И силы откуда-то сразу взялись»
«Это были силы?!»
«Дурочку не строй»
«Я думала, это ты что-то сделал»
«Всё что я мог, я сделал – подтолкнул к действию»
Видимо так и было. Кто знает, через сколько она очнулась бы и высунула голову из песка. Если вообще не заткнула уши и сделала вид, что её здесь нет.
– Неужели тебе нравится, как они себя ведут? Как издеваются? Ты же не мазохист какой. Почему не попробуешь противостоять? Я тебе уверено заявляю, так хотя бы…
– Да чего ты пристала?!
Ещё раз окинув его внимательным взглядом, Элина просто махнула рукой. Если ему так нравиться – пожалуйста, пусть терпит, пусть пускает всё на самотёк и даже не принимает помощи. Неловкость возрастала в квадрате, вместе с нежеланной обидой. Она ведь заступилась за него, подставилась сама, разозлила Лилю – пусть это и было неизбежно, но… Хоть немного благодарности? Это же не так сложно?
Они дошли до административного корпуса и поднялись на третий этаж, в западное крыло. Дверь в кабинет оказалась открыта, но когда Аглая Авдеевна постучала, никто не отозвался. Тогда та приказала им оставаться внутри, ничего не трогать и ждать директрису, а сама разозлённая ушла. Какая странная затея оставить их, недавно подравшихся, наедине вновь. Неужели так уверена в своём авторитете? Или их благоразумие?
Изнутри кабинет вовсе не походил на кабинет – это был музей. По углам стояли античные статуи, книжные полки забиты доверху как в библиотеке, граммофон крутил пластинку, с картин пристально следили люди. И конечно, куда без этого, здесь вытянулись в пол стены позолоченные рамы зеркал. Что ужасно, ни что из этого не сочеталось абсолютно, и напоминало скорее Лавку Нагорных.
Стоило двери за Аглаей Авдеевной закрыться, как не прошло и пяти минут, и активизировалась Лилиана.
– Мне-то ничего не будет, – обращалась она как будто к Вадиму и продолжала прерванный разговор, – я у тётушки любимица, она мне всё прощает. Тебя ей будет жаль, иначе придётся слушать нытьё Алины, а это почти смертельно. Поэтому в итоге отыграется она на никому не нужных потерянных. Даже жаль их немножко. Тётушка в гневе хуже ().
Вадим лишь поддакивал. По поведению обоих легко понять, что наказание их особо не пугало и вообще взрослые – просто помеха. Элине бы такое спокойствие. У неё-то никаких связей, знакомых и родственников в этом мире нет. Кому она здесь нужна, кроме себя? Она одна.
«Не одна», – Яромир ненавидел, когда такие мысли возникали в её голове. Он сразу просыпался и пытался убедить в обратном. – «У тебя есть я»
«Я знаю»
«Но забываешь слишком часто»
«С этим делом ты всё равно не поможешь»
Пытаясь отвлечься, Элина стала осматривать все «музейные» экспонаты. Она мало смыслила в искусстве. То есть, конечно, ей нравилось изучать картины, погружаться в музыку, восхищаться театром и актёрами, но чтобы знать от и до разные эпохи, признаваться эстетом и видеть нечто большее позади красок, слов – точно не про неё. Единственная статуя, что была ей известна, всем сюжетом намекала – Нарцисс. Невероятной красы юноша склонился к собственному отражению в озере, готовый сдаться в любой момент.
«Знаешь, в этой комнате что-то не так» – пробормотал вдруг Яромир. – «У тебя нет этого чувства? Будто тянет куда-то»
Элина покачала головой.
«Хм» – прозвучало многозначительно, – «пройдись ещё раз вдоль шкафов»
Она подчинилась, сама вглядываясь в каждую мелочь. Корешки книг, фарфоровые статуэтки, агрессивный цветок – ничего такого, что как-то могло зацепить, зачаровать.
