Я игнорирую стул и предпочитаю вытянуться во весь рост, чтобы не быть в меньшинстве перед этим парнем.
— Только за этим пришла?
— Я шла вовсе ни к тебе! — отмахиваюсь я от этой догадки. Но я не могу отмахнуться от того, что рада видеть его чуть раньше, чем это планировалось — «завтра» оказывается слишком долгим для меня.
— К Петро. Я прав?
— Да.
— И ты хотела узнать у него о моих планах?
— Нет. Просто хотела попросить его кое о чем.
Прайм задумчиво прикусывает нижнюю губу и рассматривает меня с головы до ног.
— И только он может решить эту проблему?
— Не знаю, — честно признаюсь я. — Просто, я знаю его дольше, чем всех остальных.
— И только из-за этого ты делаешь свой вывод, что ему можно доверять?! — заливается смехом Прайм. Я его изрядно веселю. — Действительно, Надежда, ты иногда меня умиляешь. Кажется, ты прихватила от людей одну «заразу» — доверчивость!
— Это плохо? Доверять близкому тебе человеку?
— Не знаю. Ты мне расскажешь после того, как тебя предаст этот близкий тебе человек. Договорились?
Мне становится не по себе.
— Наверное, я лучше пойду. От тебя я все равно не добьюсь нужных мне ответов.
Я делаю шаг по направлению к выходу.
Прайм в секунду загораживает его мне и расставляет руки по обе стороны стены. Жар начинает распространяться во мне от его пристального взгляда. Пальцы на ногах… я чувствую как они разом подгибаются.
— Не уходи, когда разговор не окончен.
— Мы разве не договорили?
— Нет. Ты так и не сказала причину поиска моего помощника. Зачем он тебе?
— Хотела попросить показать мне, где можно поплавать.
— И все?
— Да. К нему у меня был лишь этот вопрос.
— А ко мне? Про отца и того… как там его?
— Линь. Его зовут Линь.
— Верно, — бьет себя слегка по лбу ладонью Прайм, словно вспомнил то, что так хотел вспомнить.
Ложь.
Очередная ложь.
Ему плевать на то как зовут моего друга. Плевать на все, что не касается его победы над Ксандером и всем советом семи гетто.
— Пропусти! Я хочу уйти отсюда, — пытаюсь я обойти его. Но это так же реально как обежать землю за час.
— А если я не хочу отпускать тебя?
— Ты говорил, что у тебя были дела!
— Эти «дела» прошлепали мимо тебя десять минут назад. «Они» меня могут и подождать. Идем, — хватает он меня чуть повыше моего запястья. Мы оказываемся вновь в змейке коридоров, какими испещрена вся скала.
— Куда мы идем?
— Ты хотела знать место, где можно уединенно поплавать. Так?
— И? — смотрю я ему в спину, пока мы ловко петляем по извилистым поворотам.
— Я тебе его покажу. Быстрее, иначе я правда могу потом опоздать на важный сбор.
— Что будет потом?
Прайм не отвечает мне на вопрос. Он лишь ускоряется и мне приходится все быстрее и быстрее семенить за ним следом, переходя уже на бег.
* * *
— Ты будешь за мной подглядывать? — собираюсь стянуть я с себя майку, чтобы освежиться в небольшом озерце, которое окутано каменными стенками.
Река, что течет под землей, вырывается в нескольких местах на свободу, образуя некое подобие озер и рек. И эта «ванная» десять на десять метров очень удачно располагается внутри одного из проемов, скрывая своих посетителей от ненужных глаз.
Вода здесь тихая. Она прозрачна и я могу видеть камни, что покоятся на дне.
Те же камни, что ближе всего к воде, стали уже скользкими и превратились в опасное препятствие на пути к прохладе воды.
— И не планировал. Это то место, где я позволяю себе отдохнуть от всех. И я показал его тебе. Можешь стоять здесь и глазеть на меня, если боишься присоединиться ко мне. А я собираюсь окунуться и освежиться, — подмигивает он мне и скидывает свою футболку на землю.
За ней следуют и его штаны с ботинками. Куртку он оставил у себя в комнате.
Я жмурюсь и отворачиваюсь до тех пор, пока не слышу оглушающий всплеск. Пара капель попадает мне на спину, заставляя вскрикнуть и выгнуться вперед.
— Ну так как? Решилась? Или будешь бояться меня?
Решение, которое я приму сейчас изменит меня и мои отношения со всеми, кто здесь находится.
Нельзя бояться хищника!
Нужно стать самому этим зверем!
Только тогда они признают тебя равной!
— Будешь разглядывать, то я тебя утоплю! — поднимаю я уверенно края майки вверх.
— Ради этого, я готов рискнуть, — хлопает по глади воды руками Прайм, облизываясь.
— Придурок! — показываю я ему средний палец и быстро выбираюсь из своих штанов.
