Джиллиан сопоставила предыдущие фразы и сказала, широко распахнув глаза:
– Ты говоришь, что эти металлические острова...
– Личинки разумной формы жизни, находящейся в коре планеты. Да. Я мог бы догадаться об этом по последним данным, сообщенным Дэнни Судман, но Крайдайки пришел к такому заключению еще раньше. Поэтому он и пришел ко мне. За подтверждением своей гипотезы.
– «Голоса Сахота»! – прошептала Джиллиан. – Это карранк%!
– Вполне приемлемое гипотетическое заключение, – согласился Нисс. – Это было бы открытием столетия, если бы не остальное. Я знаю, у вас есть выражение «льет, как из ведра». Странное, но подходящее выражение.
Джиллиан не слушала его.
– Бомбы! – Она хлопнула себя по лбу.
– Прошу прощения?
– Я позволила Чарли Дарту украсть из арсенала несколько бомб. Я знала, что Такката-Джим конфискует их и начнет преобразовывать, чтобы получить энергию поля. Это входило в мои планы. Но...
– Вы считали, что Такката-Джим конфискует все бомбы?
– Да! Я собиралась связаться с ним и намекнуть на их исчезновение, но он действовал эффективно и нашел их сразу же. Мне пришлось солгать Тошио, но тут уж делать было нечего.
– Если все идет согласно плану, не вижу проблем.
– Проблема в том, что Такката-Джим мог забрать не все бомбы! Мне не приходило в голову, что Чарли повредит живым разумным, если у него сохранится бомба. Но теперь... Мне нужно немедленно связаться с Тошио!
– Нельзя ли подождать несколько минут? Такката-Джим, вероятно, все проделал основательно, а мне нужно обсудить с вами другой вопрос.
– Нет! Ты не понимаешь. Тошио собирается повредить связь. В соответствии с планом! И если есть вероятность того, что бомба осталась у Чарли, мы должны узнать это немедленно!
Голограмма задергалась.
– Я немедленно устанавливаю связь, – провозгласил Нисс. – Мне понадобится несколько секунд, чтобы незаметно проникнуть в систему связи «Стремительного». Ждите.
Джиллиан расхаживала по наклонному полу, надеясь, что они успеют.
Тошио закончил перематывать, закрыл крышку передатчика саней Томаса Орли и сверху смазал ее тонким слоем грязи, чтобы казалось, будто ее давно не открывали.
Потом отсоединил моноволоконный кабель от аппарата, привязал к его концу маленькую красную ленту и опустил. Почти невидимый кабель скрылся в глубине.
Теперь он отрезан от «Стремительного». И потому почувствовал себя необычайно одиноко, и даже более беззащитным, чем утром, когда уплыли Дэнни и Сахот.
Он надеялся, что Такката-Джим исполнит приказ и будет ждать, пока не улетит «Стремительный». Джиллиан свяжется с бывшим помощником капитана и сообщит об изменениях в баркасе и коммуникаторе.
Но что, если Такката-Джим действительно предатель? Если он улетит раньше?
На борту будут Чарлз Дарт, Игнасио Метц, три стеноса и, вероятно, три или четыре кикви. Тошио никому из них не желает зла. Трудный выбор.
Он поднял голову и увидел, как Чарли Дарт счастлив от общения со своим новым роботом.
Тошио покачал головой. Хорошо, что хоть теперь шимпанзе доволен.
Тошио опустился в воду и поплыл к своим саням. Собственное радио он выбросил час назад. Привязался и включил двигатель.
Под островом есть еще один кабель. Последний клиент – старый робот, забытый где-то на глубине. Крайдайки, оставшийся на старом месте, там, где был «Стремительный», хочет поговорить с «голосами» Сахота. Тошио считал, что он в долгу перед капитаном, даже если тот и гоняется за иллюзией.
Сани опускались, а Тошио думал о проделанной работе... о том, что еще нужно успеть, прежде чем он покинет остров.
«Пусть Том Орли ждет, когда я вернусь, – подумал он. – Это бы все решило. Пусть мистер Орли закончит свое дело на севере и приземлится, пока я здесь, внизу».
Тошио иронически улыбнулся.
«И еще, Ифни, почему бы тебе не прислать большой флот хороших ребят, которые очистли бы небо от наших приятелей?»
Он спускался по узкому стволу в тесноту.
– Дьявольщина! Трижды дьявольщина! Линия мертва! Тошио уже оборвал связь.
– Не волнуйтесь зря, – успокаивал Нисс. – Весьма вероятно, что Такката-Джим конфисковал все бомбы. Разве гардемарин Ивашика не доложил, что видел несколько разобранных бомб?
– Да, и я велела ему не беспокоиться. Но я не додумалась попросить его пересчитать их. Я вся в заботах о корабле и не думала, что Чарли может навредить.
