со всех сторон разглядел его дреды. — Это теперь моё ноу-хау, чтобы среди других коней не затеряться. Я ведь не просто конь, я — Сивка-Бурка. И да, умею разговаривать, но не считаю это недостатком. У меня это в генах — мой предок из доисторических времён тоже разговорчивым был, правда, с ума сошёл от того, что все вокруг него молчали. Летописи писал от скуки. Я их все прочёл. Благо время сейчас другое — люди появились, так что я со скуки точно не помру.
— Ну раз так, ответь на вопрос: это ты в нашем сене копался и таскал его?
— Угу.
Иван-дурак нахмурился.
— Зачем?
— Ну так, — Сивка-Бурка застенчиво цокнул передним копытом, — копытца протираю от пыли и грязи, они у меня особой эмалью покрыты, чтоб не промокали. Не всякое сено мне подойдёт. Ваше хотя бы эмаль не сдирает. С собой немножко прихватил. Так, на всякий случай.
— А ты разве не ешь сено?
— Нет, я пироги больше люблю. Сено невкусное.
— Пироги тоже воруешь?
— Э-э-э, — запротестовал конь, — сердобольные бабульки угощают: нравлюсь я им.
— И что мне теперь с тобой делать? Надо бы к отцу привести, вот он гриву твою дредовую надерёт, — пригрозил пальцем коню Иван-дурак. — Мы ведь это сено заготавливаем и продаём. Небольшой семейный бизнес, так сказать.
— Ну ты прям как маленький — сразу к отцу, — покачал головой Сивка-бурка и хитро сощурил один глаз. — Давай договоримся… по — мужски.
Призадумался Иван, а затем ответил:
— Ну давай. И какая мне от этого выгода?
— Я тебе помогу кое в каком деле, а за это ты меня отпустишь, — предложил конь.
— Что ещё за дело такое? И кстати, и почему ты не убежал, зачем меня решил разбудить?
— Твои братья громко храпели, а ты валялся на сене тише воды ниже травы, ручки раскинул, ножки раскинул, вот я испугался — а вдруг умер.
Теперь пришла очередь Ивана-дурака смеяться. Надо же, знали бы его братья, какого воришку упустили. Говорящего коня.
— Значит так, слушай меня внимательно, — конь принялся поучать Ивана-дурака, — я сейчас убегаю, а как только тебе понадоблюсь, ты выйди из дома, свистни три раза и крикни: «Сивка-бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!»
— И что произойдёт?
— Я прискачу.
Иван-дурак почесал затылок.
— Ладно, будь по — твоему. Ты только сено больше не топчи, хорошо?
— Хорошо, — радостно пообещал Сивка-бурка и ускакал из амбара. Только копытца и сверкнули.
Наутро Иван-дурак вернулся в избу. Братья завтракали кашей, а старик-отец, хмурый, как туча, опять сидел за ноутбуком. Завидев Ивана, принялся первым насмехаться над ним старший брат:
— Ну что, дурень, поймал кого?
— А как же. Коня поймал, — ответил Иван-дурак как есть.
— Какого ещё коня? — прыснул средний брат.
— Обычного. Сказал ему, чтоб больше не баловался с нашим сеном, и отпустил.
Братья покатились со смеху.
— Ну ты и дура-а-а-к, — старший брат схватился за живот, его аж скрутило от такого смеха, — с лошадками уже разговариваешь. Иди на свою печь, тараканов высматривай и хлопай. Так от тебя больше толку будет.
Старик-отец рассердился и стукнул кулаком по столу.
— Прекратить глупый смех! Вор не найден. Веб-камеры полетели.
Он всю ночь просидел у ноутбука, чтобы хоть что-то разглядеть, а глупый экран только полосы одни показывал.
— А ты, бестолочь, наверняка дрых вместо того, чтобы дозор держать! — сверкнул он недовольно глазами в сторону младшего сына.
Иван-дурак ничего не ответил и взобрался на печь. А самому радостно на душе было от того, что только он смог вора поймать, хоть отец с братьями и не знали об этом.
На следующее утро старик-отец созвал своих сыновей за стол. Развернул он свой ноутбук и продемонстрировал им на экране указ царя — нарядный такой лист, испещрённый завитушками и украшенный царской печатью.
— Вот, на царском сайте нашёл, — сказал старик-отец, — новый указ выпустили. Велит царь сегодня всем молодцам явиться вместе со своими конями на царский двор.
— Зачем это? — удивился старший брат.
— Молодцы прыгать будут. Кто до терема допрыгнет на коне, перстень снимет, тот и получит царевну в жёны.
— Ничего себе, царь решил дочку замуж выдать. Неужели никто не берёт? — прыснул стерший брат.
— Я возьму, — с энтузиазмом ответил средний брат.
— Ты сначала допрыгни до неё, — рассмеялся старший, глядя на тот, как жадно пялился на монитор его средний брат. — Слышал указ?
— Мой Свистун хорошо прыгает, — гордо отозвался средний брат.
Он уже представлял, как будет по селу щеголять с царевной-женой. То-то же девки все с ума сойдут. Вот и поймут они тогда, кого потеряли. Раз уж царевна с ним, значит, парень он — что надо. А то только и знают, что по его братцу сохнуть.
— Вот и проверим, — сказал старший брат.
— Ребята, я с вами, — неожиданно подал голос Иванушка-дурачок. И снова с печи. Его старик-отец даже не поднял, он сам встал. Решил старик, что нечего ему там, на царском дворе позориться.
В избе послышался громкий смех. Это старший и средний брат смеялись над младшим.
— Куда тебе, дурачку, к царевне. Ты как подпрыгнешь и вместе с седлом с коня кубарем свалишься. Такой ржач будет, — не унимался старший.
— У него же коня нет, — смеялся средний, — на чём прыгать будет? На своих двоих? Высоко ли допрыгнет?
— Сиди, дурень дома. Твоя невеста — это печь, — резюмировал старший.
— Так, хватит над Иваном издеваться, — строго произнёс старик-отец, наблюдая за всей этой катавасией. — Доставайте свои лучшие кафтаны и готовьте коней. Затем обратился к младшему сыну: — А к тебе у меня задание есть. Я сегодня ночью уснуть не мог, по мне кто-то бегал, кто-то проворный и противный. Думаю, у нас завелись мыши. Вот подумай, как мышей извести. Мышеловки ставь. Или сам лови.
— Ладно, так и быть, дома останусь, — пожал Иван и снова взобрался на печь. Лежит себе на печи, насвистывает.
— Не свисти, последнее высвистишь, — буркнул ему старик-отец, сидя за своим ноутбуком. А оттуда у него музыка фэнтазийная играла, а на экране картинки мелькали живописные.
Братья тем временем бурную деятельность в избе развили: по комнатам своим разбрелись и принялись в шкафах копаться. Выбирали лучшие кафтаны. Прыгать перед царевной абы в чём не хотелось. Коней готовили. Во дворе через забор прыгали. Тренировались. Как только время подошло, уехали они на своих конях.
— Отец, я выйду свежим воздухом подышу, а то душно здесь, — сказал Иван-дурак, едва стихло всё во дворе.
Не было у него ни хорошего кафтана,