«Не то» – мог бы, покачал головой.
Элина вернулась к статуе Нарцисса.
«Вот оно, снова!»
Теперь и ей послышался какой-то необъяснимый звон, словно несколько колокольчиков на новогодней упряжке. Ошибки быть не могло. Это цветок в руках каменного юноши.
«Что же скрывается за ним?»
«Так, только не говори, что тебе всенепременно надо это выяснить»
Она шутила, но когда ответа не последовало, едва не заскулила.
«Если я ещё раз ввяжусь во что-то, меня точно вытурят из академии! Нарушать устав два раза на дню и тем более лезть в тайны самой директрисы! Не кажется, это слишком?»
«Ты же обещала» – уступчиво и ласково начал он.
«И что? Сколько людей бросается словами и живет радостно, а главное спокойно!»
«Но ты не такая»
«Но я не такая» – быстро сдалась, сдулась, проклиная и себя с моральными глупыми принципами, и манипулятора Яромира.
Наклонившись ближе к статуе, Элина сначала заглянула в белоснежное идеальное лицо, – и всё же до чего красив! – осмотрела, надеясь заметить что-то необычное, и лишь затем потянулась рукой к цветку. Острые лепестки неосторожно оцарапали кожу, даже выступила кровь, но Элина не чувствовала боли и продолжала оглаживать холодный камень. Что же ты скрываешь, что? Расскажи, покажи.
«Осторожней. Механизмы, питающиеся кровью, крайне…»
В этот момент раздался громкий-громкий скрежет. Элина подскочила, отходя от статуи на десяток шагов. Цветок загорелся красным, и юноша резко вскинул руку вверх, указывая на возникшую меж шкафов тёмную дыру.
– Что ты натворила?! – на неё тараном надвигалась Лиля.
Скрежет возник не от каких-то шестерёнок или механизмов, а от сдвинувшихся в стороны книжных полок. Потайной проход ввёл куда-то вниз, света там никакого не было, и это только распаляло любопытство и страх.
– Это не я. Оно само.
– Конечно, конечно, – Вадим махнул рукой в сторону Нарцисса. – Никто же сейчас не тёрся с ним рядом.
Не удосужив его даже взглядом, Элина обратилась к Лилиане:
– Ты знаешь что это?
– Нет. Но тебе совать сюда свой нос точно не стоит, – и сама при этом зашла внутрь.
– А тебе значит можно?
– Ох, как ты мне надоела! От тебя уже голова раскалывается! – всплеснула она рукам. – Отстать!
Вадим подошёл к ней. Из них всех только Кирилл не проявлял к потайному ходу никакого внимания, он вообще не сдвинулся с места и, кажется, влипать во что-то новое, закапываться ещё глубже не собирался. Здравая позиция, здравая. Жаль только для Элины не рабочая.
«Давай узнаем что там. Не просто так же всё это?»
Лили и Вадима уже было не разглядеть, их спины быстро скрылись в темноте – и кто здесь не в своё дело лезет? Но, наверно, не ей их судить, ведь сама собралась следом.
– Остаёшься?
– Хочешь втянуть меня ещё и в это? – хмуро осадил Кирилл и, словно боясь, что она сейчас насильно потащит, отошёл ещё дальше. – И так достаточно.
Закатив глаза, Элина оставила его. Лаз был узким, явно не рассчитанным на толпу, ступеньки под ногами крошились, а в темноте того и гляди соскользнёшь и свалишься до самого низа. Зато там брезжил свет. Спустившись, она оказалась в огромном зале – сером и холодном. Колонны, удерживавшие потолок, расположились по периметру и были увиты вьюнками. По стенам полз плющ, на полу разбросана раскрошившаяся плитка. Место казалось давно заброшенным, нелюдимым. А ещё ужасно пахло плесенью.
– А если оно опасно? – голоса отдавали эхом.
Двое
