возможность уехать за границу, и не куда-нибудь, а в Швейцарию, она даже не рассматривала этот вариант. Сейчас, то есть в реальной жизни, они с Павлом предпочитали жить на даче, потому что город пришел в какой-то упадок. Дороги разбиты, многие здания разрушены, фасады обшарпаны. И какая-то унылая энергетика заползала в сердце прямо при въезде, какое-то недовольство, безысходность. Но здесь, в семьдесят пятом все было светло, весело и ухожено. Дмитрий Кириллович остановил машину во дворе пятиэтажной хрущевки, и, велев Ольге ждать в машине, зашел в подъезд. Этот двор был почти родной, там за углом, через улицу, в такой же хрущевке, жили ее дед и бабушка, там прошло детство. Ей очень хотелось выйти, и хотя бы заглянуть за угол, но внутреннее беспокойство заставляло ее максимально соблюдать осторожность. Прошло довольно много времени, прежде чем вышел Дмитрий Кириллович, и сказал: «Иди. Квартира 48. Если выйдешь, и меня здесь не будет, подожди. Поеду продуктами закуплюсь». Ольга, дрожа всем телом, зашла в подъезд. Квартира была на втором этаже. Она позвонила. Дверь открыла моложавая женщина лет шестидесяти. Совершенно обыкновенная, в цветастом домашнем платье, с повязанным сверху фартуком. Крашеные перекисью волосы, с отросшими корнями, были забраны в хвостик черной аптекарской резинкой. И только ярко голубые глаза, скользящие по Ольге, как лезвия, были замечательны. «Здравствуй, проходи», – сказала женщина. Пока Ольга снимала кроссовки, женщина представилась: «Зови меня Анна Ивановна». Гостья тоже назвала свое имя. В небольшой комнате, куда они зашли, была вполне стандартная для того времени обстановка. Огромный ламповый телевизор, импортная стенка, четырехугольный стол посредине, вокруг него стулья. Необычным было только то, что весь передний правый угол был увешан иконами. В те времена, даже если их и хранили в семьях, то не выставляли напоказ. Ольга не знала, что ее ждет, не знала как себя вести и очень смущалась. Хозяйка, молча, указала на стул, достала большой зеленый платок, расстелила его на столе и вытащила карты Таро. Начала раскладывать, но быстро сгребла их в кучу. «Ты ли?» – спросила она. Ольга от неожиданности ответила: «Я». Взгляд Анны Ивановны как-то смягчился и уже не искрил голубыми молниями. «Не подвела чудь белоглазая», – прошептала она еле слышно. Потом достала из стенки небольшой холщевый мешочек, высыпала на стол бобы и стала раскладывать их рядами. Делала она это довольно долго, то убирая из ряда несколько штук, то добавляя. Затем она встала, подошла к Ольге и положила ей на лоб руку. «Тяжко тебе? Ну, поплачь!»– сказала она, и как будто повернула какой-то краник в Ольгином организме. Из ее глаз мгновенно хлынули горячие обильные слезы, притом она, как будто видела себя со стороны, но не могла остановить их. Так она ревела минуты две, потом Анна Ивановна убрала руку, и поток слез иссяк, а на душе стало легко и спокойно, словно не было этих последних сумасшедших дней.
– Кто вы? – спросила Ольга.
– Колдунья, – буднично, как само собой разумеющееся, ответила хозяйка. – Ты Рейке занимаешься? – в свою очередь поинтересовалась она.
– Очень слабо, только, чтобы себя успокаивать.
– Ну, нет, вспомни, когда ты бабушке делала, все же получалось здорово, зря не практикуешь.
Тут Ольга поняла, что Анна Ивановна и вправду колдунья.
Увлечение Ольги эзотерикой началось очень давно, когда они только стали встречаться с Павлом. Тогда еще не было никаких «Битв экстрасенсов», РЕН-ТВ и прочей телевизионной пропаганды всяких непознанных вещей, и говорить об этом нужно было очень осторожно. По хорошему, ей, рационально организованной молодой женщине, нужно было бы бежать от парня, разговаривающего с покойниками, а еще лучше, сдать его психиатру. Но почему-то она верила в его страшноватые рассказы и всеми силами пыталась его защитить. Она стала читать все, что можно было достать по этому вопросу, ходить по всяким темным личностям, называющих себя знахарями и гадалками. Реальной помощи и четких ответов она тогда не получила, но поняла, что мир устроен не так просто, как им объясняли в школе. И еще она поняла, что с этим сложным миром нужно как-то договариваться. С тех пор она верила в мистику, но и совершенно точно знала, что на этой ниве пасется масса шарлатанов. Тем не менее, когда у нее случались в жизни, казалось бы, непреодолимые, трудности, она использовала все способы их разрешить, в том числе и нетрадиционные. Иногда, казалось, что это действительно работает, но четкой уверенности на сей счет, не было. И вот случилось так, что лучшая ее подруга Наташа, внезапно начала спиваться. Ольга походила по врачам – наркологам, по бабушкам – знахаркам, лечившим от алкоголизма, но все в один голос говорили, что без желания и воли самого пьющего сделать ничего нельзя. Так в процессе поиска решения, она попала к одной женщине, Людмиле Давыдовне, которая позиционировала себя и как психолог, и как эзотерик, а на самом деле, была, налоговый инспектор. Она сказала то же, что и все предыдущие специалисты, но Наташа губила себя сознательно и останавливаться не собиралась. Однако через несколько дней Людмила Давыдовна позвонила Ольге и пригласила к себе. Думая, что найдена какая-то возможность помочь подруге, Ольга немедленно приехала к ней. Но Людмила Давыдовна предложила ей пройти курс Рейки и «открыть каналы». Сейчас за давностью лет Ольга уже не помнила всех деталей этого процесса. В памяти всплывала группа людей, которые в течение трех дней пытались как-то медитировать и играть со своим воображением. Странно, но вместе с ней оказались, каким-то образом, другая ее близкая подруга и старый школьный друг, которого она не видела уже лет десять. Помнилось, что на второй день они долго ждали какую-то девочку, которая решила отказаться от процедуры, но Людмила Давыдовна горячо убеждала ее, что делать этого нельзя ни в коем случае, что канал открыт, и она – таки приехала на сеанс. Потом им дали дипломы, напечатанные на цветном принтере, взяли достаточно много денег и на этом все закончилось. Поначалу Ольга очень рьяно взялась за проведение сеансов себе и Паше. Ее они успокаивали, муж никак не реагировал, во всяком случае, ничего волшебного не происходило. Но как-то раз, они на своей новенькой, только что купленной машине, поехали в областной центр, на концерт органной музыки. И Паша, тогда еще не опытный водитель, пробил оба передних колеса на трамвайных путях. В шиномонтажке дыры залатали, но ненадежно, и они добирались домой «на честном слове». Во время пути Ольга «держала в потоке» машину, стараясь как можно яснее представить благополучное завершение пути. И они доехали без
