пытаясь, как раньше, скрыть лицо за волосами. Но теперь ничего не выходило. Тупая привычка! Забудь уже о прятках, хватит!
Поджав губы, Элина отвернулась. Окно стало вмиг ненавистным, злейшим врагом. Никаких чёрных птиц там так и не появилось. Лишь те же зелёные деревья и пожелтевшие поля, всё сильнее тонущие в снегу… Снегу?! Погодите. Но ведь только что ничего не было! Сентябрь на дворе! Какой к черту снег?!
С неба не просто сыпались хлопьями снежинки – завывала пурга. Белый-белый снег облепил всё своим колючим коконом: и землю, и деревья, и даже стёкла машины; за мгновение намело несколько сантиметров. Элину как парализовало. Такое уж точно не могло привидеться! Она повернулась к родителям, но… Что-то произошло, что-то было не так. Излишне прямые и неестественные, они сидели до странного отстранёно: отец откинулся на сиденье, а мама, скрестив руки на груди, вдруг замолчала, хотя тирады, устраиваемые ей, могли длиться часами, а здесь такой повод.
– Мам? Пап? – дрожащими руками Элина коснулась их плеч.
Никто не ответил. Не повернулся даже, не вздрогнул. Сердце её замерло, рухнуло вниз, а затем застучало как бешенное, громко-громко.
Их лица искажала улыбка, широкая, скошенная набок. Театральная маска из папье-маше.
Она отдернула руки, вмиг будто примерзая к сиденью. Что происходит?! Что-что-что? Что за фильм ужасов?!
Ветер стремительно усиливался, завывал раненным зверем и скулил. Снег окончательно замёл машину, но та продолжала ехать, хоть и буксуя. Радио зашипело и тут же смолкло. Стало темно, изо рта облачками вырывался пар. Элина обхватила себя руками, в тонкой рубашке её трясло. Так можно и на смерть замёрзнуть! Отморозить пальцы уж точно! Что же делать?
Родители никак не реагировали, до них не достучаться. Телефон, предатель, стал сбоить и совсем отключился, только пурга началась. И что остаётся? Останавливать машину, пока не врезались, выбираться и надеяться встретить людей?.. Звучит как план.
Заставить себя двигаться, стоило неимоверных усилий. Дурацкое тело постоянно впадало в ступор, когда наоборот надо действовать – до чего же глупо. Что если однажды это будет стоить ей жизни? Избавившись ослабевшими пальцами от ремня безопасности, Элина перевалила на передние сиденья и лучше рассмотрела отца и мать. Они так и сидели, как сломанные куклы на полке, с пустым взглядом и этой жуткой улыбкой, не двигаясь и, казалось, даже не дыша. Она помахала перед их лицами ладонью, но ничего не изменилось. Прекрасно! Неужели это то самое зомбирование, о котором твердят конспирологи? Почему тогда она не стала такой же – лучше так, чем оставаться совсем одной и принимать жизненно-важные решения, верно?
«Итак, будем вытаскивать ключи?» – стоило краешку мысли появиться, как безо всяких предупреждений, машина остановилась, чуть вильнув в сторону, повинуясь. Конечно, Элина не была готова. Абсолютно. Едва-едва, в последний момент ей удалось ухватиться за подголовники и не вылететь на лобовое, но картинка как она, расшибив голову, лежит в снегу в луже собственной крови так и осталась маячить перед глазами.
Резко заработало радио. Белый шум сменился неразборчивым голосом. Это не был ведущий. Это был мальчишка, ещё совсем ребёнок, чуждый этому месту, но не вьюге за окном – в такт его словам и злости та выла всё сильнее и сильнее, как гончая спущенная хозяином. Сквозь перебои и шум мальчик кричал:
– Ты! Въяве предо мной, ты, ты! Ха-ха, а я-то им не верил! Ужели…ужели, мучитель мой продолжает жить, жить безнаказанно и мирно, поколе спутана душа моя разорванная страдает! Почему?! Разве я виновен? Разве делал худо? Молчишь, Белый Бог? За что ты разорвал меня? За что? За что?! Отвечай!
Изморозь разошлась по стеклам. Элина обхватила себя руками, но то нисколько не помогало. Прядь волос побелела, кончики пальцев онемели и едва двигались, зубы постукивали друг о друга. Это всё было чёртовым безумием! Сном, просто кошмаром! Но чем дольше она медлила, тем яснее понимала – это реальность. Больная, поехавшая реальность; и если сейчас ничего не сделать, этот яростный голос, подчинявший себя мороз и бурю, её убьёт! Она коротко взглянула на родителей. Лица их скрыл иней и медленно расползался по всему телу. Совсем скоро они превратятся в ледяные статуи! Как им помочь, может ли она вообще?.. Звук радио выкрутился на полную, и в тот же миг Элина распахнула легко поддавшуюся дверцу. Лишь бы убраться как можно дальше! Лишь бы не слышать голос! Лишь бы…
Она вывалилась на гравий, наметённый сугроб смягчил падение, но колени всё равно пронзила острая боль. Поспешила встать, но поскользнулась и вновь свалилась в колючий снег. К горлу подступил ком. Губы скривились в бессилии. Нет, вот только слёз ещё не хватало! Нашла время, дура! Сдалась уже, да?! Слабачка! Сжав зубы до боли, она поднялась.
В тот же момент посредине дороги, словно из неоткуда, появился мужской силуэт, высокий и тёмный, совершенно не вписывающийся в это стерильно-белое место. Он небрежно смахнул налипшие снежинки со своих чёрных многослойных одежд и, достав из рукава карманные часы, покачал головой, явно недовольный. Вдохнув побольше морозного воздуха, ровным шагом, почти летя над землёй, двинулся к Элине. Уже через мгновение стоял за спиной, только она, вся погружённая в себя, в свои страх и ненависть, его не замечала. Тогда незнакомец наклонился ближе и, положив ладонь на трясущееся плечо, произнёс:
– А вот и Вы.
Казалось, всего секунду назад Элина была готова сдаться. Буквально лечь и умереть. Но когда угроза вновь нависла дамокловым мечом, голова тут же опустела, а сама она рванула вперёд. Неважно куда, не разбирая дороги, лишь бы не здесь, лишь бы как можно дальше. Ноги подгибались, вихляли, но двигались – это главное.
Позади раздался удивлённый смешок. Мужчина остался на месте, не сделал и шага. Зато вскинул руки вверх, полы одеяний взметнулись следом, и в тот же миг Элина почуяла неладное. Тело перестало её слушаться. Оно вдруг вытянулось по струнке, замерло, скованное намертво. Как будто парализовало. Полупрозрачная верёвка туго оплелась вокруг. Элина попыталась шевельнуться, вырваться, но ничего не получалось. Внутри начала зарождаться паника. Да кто он такой? Что ему нужно? Что он сделал с ней, как?..
Вместе с хрустом снега мужчина медленно приблизился и, мазнув по щеке прядью длинных волос, навис. Взгляд его неожиданно разозлил, задел за живое – так смотрели на экспонаты в музее или зверушек в зоопарке. Что-то в этом лице и бесцветных глазах показалось до ужаса знакомым, будто они встречались прежде, но разве такое возможно? Нет. Точно нет! Такого сложно забыть. По спине побежали мурашки, и не понять уже было то от страха или холода.
– Прошу прощения. Но Вы сами вынудили меня.
Элина даже не нашлась, что
