А Болли, не теряя времени, прихватил посох в левую руку – пригодится вместо щита – и устремился на помощь конунгу. Хельги и третий из волков еще продолжали барахтаться на вязком песке: «волк» был заметно крупнее и тяжелее, да и сильнее, пожалуй: лезвие ножа все ближе придвигалось к горлу Хельги и уже почти коснулось кожи, как Болли обрушил отвоеванный посох прямо на его голову. «Волк», выдержав удар, резко обернулся – и Болли добавил с другой руки мечом поперек морды.
– Тьфу! – Спихнув с себя «волка», Хельги сел, пытаясь отдышаться, отплевываясь и вытирая лицо рукавом. – Спасибо тебе большое, Болли, за твою отвагу и доблесть… Но я теперь весь в его йотуновых мозгах!
А тем временем старуха, видя, что на помощь «волчаток» надеяться больше нечего, взяла дело в свои руки. Еще пока Хельги и его противник катались по песку, она с силой, неожиданной в этом дряхлом искалеченном теле, сама ухватилась за нос лодки и спихнула ее с песка в воду. И Предслава, будто на самой себе, ощутила, откуда эти силы: Безвида обратилась к своей госпоже, Марене. Такие вещи даром не проходят, но старуха знала, что пришел последний, решительный час: либо она победит, либо навсегда утратит надежду вернуть то, что ей дорого. За победу ей было не жаль заплатить остатками своей жизни, а с поражением и эти остатки сделаются не нужны. С дикой резвостью, которую проявляют опоенные чародейными травами, она запрыгнула в лодку, ухватила весло, оставленное кем-то из «волков» вдоль борта, и принялась выгребать прочь от берега. Предслава забилась, замычала, как могла, сквозь конец убруса во рту.
Конечно, люди на берегу слышать ее не могли, но Хельги, переведя дух, оглянулся и увидел лодку с двумя женскими фигурами – черной и белой – уже в паре десятков шагов от берега. Вскочив, он кинулся за ней, вбежал в воду почти по бедра, но опомнился; даже если бы ему удалось в одежде и с мечом в руке доплыть до лодки, старая троллиха просто даст ему веслом по голове, да на этом и закончатся славные подвиги Хельги сына Сванрад.
– Конунг, стой! – Вслед за ним устремился Болли, вздымая тучу брызг и держа в одной руке лук, а в другой окровавленную стрелу. – Сейчас я эту троллеву бабку достану!
Наложив стрелу, он прицелился и выстрелил. Расстояние было еще совсем не велико для такого лука, да и света оставалось достаточно, чтобы хорошо видеть черное пятно цели, но старуха, на миг опустив весло, проворно взмахнула в воздухе рукой – и стрела ушла в воду!
– Дай я! – Хельги вырвал у хирдмана лук. – Еще стрела у тебя есть?
– Две еще есть. – Озадаченный Болли передал ему то и другое. – Но как это, конунг? Как это я промазал? Тут даже наша телка Тордис попала бы!
Не отвечая, Хельги наложил стрелу и тщательно прицелился. Старуха усердно продолжала грести, белую фигуру лежащей на дне лодки Предславы было уже почти не видно. Вот стрела сорвалась с тетивы и улетела вслед за лодкой; но старуха снова вскинула ладонь, а потом продолжала грести как ни в чем не бывало – мужчины даже не поняли, куда стрела делась.
– Да колдовство это! – сообразил Болли. – я слышал про такое! Такие ведьмы умеют накладывать заклятья, чтобы их не брало ни железо, ни камень, ни кость или дерево… Что же делать, конунг?
Хельги помедлил. Да, это колдовство. Оставалась последняя стрела, ее нельзя было потратить даром. Лодка уже приблизилась к середине реки. Ни железо, ни камень, ни кость, ни дерево… что остается?
– Подержи. – Он передал Болли лук. – И сними наконечник со стрелы.
– Снять наконечник? Но она же далеко не улетит!
Не отвечая, Хельги вынул из ножен на поясе свой старый нож с потертой рукоятью из рога, поднял лезвие к шее, будто собирался перерезать себе горло, и подцепил кончиком короткий ремешок. В ладонь его лег костяной клин с зазубренными краями и широким основанием – зуб дракона.
– Ого! – оценил его замысел Болли, уже держащий в одной руке маленький наконечник из черного железа, а в другой – древко. – Ты думаешь, поможет?
– Если есть на нее управа, то это один Нидхёгг, – сказал Хельги, вставляя зуб тупым концом в древко и приматывая ремешком. – Помогите мне, Один и Халейг, бог Высокого Пламени, справиться с этим великаньим отродьем!
