стрел пролетели мимо, три вонзились в саму карету, нещадно расколупав дорогую позолоту, две – в самого Альфонсо, но от него они отскочили – спасибо бронежилету- чем немало поразили лучников.
Альфонсо выстрелил в первого попавшегося всадника, который, на свою беду, поравнялся с ним – всадник упал, но от выстрела взбесились лошади – все, что участвовали в погоне, и организованная погоня превратилась в хаос дикого ржания, мата падающих воинов и лязга оружия. Обезумевшие лошади разбегались, перемешивая копытами и седоков, и своих упавших сородичей; лошади кареты понеслись, надсадно храпя от страха и усилия. Альфонсо вцепился в козлы чуть ли не зубами, но это не помогло: упряжь разорвалась, оглобли уперлись торцами в земля, и с жутким хрустом проломили переднюю стенку кареты, чудом не пробив Альфонсо насквозь. А чудо произошло потому что он еще раньше слетел с козел и покатился по земле, умудрившись не выронить пистолет (но случайно, пальнув пару раз в воздух) и не растеряв висящие на поясе гранаты.
Карета, лишившись передних колес, улетела в кювет, в темноте напоминая собой потрепанную ураганом собачью будку; избитый, исцарапанный Альфонсо бежал, несмотря на жуткую боль в коленях, к карете- в его воображении Алена уже была мертва, пронзенная оглоблями, как умирали все, кто хоть как то был связан с ним. Однако королева была не только не мертва, она еще и легко отделалась одним единственным порезом через всю щеку и, почему то, улыбалась, как дурочка.
– Жива? – спросил Альфонсо, заглядывая в карету.
Алена, висевшая как раз на оглоблях, рассмеялась.
– Жива, опыт каретных аварий уже есть.
– Бежим, некогда…
Великая королева Импереды, в разорванном, испачканном платье с оторванными, вихляющимися бантиками, сидела возле костра и смотрела на небо, на звезды.
– Интересно, а на звездах кто-нибудь живет?– спросила она никого, просто так рассуждая сама с собой в припадке романтичного настроения, которое накрыло ее после пережитого волнения. Страх смерти, королевские интриги, войны, погоня – все это сменилось пьянящей тишиной, уютным костром на берегу реки и звездами.
– Нет там никого – это же просто сгусток раскаленной плазмы, – сказал Альфонсо и пошерудил в костре. Пойманная, украденная курица не жарилась с той быстротой, на которую рассчитывал его голодный желудок.
– Я иногда не понимаю, что ты говоришь, – сказала Алена, – Скажи, нас не будут искать?
– Будут. Днем. Нас будут караулить у ворот, но мы не пойдем туда – мы залезем на Стену, и через подземелье попадем прямо в Лес, как в тот раз. Нужно только тебе рясу какую-нибудь приватизировать, не в платье же тебе идти.
– Что сделать? Притизи…Что там дальше?
– Спи. До рассвета.
– А как мы проберемся на Стену? Там стража.
– С боем. Патроны еще есть.
– Это здесь, сюда я в прошлом году их привозил, – сказал через плечо пилот, и начал снижаться.
Гидросамолет облегченно брякнулся на воду и поплыл к берегу, но не доплыл, метров пять, и группе солдат пришлось вытаскивать свой скарб по пояс в тине и грязи.
– Надеюсь, крокодилов тут нет, – сказал один из здоровых мужиков, который тащил рацию и рюкзак с патронами.
– Нет в Тайге крокодилов, это северное полушарие Земли, – ответил его товарищ, который брел вслед за ним.
– Ага, пантер здесь тоже нет.
– Отставить разговоры, – это сказал командир своим командирским голосом, – у нас контакт.
«Контакт», в виде мужичка с арбалетом на спине, смотрел на прилетцев из кустов, видимо, оценивая степень исходящей от них опасности, и, похоже, оценивая ее как нулевую. По крайней мере, испуга на лице видно не было, да и агрессии тоже.
– Ладно, ареведерчи, – сказал пилот, постучав ногой по поплавку своего самолета, который, судя по крену “летучей железяки”, начал протекать.
– Бывай, – отсалютовал пилоту командир, и самолет, отчаянно и натужно борясь со старостью и земным притяжением, вышел победителем из этой схватки и улетел.
Мужичок смотрел на эту картину не двигаясь с места, не крича от страха, не пытаясь пристрелить «большую, серую птицу».
– Моя твой – друг, не бойся – сказал ему командир, подняв руки вверх, чтобы продемонстрировать свое дружеское отношение.
– Не надо, ребят, я понимаю по английски.
– Оп – па, – сказал третий мужик, совсем почти паренек, убирая свой автомат за спину, решив, похоже, что опасности нет. Тем более, их пятеро в бронежилетах, против одного с арбалетом аля средние века. И то, не новым, судя по многочисленным зазубринам на прикладе.
– Скажи, ты здесь не видел год назад…
А потом командира осенило:
– Слушай, а это не ты член отряда Альфа, позывной «Дикарь»?
– Я.
– Твою мать! Что случилось с отрядом,– он не выходит на связь с прошлого лета? – крикнул один из солдат, за что получил подзатыльник от соседа– не лезь вперед командира.
– С отрядом ничего. А вот рация разбита, – пожал Дикарь плечами.
– А запасная, что, не работает?
– Работает. Только у нас ее не было, а вай-фай здесь не ловит. Вот мы и приходим сюда дежурить, думая, что вы все равно рано или поздно прилетите.
– Привал час, затем – веди нас к отряду Альфа.
– Лагерь неподалеку, – сказал Дикарь. А затем солдатам открылось черное, тягучее озеро, которое лениво колыхалось на ветру, маня себя тысячами кубометров энергии, за которую люди заплатят тысячами тысячами денег. И жизней.
– Нефть, – молодой не сдержался первым, и бросился вниз. Он даже под ноги не смотрел, и едва не упал, – сколько нефти, сколько бабла!
Командир не побежал, но восхищенно сматерился. Этот отряд, отряд «Бета» был организованнее, профессиональнее, и оружие не бросил, однако, все равно потерял бдительность, повернувшись спиной к прирученному и униженному силой цивилизации Лесу.
– Сколько бабла! – сказал один из солдат, закинул пулемет за спину, чтобы не мешал пощупать свои деньги. Выстрел сорвал с него шлем и жизнь одновременно, черная жижа обняла его и спрятала ото всех – пулеметчик упал не в сторону берега, а в сторону глубины. Второй успел повернуться на тридцать градусов, третий – наполовину, четвертый – командир-получил пулю прямо в глаз. Автоматический пистолет стреляет быстро.
– Дикарь, ты что? – больше не испуганно, а удивленно спросил пятый солдат. Он даже за автоматом не потянулся, он даже не подумал о нем и это продлило ему жизнь на пару минут.
– Ничего личного, ребята, – сказал Дикарь, – только нельзя вам сюда прилетать—слишком сильные Вы со своими железками, вы мне весь Лес уничтожите, да и мое средневековье тоже.
– Но… Ты же понимаешь, что исследование Дальнего востока – это вопрос времени? Ты сам сообщил нам, что жизнь там возможна, теперь мы будем посылать сюда отряд за отрядом.
– Вся наша жизнь – вопрос времени. Но пока я жив , я вас всех в свою эпоху не пущу.
И Дикарь выстрелил.
Альфонсо не любил Алену, но он любил созданный ею мир, любил в него возвращаться и в нем находиться. Чувство уюта и спокойствия
