– Проводите леди Мейгри к моему космоплану. Я... Саган посмотрел вниз. Палуба была пуста. Ошеломленный, он поднял голову, уставился на охранников.
– Где она?
– Здесь, милорд. Она не двигалась, не шевелилась. Мы беспокоились...
Гвардеец проследил за гневным взглядом Сагана, заморгал и охнул.
– Милорд! Клянусь...
– Ладно, хватит! Быстро на космоплан!
– Милорд, мы...
– Идите! – взревел Саган.
Гвардейцы побежали; их башмаки загрохотали по металлу, разносясь в тишине неестественно громким жутковатым эхом.
Мейгри сбежала. Наверное, на «Непокорный», чтобы выручить мальчонку, спасти Джона Дикстера. Или, может быть, она... Что-то волновало разум Сагана. Он не мог коснуться ее разума: барьеры были воздвигнуты, тени были густыми и плотными. Тем не менее он ощущал в этих тенях некие силуэты и увиденное им несколько его обеспокоило.
Он не стал рисковать и связываться с «Непокорным». Ему оставалось лишь верить, что Создатель не оставил его.
Саган рухнул в кресло. Он устал. Страшно устал. У него болела шея там, куда ударила его Мейгри на борту коразианского корабля. Мышцы начинали неметь. Командующий закрыл глаза, откинулся назад. Спокойствие. Умиротворение. Безмятежность. Загляни в себя и отыщи силы, в которых нуждаешься.
Сражение-то он выиграет, это сражение. Но потом будет другое. Он знал своего врага, истинного врага – старика в алых одеждах, старика, которого Саган случайно заметил во время связи с Питером Роубсом. Командующий понимал, что бой с этим противником будет не на жизнь, а на смерть. А Саган вовсе не был уверен в своих возможностях, в своих силах, в своей хитрости, необходимых для победы.
Скорчившись у прохода в главной части корабля, прислушиваясь к барабанам, бьющим отход, Мейгри смотрела, как по коридору в разные стороны носятся люди. Опасность для нее еще не миновала. В доспехах Стражей, повторяющих формы ее тела, с этими длинными светлыми волосами ее без труда узнают на корабле, в команде которого нет ни одной женщины. Не говоря уж о том, что все члены команды знали, что она пленница Сагана.
К счастью, было темно, работало лишь аварийное освещение. Резкие белые лучи вспыхивали через определенные промежутки и отбрасывали круги света в коридоре, оставляя все окружающее в тени.
Сейчас или никогда. Мейгри, прикрывая лицо рукой, отделилась от стены и, согнувшись, пошла вперед. Держась в тени, она проскочила по коридору, ведущему к полетной палубе. Что она будет делать, попав туда, она еще сама не знала.
Мейгри буквально споткнулась об ответ на этот вопрос, наступив на мертвое тело.
Труп лежал в самом темном месте, оставшись незамеченным теми, кто проходил мимо и мог оказать помощь. По объемистому летному комбинезону и шлему, лежащему рядом, Мейгри определила, что погибший был пилотом. От благодарности Создателю она воздержалась – грех было испытывать благодарность за смерть человека, – но благословила Его за то, что он привел ее именно сюда.
Она отволокла тело в темный коридор, держась в стороне от пятен света, и стала стаскивать с трупа летный комбинезон.
Барабанный бой не умолкал, пока барабанщики не покинули свои места. Мейгри слышала барабаны, чувствовала их: колебания проходили по всему ее телу. Она не сомневалась, что и во сне будет слышать этот бой. Сколько времени? Тридцать минут, как подсказали ей внутренние часы. Коридор трясся и качался. Флагман, уже неуправляемый, дрейфовал.
Барабанный бой смолк. Корабль почти опустел. Тишина заложила уши сильнее, чем грохот несколько минут назад. Мейгри попыталась скользкими от крови трясущимися пальцами расстегнуть застежки комбинезона. Любая секунда могла стать последней. Скрипнув зубами, она заставила себя не думать об этом.
Крупный металлический осколок, пробивший грудь пилота, стал причиной его смерти. Пилот получил эту рану не в полете. Должно быть, оказался не на том месте и не в то время. Она подумала, как же тогда выглядит ангарная палуба, какие она получила повреждения. Все равно, спасательные суда должны покинуть корабль...
Забравшись в летный комбинезон, Мейгри натянула его на панцирь, плотно застегнула. Он был слишком большим; она чувствовала себя громоздкой и неуклюжей. Подобрав шлем, она хотела было его надеть, но остановилась. Наклонившись, она закрыла пилоту глаза.
– Requiem aeternam dona eis, Domine; et lux per-petua luceat eis, – тихо прошептала она. – Даруй им вечный покой, о Господи; пусть свет вечный сияет над ними.
«Миледи» – послышался ей голос.
Он прозвучал так близко! Мейгри в испуге подскочила, резко повернулась назад. Сагана там не было. Голос звучал у нее в голове, внутри нее. Она прерывисто выдохнула, обругала себя. Командующий не мог быть поблизости. Он не мог оставить мостик. Ей следовало об этом помнить.