– Теперь, конечно, известно многое.
Джиллиан подняла голову. Машина тимбрими просто тактична, или это сарказм?
– Ну, что сделано, то сделано, – сказала она. – Что бы ни произошло, нас здесь это не коснется. Надеюсь только, что к сомнительным достижениям нашего полета не добавится преступление относительно разумной расы.
Она вздохнула.
– А теперь скажи мне, как все это станет легендой.
Связь установлена. Теперь Крайдайки может сколько угодно слушать подземные звуки. Тошио опустил моноволоконный кабель в ил. Выпустил балласт, и сани по спирали начали подниматься вверх по стволу дерева-сверла.
Вынырнув, Тошио сразу понял, что что-то изменилось. Вторые сани, те, что принадлежали Томасу Орли, были вытащены из воды и лежали на лужайке к югу от бассейна. Из открытой контрольной секции торчали оборванные провода.
На краю воды сидел Чарлз Дарт. Шимп наклонился вперед, прижав палец к губам.
Тошио выключил моторы и расстегнул ремни. Сел и посмотрел на поляну, но увидел только раскачивающиеся ветви.
Чарли гортанным шепотом сказал:
– Я думаю, Такката-Джим и Метц собираются скоро улетать, Тошио, со мной или без меня. – Дарт выглядел смущенным, словно такая глупость его озадачила.
Тошио сохранял невозмутимое выражение.
– Почему вы так считаете, доктор Дарт?
– Как только ты спустился, появились два стеноса Такката-Джима и забрали радио. И еще, пока ты был внизу, на баркасе испытывали двигатели. Звук вначале был не очень ровный, но они сейчас над этим работают. Мне кажется, теперь им все равно, что ты доложишь.
Тошио услышал негромкий ворчливый звук с юга – неровный вой двигателей.
Движение на севере привлекло его внимание. Он увидел торопливо идущего по лесной тропе Игнасио Метца с грудой записей. За ним шли четверо крепких добровольцев кикви из деревни. Их воздушные мешки были гордо раздуты, но, очевидно, им не очень хотелось приближаться к рычащим машинам. Перед собой они несли тюки. Из листвы за процессией с тревогой следило несколько десятков пар широко раскрытых глаз.
Тошио прислушался к звуку работающих двигателей, определяя, сколько времени осталось. Такката-Джим закончил конвертировать бомбы раньше, чем он ожидал. Возможно, они недооценили лейтенанта-дельфина. Что еще успел он залатать на «живую», чтобы сделать баркас пригодным к полету пораньше?
«Может быть, мне задержать их отлет? Если останусь дольше, вероятно, больше никогда не увижу «Стремительный».»
– А как же вы, доктор Дарт? Готовы закончить и присоединиться по приказу Такката-Джима?
Дарт взглянул на свою консоль. Покачал головой.
– Мне нужно еще шесть часов, – проворчал он. – Может, мы оба заинтересованы в том, чтобы задержать взлет баркаса. Есть какие-нибудь идеи?
Тошио задумался.
«Надо решать. Если уходить, то немедленно».
Тошио перевел дыхание.
«А, ладно!»
– Я думаю, мы можем немного задержать их, доктор Дарт. Вы поможете мне? Это рискованно.
Дарт пожал плечами.
– Сейчас я жду, пока робот прорежет кору и погрузит... гм... инструмент. До тех пор я свободен. Что мне сделать?
Тошио снял со своих саней моток кабеля и отрезал кусок.
– Для начала, я думаю, кому-то придется полазить по деревьям.
Чарли скорчил гримасу.
– Стереотипы, – пробормотал он про себя. – Все время стереотипы.
Она медленно покачала головой. Может, сказывается усталость, но она понимает лишь часть объяснений Нисса. Каждый раз, когда она пытается заставить его объяснить что-нибудь неясное попроще, он начинает приводить примеры, которые еще больше запутывают.
Она чувствовал себя кроманьонцем, старающимся понять интриги двора Людовика XIV. Нисс утверждает, что открытия «Стремительного» будут иметь более значительные последствия, чем нынешний кризис из-за брошенного флота. Но подробности она понять не могла.
– Доктор Баскин, – снова попробовала машина. – У каждой эпохи есть свой поворотный пункт. Иногда – это поле битвы. Иногда – технологический скачок. Иногда – это философская мысль или происшествие, настолько неясное, что современники вообще не понимают, что изменилось, а тем временем их мир переворачивается вверх тормашками. Но часто, очень часто, этим переворотам предшествует легенда. Я не могу предложить никакого другого слова на англике... это сюжет, образы которого сохраняются в сознании всех разумных... подлинный сюжет о необыкновенных деяниях, с мощными выразительными архетипами. Он предваряет изменения.
