Эльф-проводник несколько раз бросал в его сторону нетерпеливые взгляды, и с осмотром пришлось закончить. Лодку нашли в том же укрытии.
– Дальше, господин, придется одному.
Стас равнодушно пожал плечами.
– Одному, так одному. Я не в претензии.
И начал снимать эльфийский плащ.
– Нет. Он твой, человек-волк.
– Ну, спасибо. Подарок от души.
И хлопнул проводника по плечу. Но рука проскочила мимо, пройдя через эльфа, как через пустоту.
«Не понял!» – чуть не вырвалась у него Толянова фраза. Сдержался. И вместо этого, как ни в чем не бывало, помахал рукой.
– Тогда – бывай здоров! Тем более на веслах, как я понял, от тебя все равно толку мало.
Не ответив, проводник отошел на несколько шагов и исчез, словно растворившись в воздухе.
К рассвету был уже в гостином дворе. Бесшумно вошел в свою каморку.
Но проклятая дверь, привыкнув за время его отсутствия к безделью, недовольно скрипнула, огласив предательским визгом их гостеприимный приют.
И сразу распахнулась наотмашь дверь в каморке напротив. Со свечой в руке на пороге вырос Зорень. Войтик, Толян и Темный появились так, словно и не ложились спать.
Расталкивая их, бросилась навстречу Купава. Засмущавшись, остановилась в шаге от него.
– А почему не спим? – удивился Стас. – Ночь на дворе. Или за картишками засиделись?
– Командир, что за приколы? Мы проснулись, а тебя нет.
– Решил немного прогуляться. Тишина, горный воздух. Мысли светлые в голову кучей прут, – отшутился Стас, но понял, что шутка прошла мимо. – Все в порядке, ребятки. Сходил, домик прикупил. На старости лет крыша над головой будет. Не все же мне по казенным квартирам и углам мыкаться? А там чистый воздух. Красотища неописуемая!
Войтик переглянулся с Толяном.
– Что за байда? Там же орки!
– Две недели!
– Загостился. А орки, кстати, обходительные милые ребята. Слова плохого против не сказали.
Зорень догадался, что Стас не хочет распространяться здесь и сейчас о своем путешествии, и понимающе прищурил глаз.
– Значит, Слав…
– Значит, утром домой. В Волчок! Третьяк, а городок ваш сверху смотрится очень недурственно. С вас причитается, – и добавил исключительно для принца Бодрена: – Дорогой Бодрен, твоих темных братьев в горах больше нет. А нет их, нет и проблемы.
– А камень? – встрепенулся Бодрен, жадно заглядывая в глаза Стаса.
– Я же сказал – забудь! – в его голосе появился так хорошо знакомый всем металл. – Забудь! Их больше нет. Говорю ясным и понятным языком. А сейчас – всем спать. Утром домой.
– И все-таки камень жив! – упрямо повторил принц.
Стас недовольно нахмурился.
– Жив ли, мертв ли – проблема закрыта. Темные ушли. И нам они не опасны. А так же и вам.
– Но камень жив!
– Да плюнь ты на него. Подумаешь, беда какая! Их нет. И скоро все забудут, что они когда-то были.
– Но не я!
Стас уже переступил через порог, но последние слова принца заставили его обернуться.
– Принц Бодрен! Эльфы больше не получат этот камень. Я не позволю ему пробудиться от сна. И убью каждого, кто не только осмелится – подумает отправиться на его поиски. Слишком много бед принес он в мир.
Холодное равнодушие, с которым он произнес эти слова, заставили вздрогнуть даже его друзей. Постоял и, закрывая за собой двери, добавил:
– Убью, будь он даже мне другом или братом.
Обратно ехали не спеша. На ночлег останавливались в селениях. Несколько раз сталкивались нос к носу с разъездами или бродячими ватагами казар, но меткие стрелы и быстрые мечи заставляли тех забыть о добыче и повернуть коней вспять. Правда, один раз пришлось уклоняться ввиду явного преимущества казар.
И Стас повел свой отряд в сторону мертвого леса. На вопросительный взгляд Зореня пожал плечами и равнодушно ответил:
– Есть варианты?
В какой-то момент показалось, что темный лес замер и отшатнулся.
– Понимает, гад, что реальные пацаны едут! – Толян погрозил туго сжатым кулаком. – Колбасит!
И снова выехали на дорогу.
Потянуло гарью. Над лесом появился дым.
– Казары. Свернем, Слав?
– Зачем? Помочь все равно не сможем, – ответил Стас, но заметив, как помрачнело лицо Зореня, как нахмурился Войтик, согласился: – Хорошо! Свернем. Но проблему надо решать по сути.
Сворачивать пришлось не раз.
И всякий раз успевали только к пожарищу и трупам.
– Больше не отвлекаемся, – решил Стас. – Больше трех месяцев в дороге. Как бы Груздень не заскучал. Да и друзьям-эльфам наши ландшафты поднадоели.