Не обращая на него внимания, закрыв свой разум от его зондирования, она обмакнула руку в сажу, кровь и разлитое масло, покрывавшие палубу, и измазала этой грязью себе лицо. Надев шлем, Мейгри поспешила обратно, в главный коридор.
Но она не смогла совсем избавиться от его голоса.
«Мы снова встретимся, миледи, вы и я!»
Не думай, что я тот, кем был...
Уильям Шекспир. Генрих IV. Часть II, акт V, сцена 4
Дайен благополучно, с помощью диспетчеров корабля, посадил космоплан на «Непокорный».
Как только двери ангара закрылись за ним, он сказал компьютеру:
– Не забудь сделать так, чтобы лампочка указателя топлива барахлила.
– Я не запрограммирован...
– Подумай еще раз. Ты же устроил для Командующего так, чтобы передатчик сломался?
Компьютер не ответил, но Дайен заметил, что над указателем топлива появился красный огонек.
Юношу встретил встревоженный младший офицер. Он был заметно раздражен тем, что в сложной сйтуции вынужден заниматься детскими шалостями, но в то же время он весьма отчетливо сознавал, что юноша пользуется благосклонностью Командующего.
Дайен подумал, что, по всей видимости, этот человек не располагает последней информацией.
– Пойдемте, юноша, нечего волынку тянуть. Офицер вел себя бесцеремонно. Схватив Дайена за рукав летного комбинезона, он потащил его по коридору.
– Я доложил лорду Сагану о вашем прибытии. Я боялся, что он волнуется.
– Наверняка. – Дайен сделал простодушное лицо. —Вы говорили именно с ним?
– Нет, конечно, – отрезал офицер, пробиваясь сквозь толпу эвакуированных с «Феникса». – Я не уполномочен. Вам выделено временное жилье. Оно находится на гауптвахте, боюсь...
– Гауптвахта! – Дайен вырвал руку. – Лорд Саган не приказывал...
– Сожалею, – сказал офицер, взглянув искоса на юношу, – но другого места нет.
Он снова крепко взял Дайена за руку.
– Прежде всего я должен вас сопроводить в... А сейчас, черт возьми, в чем дело?
– Я... мне плохо...
У Дайена закатились глаза, колени подогнулись. Семнадцатилетний юноша, высокий и мускулистый, был крупнее офицера, у которого тоже стали подгибаться колени под его весом. Офицер угрюмо упирался, поддерживая Дайена на ногах, и одновременно звал подмогу. На помощь к нему пришли два десантника. Зажав Дайена с двух сторон, они заволокли спотыкающегося юношу в помещение, напоминающее большую кладовую, и бросили его на кучу ветоши. Закрыв глаза, Дайен прислонился головой к швабре.
– Врача! – крикнул офицер в переговорное устройство.
– Вы ни одного не найдете, сэр, – заметил десантник. – Они все задействованы.
– Мне не надо доктора, – с трудом простонал Дайен. – Я... у меня иногда бывают такие приступы. Мне нужно отдохнуть и больше ничего.
Офицер подозрительно посмотрел на него.
– Вы можете идти?
– Ладно. Мне от этого будет плохо. Я... боюсь, я... потеряю сознание. – Голова Дайена откинулась на ручку швабры. – Просто дайте мне немного полежать.
– Мы вам не нужны, сэр? – В голосе десантника звучало раздражение. – Нашему подразделению приказано прибыть на палубу «Д».
Офицер нахмурился, подергал жидкий ус.
– Ладно, идите, – сказал он в конце концов не слишком любезно.
Десантники ушли, грохоча башмаками по палубе, позвякивая снаряжением.
– У меня тоже есть обязанности. – Офицер бросил на Дайена осуждающий взгляд. – Я не могу тут рассиживаться и нянчиться с вами.
– Нет необходимости, сэр. Я отойду. Мне нужно отдохнуть... Мне бы только отдохнуть.
Офицер внимательно оглядел юношу. Дайену не пришлось особенно притворяться. Он чувствовал себя не очень хорошо и знал, что выглядел, должно быть, ужасно. Пытки коразианцев, потрясение, когда он узнал, что Саган предал его друзей, предал его, – все это не могло не оставить следов у него на лице. И в душе...
– Я пришлю кого-нибудь вас проводить, – сказал офицер смягчившимся голосом, разворачиваясь, чтобы уйти. – На корабле идет бой. Оставайтесь здесь, если не хотите попасть в эту заваруху.
– Да, сэр. Благодарю вас.
Офицер исчез. Дайен вскочил на ноги, тихонько подкрался к двери кладовой и выглянул. Он дождался, пока офицер пропал из виду, после чего двинулся по коридору в другую сторону. Завернув за угол, он заметил двух десантников, которые ему помогали. Смешавшись с толпой, он последовал за ними.
