Затаившиеся в чаще фехтовальные машины нервно пощелкивали ножами, а большие граху поигрывали дубинками, то выпуская, то убирая обратно их острые лезвия.
Простые пехотинцы, словно мигрирующие муравьи, переливались потоками, вытягиваясь вдоль всей линии леса.
– Нужно предупредить своих, – предложил Монро, однако все знали, что его рация все еще не работает.
– Это несерьезно, лейтенант. Посмотри на небо – двадцать или тридцать шагов, и нас нашпигуют поражающими элементами, – предупредил Шапиро.
– Он прав, сэр, – поддержал Ральфа Лутц. – Это форменное безумие. До них километра полтора, не меньше.
– Они нас не тронут, – сказал Жак, чувствуя, как вместе со словами к нему приходит непоколебимое убеждение. – Сейчас они думают только о "скаутах" и об этих самоходках, – добавил он, но лишь для того, чтобы уверить своих спутников.
– Он дело говорит, – неожиданно поддержал Монро Хосмар. – Нужно бежать, а то беды не миновать.
– Ты смотри как разговорился! – удивился Тони.
– Хорошо, я тоже согласен с лейтенантом, – произнес Шапиро таким тоном, будто знал, что Монро лжет, но все равно пойдет под его командой.
– Эх, ну раз все спятили, то и я с вами, – решился Тони и сплюнул. – Рванули!
И они побежали через поле.
Небо наполнилось еще большим количеством больших и маленьких роев. Они взлетали к самым облакам, проносились над землей так низко, что казалось – вот-вот заденут бегущих людей, однако этого не происходило. Дольтшпиры видели только отчаянно сопротивляющиеся машины из мира Одос, огрызавшиеся пороховым пламенем и выставляющие на пути "посмертных теней" целые фонтаны непроходимого огня.
Между тем Монро бежал вперед, растеряв последние остатки страха. Он видел только два высоких силуэта – двух роботов, похожих на отмахивавшихся от надоедливых насекомых великанов.
Дольтшпиры наседали все настойчивее, и вскоре один из роботов упал. Жак едва не закричал в полный голос. Ему показалось, что рухнул "скаут" Саломеи.
Танки, теперь Жак рассмотрел их лучше, стали бить по скоплению мечущихся в воздухе дольтшпиров, не давая им добить роботов.
В этот момент под ноги Монро попался камень, и он растянулся во весь рост.
– Ты ранен?! – прокричал Шапиро.
– Нет! Беги! – ответил ему Жак, вскакивая и продолжая бег. Теперь он видел, что сбитый "скаут" снова стоит на ногах, и это добавило Жаку сил.
Неожиданно вся армада дольтшпиров начала отступать, и, словно подхваченные порывом ветра мотыльки, они понеслись прочь, оставив поле боя. Вскоре их рой затерялся где-то вдалеке за лесом.
– Что это с ними? – удивленно спросил Тони, переходя на шаг.
Остальные тоже остановились, а Хосмар пробежал еще немного и просто опустился на землю, обессилев от быстрого бега.
– Как будто даже светлее стало, – сказал Жак и, подойдя к Хосмару, рывком поднял его на ноги. – Держись, осталось пройти совсем немного. Вон, нас уже заметили!
И действительно, со стороны чадящих танков, до которых оставалось пройти каких-то три сотни метров, на них уже смотрели солдаты.
– Я все... равно не... могу, – простонал Хосмар и хотел снова упасть, но Шапиро пришел лейтенанту на помощь, и вместе они заставили Хосмара идти дальше.
– Бро-о-осте меня, – хныкал тот, придерживая спадающую шапочку, но Шапиро и Монро продолжали его тащить, а Тони, чтобы взбодрить проводника, стал обзывать его "урюком".
Вскоре среди незнакомых тяжелых машин Жак заметил легкий танк "КХ". "Кекс", как назвали его солдаты. Танк был всего один, и это могло означать все, что угодно.
– Кажется, это Вильямс, ребята! – обрадованно воскликнул Тони, заметив на броне "КХ" ссутуленную фигуру.
Он помахал полковнику рукой, но тот неожиданно спрыгнул на землю и что-то закричал. Полковник кричал, указывая руками в сторону леса, и, обернувшись, Монро увидел стелившуюся по самой земле массу дольтшпиров.
Они казались лавой мчащихся всадников, вложивших в последний бросок всю свою решимость. Точно гигантская змея, этот поток подрагивал смолистыми боками и продолжал стремительный полет, уже избрав себе главные жертвы.
Дольтшпиры неслись прямо на подраненных "скаутов", будто только в них видя причину своих неудач.
Поняв, что их не остановить и ничего сделать больше нельзя, Жак оставил Хосмара и, вскинув винтовку, открыл огонь по атакующим.