Последняя стрела легла на тетиву, зуб дракона уставился во тьму, будто вынюхивая жертву. Старуха тем временем уже бросила весла и пробиралась на корму к лежащей Предславе, шатаясь, пригибаясь и обеими руками хватаясь за борта. Вот она уже почти добралась до молодой женщины и потянулась к ней; неуправляемая лодка качалась на воде, ее сносило дальше по течению.
Стрела, снабженная драконьим зубом, рванулась во тьму; в последний миг старуха обернулась, будто чуя опасность, – и белый острый зуб впился ей прямо в горло.
Безвида упала комом тряпья, лодка закачалась, и Предслава, уже едва живая от ужаса, снова замычала сквозь убрус. И до того она ощущала под собой не дно лодки и даже не воду Волхова, а сплошную черноту Бездны, готовой ее принять. Сейчас они опрокинутся и она уж точно утонет! Старуха корчилась, хрипела, из горла ее вырывалось отвратительное бульканье, зловоние стало сильнее. Предслава билась, пытаясь уползти, но только больнее упиралась спиной в доски.
А лодку уносило все дальше вниз по течению.
– Попал! – оценил Болли. – Но, конунг, их снесет!
Не отвечая, Хельги стал раздеваться, и Болли живо последовал его примеру. Вдвоем они вошли в воду и поплыли вслед за лодкой. Сильное течение мгновенно подхватило их и понесло; обоих, особенно Хельги, не оставляло ощущение, что они – мелкие букашки, ползущие по спине огромного змея, настоящего дракона… И этот дракон был совсем рядом: так и казалось, что вот-вот в темной воде коснешься исполинского чешуйчатого тела… если огромная пасть не поглотит тебя прямо из волн, так что даже не успеешь ничего увидеть… Но Хельги отбросил эти мысли, сосредоточившись на усилиях догнать лодку. Иначе женщину унесет в море, только ее и видели.
Плавали оба хорошо и через какое-то время лодку догнали. В ней все было тихо и неподвижно, словно внутри не осталось никого живого, и Хельги, похолодев, подумал было, что старуха все же успела сбросить Предславу за борт и связанная женщина мгновенно ушла на дно – а они и не заметили.
– Держи с той стороны! – велел он Болли.
Тот уцепился за борт, придерживая лодку, чтобы она не перевернулась, а Хельги подплыл с другой стороны и взобрался внутрь. Белая ткань одежд Предславы сразу бросилась ему в глаза на корме, с души свалился камень. Хельги помог залезть своему товарищу, и оба присели ненадолго, чтобы перевести дух. Но и старуха еще оставалась здесь – корчиться и хрипеть она перестала, лежала, как груда темного вонючего тряпья. Предслава тоже не шевелилась. Она уже не понимала, кто это, отчего качается лодка; она по-прежнему ощущала под собой ждущую ее распахнутую Бездну, и двое мокрых существ, взобравшихся в лодку прямо из речных глубин, казались ей посланцами Ящера, сватами, прибывшими за невестой Подводного Хозяина. Один из них, с темными волосами до пояса, мокрыми и облепившими обнаженное тело, был истинный водяной – прими Ящер человеческий облик, он мог бы выглядеть именно так.
– С тобой все хорошо? – услышала она знакомый голос Хельги, немного запыхавшийся, но почти такой же невозмутимый, как обычно. – я беспокоился.
– Ну, падаль! – Болли тем временем ухватил тело старухи за шиворот, перевалил через борт и бросил в воду. – Проваливай! А то от нее тут дышать нечем! Воняет, будто сдохла неделю назад!
Хельги пробрался к Предславе и вынул конец убруса из ее рта; она облизала губы и стала жадно дышать, ловя воздух пересохшим горлом. Он попробовал развязать ей руки, но веревка была стянута слишком туго, а их с Болли ножи остались на берегу вместе с прочей одеждой.
– Бери весло! – распорядился Хельги, углядев, что вдоль бортов еще лежит пара весел – одно старуха упустила, еще одно болталось в уключине.
Лодка двинулась к берегу.
– Чего они от тебя хотели? – спросил Хельги у Предславы. – Зачем ты понадобилась этой ведьме?
– О… – Предслава с трудом перевела дух. – Это… очень долго рассказывать. Это очень длинная сага… Можно сказать, у нее с нашим родом старая кровная вражда. Из-за моей матери когда-то погибла ее дочь, тоже колдунья, и она теперь хотела принести меня в жертву Ящеру… ну, тому дракону, я тебе говорила о нем, когда мы… обручались. Меня обещали ему, и…
– Пусть теперь дракон забирает ее саму. Правда, она далеко не так молода и хороша собой, как ты, – Хельги усмехнулся, – но, может, в темноте под водой он и не разглядит. Он ведь и сам не мальчик, она ему вполне под пару!
– Не говори так, – попросила Предслава. – Он ведь все слышит!