Эльфы, и без того малоразговорчивые, в самом деле замолчали. Держались особняком, со всех сторон закрыв собой принца.
– Скажи, Зорень, где бы мне взять кредит?
Зорень в недоумении поднял брови.
– Ссуду, взаймы! Не знаю, как это звучит у вас. Что ты на меня так смотришь? Полки нам нужны или нет? Рассчитаюсь сполна, но до наследства Темного принца пока трудно добраться. Орки от берега и до самых гор. От горизонта до горизонта. Серебро не вывезти.
– Я думал, что ты пошутил, – растерянно произнес Зорень. – И терем есть?
– Есть и терем, – рассеянно подтвердил Стас. – Так есть мысли по части кредита?
Зорень не торопился с ответом. Думал, прикидывал…
– Вольные города. Только они. Но они и со мной-то шапку не ломают. Больше пяти лет коняжескую десятину в казну не дают. И мостовые, и дорожные.
– Наслышан. А на место поставить слабо?
– Войну начинать? Уведут города под другую руку. Да и дружины у них побольше моей.
Стас усмехнулся.
– Сейчас это трудно сделать. Зареченск и Витень не примут, сам знаешь. Сулич – тоже. Может, пора поговорить по душам с этими вольными… или своевольными городами? Знаешь что? Поручи это дело Пивню. А то совсем от гордости крышу снесет, если сам конязь Зорень к ним на поклон придет. А Пивень, я думаю, найдет мудрые слова и неоспоримые доводы. Кредит же оформлю у тебя и под хороший процент. Я думаю, это хорошая сделка, брат.
Зорень не все понял из его последних слов. Тем более что предложение кандидатуры Пивня на важную должность договаривающейся стороны не очень его устраивало. Но, вспомнив о серебре, он улыбнулся.
– Согласен. Тем более что у тебя тоже всякий раз находятся нужные слова и весомые доводы.
Волчок встретил проливным дождем и тишиной. И только с противоположной от ворот стороны доносился дробный перестук топоров.
В воротах поджидал Груздень.
– Все в порядке, вождь, – предупредил он знакомый вопрос. – Исполать, коняже.
Появление незнакомых эльфов, казалось, совсем не удивило его. Вприщур посмотрел на Бодрена, сразу признав нем принца.
– Привет, Рэд! Нашлась пропажа? И душа на месте?
Обвел всех взглядом.
Войтик, Толян, Темный, Купава…
И помрачнел, не увидев среди них Третьяка с Плетнем. Остановил свой взгляд на Стасе. Потянулся к шапке, но пальцы остановились на бандане.
– На воеводстве оставил, – успокоил его Стас, поняв причину тревожного взгляда. – Хватит за мамкин подол прятаться. Побегали у моего стремени, пора и самим ногу в стремя ставить. У самых гор ребят оставил.
Не обращая внимания на дождь, шли не спеша. На губах у Стаса играла счастливая улыбка. Улицы желтели новыми заборами, из-за которых выглядывали тесовые крыши.
– Что Алексей? Хмурый?
– Тишина…
– Пивень?
– Пивень здесь. Призвал к себе посадников из вольных городков, гостей именитых…
– Как? Как он сумел?
– А пригрозил твоим именем спалить дотла за недоимки прошлых лет. Который уж день ор стоит. Под окна страшно подходить. Наш святой волхв все святые слова перезабыл и такие задушевные находит, что сердце от восторга и зависти того и гляди через рот выскочит, – с улыбкой начал рассказывать Груздень. – Даже, может, и мимо других мест не проскочит.
– И что?
Я думаю, уговорит, – заметив тревогу в глазах Зореня, поспешил успокоить его воевода. – Не все слова еще вытряхнул.
– Ай, да Пивень! Державная голова! Полно тебе хмуриться, брат Зорень. Не сам ли ты просил его за Соколянем приглядеть? Пошли, посмотрим. Груздень, где он?
– В твоем тереме, командир.
Стража на крыльце, завидев их, выпрямилась, горделиво расправила плечи и, не скрывая радости, заулыбалась.
Улыбнулся и Стас.
– Как служба, молодцы?
– Так волхв… – парень метнулся в терем, но Стас удержал его рукой:
– Я сам.
Вошли в палату.
На лавках посадники, именитые гости.
Над ними хищно склонился волхв. Обернулся на скрип дверей, зыркнул угрюмым глазом, но, увидев – кто, расплылся в щедрой улыбке.
– Продолжай, сударь волхв. Рэд, здесь дела семейные, отведи пока принца в свои покои.
Скромненько присели с Зоренем на уголок лавки.
– О чем спор, мой добрый Пивень?
– Недоимки за ними уж сам не помню – сколько лет. А давать не хотят, упорствуют.
Завидев Зореня, обрадовались. Вскочили, бросились ему навстречу. И натолкнулись на холодный, неприветливый взгляд.
