опрокинул содержимое на физиономию оглушенного незнакомца.
Физиономия эта дернулась. Затем глаза незнакомца открылись, а сам он, издав неопределенное мычание, перешел в сидячее положение. Одной рукой он ощупывал свою пострадавшую макушку, а другой разминал лицо, исподлобья разглядывая наклонившегося к нему Шишела.
– Вы в порядке, господин следователь? – спросил тот.
* * *
– Я, конечно, должен извиниться перед вами, господин... э-э... Не знаю, как вас теперь называть... Гай замялся на секунду.
– Честь имею представиться, – пояснил незнакомец, поднимаясь с пола. – Федеральный следователь Кай Санди к вашим услугам.
Голос его тоже разительно изменился и ничем не напоминал теперь хрипловатый говорок Копперхеда. Бесследно пропал и его кавказский акцент. Достав солидных размеров носовой платок, федеральный следователь принялся вытирать пиво с лица и головы. Потом, с видимым облегчением, избавился от накладных бровей – под ними обнаружилась вполне нормальная для среднестатистического мужчины растительность.
– Так вот, господин Санди, я, конечно, не желал вас калечить, но какого, извините, черта вы стали дергаться? Мы вас могли пристрелить на месте...
– Пожалуй, у меня просто сдали нервы, – признал свою ошибку Кай. – Должно быть, моему подсознанию очень не хотелось получить в морду от старого знакомого...
– Так вы были знакомы?
Гай с удивлением глянул на Шишела. Тот пожал плечами.
– Мы пару раз встречались, – пояснил за него Кай. – При разных обстоятельствах.
– Воистину – мир тесен...
Гай несколько смущенно повертел в руках свою биту.
– Ну и зачем вы затеяли этот маскарад, следователь? И как это у вас получается?
Он покрутил рукой вокруг лица.
– Что до того, как это получается, то ответ перед вами. – Кай кивнул на все еще украшавшую простертую в пространство ладонь Шишела горстку микроэлектродов.
– Эти штуки крепятся на лице. В сочетании с профессионально сделанным гримом они совершенно незаметны при дневном освещении. Никто не предполагал, что мою физиономию будут рассматривать с близкого расстояния в упор в свете охотничьего фонаря. При таком освещении эти нашлепки на лице «проявляются»... С этого вот микрочипа...
Он вытащил из залитых пивом волос махонькую пластинку, с которой свисала еле видимая паутина оборванной проводки, и сокрушенно покачал головой, разглядывая ее.
– С этого микрочипа, – продолжил он, подавив вздох досады, – на микроэлектроды подается напряжение, и тонус лицевых мышц меняется. Меняется вся структура поверхности лица. А вот эти штуки – они крепятся на горле...
Он одну за другой снял с подбородка еще с полдюжины крошечных приспособлений.
– Они меняют натяжение голосовых связок. Голос меняется любым заданным образом... В общем, вам понятно. Так что каждые сутки я на час-другой становился Мавлади Достархановым, а все остальное время оставался в своем обычном облике. Вы, Гай, могли несколько раз видеть меня таким. Но, скорее всего, просто не запомнили этого.
Кай сгреб электроды с ладони Шишела и отправил всю свою маскировочную машинерию себе в карман.
– Практически можно слепить из живого лица любую маску. Если позволяет анатомия черепа. Но это все ненадолго – появляются разные вторичные эффекты. Да и сами мышцы потом болят тем сильнее и дольше, чем длительнее был сеанс маскировки. Это при том, что снятие электродов осуществляется правильно. А вы, Дмитрий, так, простите, по-ломовому отодрали мои нашлепки, что у меня сутки скулы ломить будет. Чип-то был не выключен. Хорошо, что меня не перекосило до конца дней моих...
– Присядем, – спохватился Шишел.
Он наконец сообразил, что не мешает предложить неожиданному гостю что-либо сверх уже полученных им удара дубинки о темя и душа из пива. Все трое вернулись к столу, за которым несколько минут назад мнимый Копперхед покупал бессмертную душу Додо. Тот тем временем оклемался и, пошатываясь, появился из темноты.
– К-кто это? – спросил он, уставясь на Кая. – Эт-то к-кто?
– Конь в пальто! – отрезал Шишел. – Федеральное управление расследований сюда пожаловало собственной персоной. И ты ему, считай, только что сдал Бюсси. Теперь ему недолго на воле скакать. Садись – вон кресло свободное... Будем думать, как жить дальше.
Кай молчал, прижимая к темени подобранную с пола банку с ледяным пивом.
– А К-коппер? – продолжал недоумевать Додо. – К-куда делся К-копер? Он не з-здесь?
– Не утомляй, – отмахнулся от него Шаленый. – Промочи горло – вон еще банка валяется, и помолчи малость.
– Я принесу чего-нибудь пожевать, – неопределенно буркнул Гай и, деликатно пристроив свою биту к ножке стола, отправился выполнять свое обещание.
Он его действительно выполнил, появившись через минуту с уймой упаковок со всяческой снедью, пластиковыми одноразовыми чашками и бутылкой виски.
– Вообще-то, – мрачно заметил Кай, – мне не следовало бы быть безучастным к факту мелкого грабежа со взломом. Но Управление такие мелкие эпизоды к рассмотрению не принимает...
– Нашли из-за чего волноваться, господин следователь, – прогудел Шишел. – За ущерб и свинарник заплатим...
Он вытащил из кармана и засунул в вазочку для цветов несколько купюр. Хоть и не федеральных, но довольно крупнокалиберных. Потом отнял у припавшего к виски Додо его добычу и разлил всем понемногу.
– Вот и объясните мне, – отозвался Стрелок, усаживаясь напротив Кая, – то, за каким дьяволом ваше Управление занимается вербовкой уголовников вроде меня и принимает заказы на мокруху?
Федеральный следователь криво улыбнулся:
– Вы задали не самый легкий вопрос. Но постараюсь на него ответить, не разглашая ничего такого, чего разглашать не стоит.
– Это верно, – согласился с ним Шишел. – Чего не надо, и не говорите, господин следователь. А туман, однако ж, разгоните. Ну, чокнулись, и понеслась...
* * *
Действительно, не всем стоило знать детали операции, разработанной Федеральным управлением для выяснения причин довольно загадочных дел, начавших твориться на вечно благополучной Терранове.
А началось все, казалось бы, с мелочей. И с совпадений.
Первым из таких совпадений было то, что очередным резидентом Управления в Санта-Фините оказался региональный резидент Рудольф Чернов – человек, который ни минуты не верил в то, что Терранова это то, чем она кажется. Ради того, чтобы занять свой пост именно здесь, он отклонил куда более перспективные предложения. Его коллеги по Управлению считали это недоверие к не знавшему войн и смуты Миру своего рода пунктиком милейшего Руди. Но, справедливо считая, что ему – уроженцу Террановы, потомку ее первооткрывателей – виднее, оставляли ему свободу рук в отношении выбора методов и средств ведения сбора и анализа информации на вверенной его заботам планете.
В частности, ему сходило с рук то, что вместо того, чтобы сосредоточить свое внимание на выявлении проблем, представляющих опасность для Федерации в целом, он копошился в делах, вовсе не входивших в сферу компетенции Управления. Например, денно и нощно просеивал через мелкое сито компьютерных программ сводки региональной контрразведки и полиции. Именно он обратил внимание на три ничем вроде не связанных между собой случая насильственной смерти, произошедших на Терранове в течение месяца.