Следом за Монро начал стрелять Шапиро, его поддержал Тони, и еще две сотни незнакомых Жаку солдат стали палить из стрелкового оружия и подствольных гранатометов, стараясь хоть как-то ослабить удар, предназначенный двум "скаутам".
Стремительно катящийся таран дольтшпиров нес потери, дробился и извивался, но практически не терял своей мощи.
Запоздало ударили орудия танков, однако сделать точный выстрел было невозможно. И только отчаянный огонь самих "скаутов" слегка ошеломил передние ряды атакующих, но следующие за ними решительно продолжали движение.
Роботы, как заколдованные, стояли на месте, вибрируя от непрерывно работавших пушек, которые захлебывались собственной яростью и веером рассыпали горячие гильзы.
В какой-то миг коллективный разум роя принял решение, и дольтшпиры мгновенно разделились на два потока – две пилы, составленные из остро отточенных крыльев.
Они действовали стремительно и мгновенно, но один из роботов все же попытался спастись, слегка присев и вскинув для защиты уже ненужные пушки.
Послышался скрежет, дробящие удары, и рваные куски металла взлетели в воздух, словно обрывки фольги.
Поток дольтшпиров понесся дальше и вскоре исчез из виду, а обезображенные "скауты" повалились на землю.
Забыв обо всем на свете, Жак помчался что было духу. Опередив остальных, он, вконец обессиленный, подбежал к поверженному "скауту" с оторванными манипуляторами и вскочил на его испещренную пробоинами грудь.
Добравшись до кабины, Монро прилаженным к винтовке штыком попытался вскрыть запертый изнутри люк. Его желание спасти Саломею было настолько велико, что прочный штык сломался.
Монро растерянно посмотрел на упавший обломок, затем на невредимый люк и тут услышал, как чья-то ослабевшая рука медленно поворачивает рукоять замка.
Запоры лязгнули, и крышка люка слегка отошла.
Жак тут же подхватил ее и резко распахнул, а ему на руки выпала обессиленная Саломея.
Она была вся в крови и что-то пыталась говорить, но Жак прижал ее к себе и стал баюкать, как ребенка:
– Я все знаю, любимая. Молчи. Теперь уже ничего не нужно говорить...
За его спиной прогремел залп уцелевших "лосфиргов".
Шапиро, Лутц и полковник Вильямс уже были вместе и что-то сосредоточенно обсуждали, махая руками в сторону укрывшихся в лесу отрядов.
Заполыхали деревья, столбы взрытой земли взлетели к небу, однако часть фехтовальных машин и соединений пехоты все же пошла в атаку. Они стремительно надвигались на израненную колонну, но продержались только до третьего залпа, когда огненный смерч поглотил их целиком.
Через минуту ветер развеял клочья перегоревшего дыма, и на почерневшей земле не оказалось никого.
Саломея очнулась, когда поредевшая колонна была уже на марше.
Она открыла глаза и увидела только полумрак, прорезаемый струйками света, проникавшими сквозь смотровые щели.
Салли поняла, что она внутри бронемашины, возможно той, на которой ее подвозил капитан Ольсен. Стоило ей пошевелиться, как она ощутила на теле тугие повязки.
"Ну да, я же ранена", – Салли вспомнила, что было перед таранным ударом.
За секунду до столкновения с потоком дольтшпиров она успела поднять манипуляторы, и основной удар пришелся на механизмы пушек.
Затем падение и темнота. Она потеряла сознание. А потом... Потом был капитан Ольсен. Он помог ей выбраться из кабины и понес ее на руках.
Саломея помнила, что позже она начала бредить.
Она видела Луща и Шапиро, солдат, которые ушли вместе с Жаком Монро. А еще она видела Торрика, который странно двоился у нее в глазах.
"Ужас", – подумала Саломея и, нащупав рукой стальную скобу, попыталась подняться. Она опасалась, что почувствует боль и слабость – такое случалось при прежних ранениях, но оказалось, что на этот раз ей повезло. Небольшое жжение в некоторых местах и заплывший правый глаз – вот и все повреждения.
"А что же с Бонн? – вспомнила она. В те последние секунды перед тараном она уже не видела, что происходило с ее напарницей. – Надеюсь, она тоже отделалась царапинами". Однако тут же Саломея подумала, что, если бы Бонн ранили, она лежала бы вместе с ней. Места в бронемашине было достаточно.
Правда, Бонн могла отделаться еще легче, ведь для нее это было в порядке вещей. Должно быть, она ехала на броне танка и смеялась, позволяя солдатам лапать себя. Эта разбойница уже признавалась Саломее, что хотела бы оценить "корнуэльских мужиков". При этом она смеялась так заразительно, что Саломея не могла на нее сердиться.
