придут…
— Нам же лучше, если повернут. Но за повороты звонкой монетой не платят. А за рабов — вполне. Особенно выгодно, когда их на зерно меняешь. Так что, думаю, встанут как миленькие. Молчун, сколько вы с Далуром подарков оставили? — Арди перевела взгляд на залёгшего рядом мужчину.
— Достаточно.
— Это сколько?
— Меня спросила бы. От этого хрен дождёшься нормального объяснения, — прозвучал голос Далура из высокой травы. — Мы — честно говоря, не много. Тут лес старый и совсем близко к тракту подобрался. Ветровальных деревьев, что блох на шелудивом псе. И без нашей помощи им работы хватит. Но мы кое-что тоже сделали.
— Да уж. Объяснил, так объяснил. Кстати, давно ли ты в лесах стал разбираться, Далур? — насмешливо спросила Арди.
— С вами станешь… Сам скоро деревом обернусь, столько меж них шарахаться, — проворчал дварф и сразу добавил: — Молчун сказал. Единственное, что сказал за столько часов. Там каждые полверсты по стволу лежит. Где-то можно обогнуть, но там придётся по крутой обочине как-то объезд ладить. Ну а где только рубить…
— Прямо все ветровальные? Топором нигде не работал? Поймут же сразу!
— Не учи. Свой котелок варит.
— Интересно, сколько они хотят сегодня ещё протопать. Стемнеет скоро! — Адрей бросил взгляд на тускнеющее небо.
— Сходи спроси… Немного, думается мне. На следующей версте их ещё два завала ждёт. Один основательный такой. Ставлю золотой против драного башмака, что они уже подустали топорами махать.
— О! Затихли, — Адрей поднял палец вверх. — Дорубили наконец.
— Значит, и нам пора затихнуть. Ждём, — Арди надвинула поглубже капюшон с приколотыми листьями.
Тракт проходил внизу, в теснине, чьи оплывшие, немного пологие склоны густо поросли невысоким кустарником. Далур с Адреем залегли на самом верху, в высокой траве, лишь краем глаза выглядывая из-за тёмно-зелёных, уже начавших жухнуть стеблей. Арди и Молчун куда-то скользнули ужами, да так, что и травы примятой не оставили. Потянулись минуты.
В вечерней тишине стал слышен отдалённый стук многих копыт и грохот колёс по старым неровным камням. Спустя ещё немного времени к ним добавились невнятные голоса.
Наконец из-за поворота перед тесниной появился всадник и остановил коня. Животное устало топталось на месте, а всадник утирал пот.
— Вот и они! — прошептал Далур, вжимаясь в землю, несмотря на то что всадник был далеко и никак не мог его увидеть.
— Вижу. Тихо, — коротко бросил Адрей.
— Стой! — донёсся издали окрик, и всадник, развернув коня, скрылся за поворотом. Вскоре он вернулся с ещё одним человеком, и теперь они стояли вместе, оглядывая теснину, и говорили. Пришедший вторым устало махнул рукой и ушёл обратно к обозу. Всадник остался на месте и с подозрением разглядывал склоны теснины.
Вскоре из-за поворота показалась телега, за ней ещё, и ещё. Всего пять. На каждой сидели люди. Ещё тут и там вразнобой ехали всадники. Всего десять, если считать того в голове отряда.
Грохот колёс по древним плитам нарастал. Он почти оглушал в царившей тишине и покое. Фигурки людей и телег стремительно росли, и вот уже можно было различить лица и детали одежды.
— Толс! Вон он, третий слева, на пегой кляче, — горячо зашептал Далур, сильно толкая Адрея в плечо. — И остальные стражнички пожаловали, гляди!
— Ш-ш-ш. Услышат, — едва слышно проговорил Адрей, выразительно выкатывая глаза.
Далур прикусил завязку плаща и снова принялся разглядывать проходящий обоз вторым, не заплывшим фиолетовым пузырём, глазом.
Наконец голова обоза поравнялась с зарослями, приютившими залёгший отряд. На больших телегах расположились клетки из тонких прутьев, с одной единственной дверью, на которой висел массивный замок. Внутри клеток стояли в множестве ящики, бочки, и лежали мешки, кое-где накрытые парусиной. В идущей первой телеге лежал человек, и несмотря на тёплую погоду, кутался в шерстяной плащ. Ещё один поил его из бурдюка. Под грязной одеждой воинов тут и там проглядывали кольчуги.
Тот самый всадник, которого они увидели первым, всё так же недоверчиво оглядывал склоны теснины. Его глаза скользнули вверх, к месту, где лежали Далур и Адрей. Ещё ближе. И ещё. Далур напрягся всем телом, будто окаменел. Сейчас он был готов твёрдостью поспорить с дубовым поленом. Рука судорожно стискивала топорище. Голова по самые уши вжалась в плечи. Взгляд всадника проскользил ещё чуть выше и упёрся прямо в единственный открытый глаз дварфа. Сердце словно пропустило несколько ударов, а на напряжённом теле выступила испарина. Спустя ещё мгновение взгляд заскользил дальше.
— Да брось, Сагри, тут нет ни хрена никого. Разбойник тут с голоду помрёт, если раньше с тоски не окочурится. Разве что волк какой или олень встретится. Ну или Кровобород.
— Уж лучше все волки сразу, чем эти… У меня мурашки отсюда, — всадник ткнул пальцем себе в шею, — и до приезда домой от этих недомерков.
— При них не ляпни.
— Не поймут же ничего. Интересно, портки хоть скидывают перед тем, как… Ну ты понял. Или прям так, в них валят, — он тут же осклабился своей шутке.
— Не скажи. Карагаз этот, говорят, по-нашему может. Не шибко грамотно, но тебя бы понял. А чтобы объяснить тебе, в чём ты не прав, ему и говорить бы не пришлось. Вон, один из Толсовых не даст соврать! А, подтвердишь?
Голова обоза проехала чуть дальше, и слов говоривших уже было не разобрать. Постепенно мимо прогрохотали последние две телеги, и обоз стал удаляться.
Сзади Далура что-то негромко зашуршало, и рядом появилась Арди.
— Молчун пошёл проводить их до следующего дерева. Идите к следующей точке и там ждите, толку от вас в лесу всё равно немного. Только тихо и аккуратно. Я пока пойду на ту сторону. Действуем по плану. Если они дальше пойдут, вы тоже пойдёте на следующую. В случае чего мы вас найдём. Ну если вы в лесу совсем не заплутаете, так что внимательно смотрите, куда идёте, — она тут же, оглядевшись и что-то буркнув под нос, растворилась в листве.
— Ну погнали. Тут рядышком совсем, — Адрей встал и тихо шурша травой и похрустывая сухими листьями осторожно зашагал от дороги вглубь леса.
Далур с ненавистью посмотрел на окружающие деревья и последовал за ним. Впрочем, идти было действительно недалеко, и вскоре они уселись в условленном месте и принялись ждать.
Адрей лишь успел сменить повязку на ухе Далура, когда пришёл Молчун.
— Всё. Встали.
Тракт пересекал большую свободную от деревьев поляну, густо поросшую высокой травой. Не счесть уже, в который раз за этот длинный и тяжёлый день дорогу перегораживали ветровальные стволы исполинских деревьев.
— Да кому же