Еще секунда…
Я ныряю с головой под воду, чтобы сразу ощутить ее леденящий мороз и то жаркое тепло, которое он приносит сразу же за собой.
Мои руки чувствуют легкость. Спина выпрямляется, а с позвоночника снимается вся тяжесть тренировки. Я всплываю на поверхность.
Передо мной, улыбаясь, держится на воде Прайм.
По его лицу стекают сотни маленьких ручейков. Его волосы зачесаны назад, а подбородок касается воды. Он словно чего-то выжидает, затаившись.
— Что-то не так?
— Нет. Я жду, когда ты убежишь от меня.
Он вновь улыбается. Я не могу не повторить эту улыбку за ним — она заразительна.
— Я не собираюсь убегать. Можно спросить? — отплываю я на небольшое расстояние от него и становлюсь ближе к берегу. Прайм остается на середине озерца.
— Давай. Тебе можно многое.
— Как ты узнал обо мне? Кто я и чья дочь?
— Ты не задумывалась о том, что было тогда, когда такие как твой отец и я были в лабораториях и имели прав не больше, чем лабораторные мыши?
Я молчу. Кажется, он поймал меня.
— Значит, не спрашивала, — делает он закономерный вывод и ныряет под воду.
— Отец ругал меня, если я вспоминала о тех временах и расспрашивала о нем… о маме, — говорю я в пустоту. — Ой! — испуганно вскрикиваю я, когда моей голени касается что-то мягкое.
— Не ори, — возникает передо мной довольный Прайм. — это всего лишь я. Что ты говорила?
— Отец не любил говорить о тех временах. А больше узнать мне было неоткуда.
— Ясно. Так вот, — опирается он о каменный край водоема локтями. Прайм так близко, что я едва могу сосредоточиться на его словах. Но это нужно сделать. — когда первые хладные смогли вырваться из лабораторий и закрытых казарм, то лишь немногие вспомнили о тех боксах, где были новое пополнение. И среди них был и твой отец. Граф…
— Ты! — понимаю я только сейчас. — Ты был тем, кто жил в тех боксах?!
— Верно. Маленький мальчик с измененным ДНК, изможденный и израненный. Тот, кто мечтал лишь об одном: правильно выполнить задачу людей в белых халатах, чтобы они остались довольны! И только Граф был тем, кто не побоялся прийти за ним, чтобы показать другую жизнь.
— Он спас тогда тебя, — опускаю я глаза вниз.
— Да. И я спасу его, можешь не сомневаться в этом. Но сейчас я хочу узнать одну вещь, что гложет меня с момента твоего появления.
— Спрашивай.
— Что ты можешь?!
— Прости…
— Что ты можешь?! В чем твоя сила?! Изменения в ДНК и смешение его с ДНК человека не может пройти бесследно! Я уверен в этом!
Я испуганно шарахаюсь в сторону и волна бьет меня по спине, разбиваясь на капли. Прайм следует за мной, не отставая.
— Откуда ты…?!
— Знаю? Нет, не знаю. Но догадываюсь. Подтверди мои догадки, Надежда! Кто ты и что можешь?
Я поворачиваюсь и, опираясь на руки, выхожу из воды. Мне неважно, что Прайм видит мое мокрое нижнее белье, что прилипает к телу как вторая кожа. Я лишь хочу одеться и уйти отсюда подальше. Уйти от него.
Но от него не убежать.
Только не от него!
Я одеваюсь и приглашаю Прайма присоединиться ко мне, кивая на его шмотки, что валяются на камнях около моих ног. Он ухмыляется и подтягивается на руках, чтобы выйти из воды.
— Нужно было оставить на себе хоть что-то! — кричу я, отворачиваясь и пряча глаза. Он голый!
— А чего мне стесняться? В лабораториях нас и не думали одевать и учить стеснительности. Там были другие цели.
— Извращенец!
— Нет. Просто я отношусь спокойно к человеческой наготе.
— Врешь! — не решаюсь я до сих пор повернуться.
— Не вру. Развернись, я оделся, — разрешает мне Прайм. Я слышу шуршание ткани. Нужно верить ему.
Я поворачиваюсь.
Он одет. Его мокрые и с них стекает вода, рисуя разводы на футболке.
— Сейчас мы можем поговорить?
— Хорошо. Только я не знаю, что это и как этим управлять, — тут же предупреждаю я его. Но Прайма это не пугает. Он лишь резко кивает и произносит:
— Покажи!
— О чем ты? — пугаюсь я его настойчивости.
— Покажи то, что ты умеешь. На мне! — протягивает он мне свою руку. Она выглядит сильной. Той, которая может выдержать то, что могут творить мои руки. Но все-таки… — Не бойся, давай!
Я поднимаю руки, намереваясь обхватить его запястье. Что я хочу этим доказать, не знаю даже я сама. Но мне отчаянно хочется, чтобы он удостоверился в том, что я не так проста, какой кажусь.
