– Так у них же могут быть семьи, дети, – сказала Ирина. – И потом, они же не все по доброй воле служили Кащею.
– Семьям и детям мы заплатим хорошую зарплату, но отработать заставим. Предлагаю проголосовать.
Большинство из совета утвердило принудительную отработку.
– А книжки для Библиотеки можно собрать у всех понемногу, – сказал я. – Сейчас в городах многие от книг стараются избавиться, дать объявления, и книжки принесут, можно к этой работе и ребят знакомых привлечь. Если объяснить, что для доброго дела, то все поймут и помогут.
– Деньги и предприятия у Кащея надо отобрать! – сказал Иван. – Вырвать ему золотую жилу, чтобы не смог впредь нанимать армии, покупать самолёты и строить ракеты. Я как бывший бизнесмен могу предложить свою помощь. Вырученные деньги мы потом сможем на хорошие дела направить, а куда – на нашем совете решим.
С этим предложением все согласились единогласно.
– Венькиной тёще надо квартиру купить или дом. А то она без жилья осталась, – добавил я.
– Компенсировать потери родственникам Веньямина и Светланы – это вопрос моей чести, – возразил Иван. – Я их привлёк, поэтому обязан им вернуть всё и даже больше. Они завтра вечером все впятером едут в санаторий – путёвки и билеты уже куплены, а вернутся в новый дом.
– Да, ещё одно объявление, – сказала Василиса. – Тропинку на Лукоморье к Сказочному дубу я пока закрыла, но зато открыла другие тропинки на побережье. Учёному коту Василию требуется пройти реабилитацию, пусть побудет один, не нужны ему сейчас экскурсии и любопытствующие.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, сказал я сам себе, Учёный кот вернулся, и уже так запросто не сходишь искупаться на Лукоморье, не полежишь в ветвях Сказочного дуба и не послушаешь, как шумит листва, позвякивая золотой цепью. Я с тоской ощутил, что стану скучать по исполинскому дереву, может, свой подобный дуб вырастить – взять жёлудь и посадить? Вот только сколько лет придётся ждать?
– А если никто больше не хочет добавить, я сообщаю самое последнее объявление нашего сегодняшнего собрания, – сказал Ариэль. – Мы приглашаем всех на гору Семи ветров на грандиозный банкет в честь нашей победы! Все четыре клана, всех людей, включая мастеров и слуг!
Банкет на самом деле оказался грандиозным: огромный стол поражал обилием блюд и напитков. Я даже не представлял себе, что если собрать всех, причастных к нашим победам, то получится так много, даже когда мы собирались на нашем полигоне по общему зову Ирины, то такой толпы не набиралось. А ещё на банкет пришли представители клана Абсолютного знания во главе с предводителем и трое бородачей в золочёных латах – комитет клана Горных мастеров в полном составе. Василиса попросила тишины и взяла первое слово:
– Друзья, прежде чем мы начнём наш праздник, я хочу помянуть всех, кто боролся с теми тёмными силами, победу над которыми мы празднуем сегодня, и не дожил до светлого дня. Могучий Борей из клана Воздуха – отец Ариэля, Елена из клана Огня – дочь Анфисы, Дима из клана Лунного камня, великая Элая – мать Лизаветы, да и все участники прошлого клана, уничтоженные Кащеем. И ещё множество хороших мелких и средних кланов, прекративших существование по злой воле наших врагов, и великое множество известных и безвестных героев, без чьего вклада мы не смогли бы одержать сегодняшнюю победу. Прошу почтить всех минутой молчания.
Все встали и отдали дань уважения павшим воинам и волшебникам, а потом начались тосты за всех и за всё подряд. Через полчаса огромный стол разбился на маленькие компании, ещё через час народ стал разбредаться по горе Семи ветров. Дальше баба Вера всё‑таки схлестнулась с Алексой, их пытались развести в разные стороны под любыми предлогами, но не получилось. Пришлось разрешить им вволю честно подраться на кулаках, без какого‑либо волшебства и оружия – болели все. А после боя Василиса сводила драчуний подлечиться к источнику с живой водой, откуда они вернулись уже помирившимися.
Когда стемнело, Анфиса с Егорушкой устроили такой фейерверк, что небо полыхало до самой стратосферы! Где‑то в темноте я выловил Николая и расспросил его, как закрываться от чужой тихой речи. Он сначала недоумевал – почему мне это понадобилось именно сейчас, но, узнав, что я почти не спал двое суток, с радостью объяснил. А Ирина мне по секрету сообщила, что они с Николаем ждут ребенка и я первый, кто об этом узнал, и на полном серьезе посоветовала, чтобы мы с Василисой не тянули с планированием детей ни одной минуты! Я сказал, что непременно, а сам подумал, что мы на эту тему вообще почти не разговаривали – всё недосуг было, только один раз в самом начале она обмолвилась, что у них в роду рождаются только девочки.
Первой с банкета сбежала Анфиса, сказав мне, что хочет побыть с Яной и Егорушкой, а через некоторое время незаметно исчезла и Василиса. Позвал её тихой речью, но она не откликалась, забеспокоившись, я через портал Абсолютников вышел к нашему дому, встал на короткие тропинки Заповедного леса и шагнул вперёд, произнеся имя моей милой.
Тропинки вывели меня на старое кладбище, я даже и не знал раньше, что здесь такое есть, хотя если рассуждать логично, то волшебники тоже смертны и их надо где‑то хоронить. Возле одной из могил стояла Василиса, я подошел к ней сзади и обнял за плечи.
– Это тётя Инга, – сказала она. – Сегодня как раз годовщина её смерти. Ведь она мне почти как мама, я до семи лет росла у бабы Веры, а когда пошла учиться, то жила у неё, и в школе, и университете. А потом Кащей её уничтожил, просто так, ни за что. Так что сегодня и её праздник, и наша победа – ей подарок.
Мы с Василисой пришли в избушку, где я с огромным удовольствием отключил приём тихой речи. И хоть мы сразу легли спать, но заснул я всё равно поздно – настолько устал за последние дни, что сон не шёл. Пришлось будить Василису и просить, чтобы она провела пальчиками по моему лицу, отключаясь, я точно дал себе обещание – спать не меньше, чем до полудня! Но исполнить установку не удалось – в восемь утра Василиса разбудила меня и поставила перед фактом:
– Я тут подумала и решила: мы с тобой едем отдыхать в Италию, в Рим, на две недели – пусть Аркашка не зазнаётся, что только он может ездить в Европу. А то он меня, честно говоря, задел своим упрёком за живое.
Я потупил глаза и ответил:
– Ты уж не обижайся, но у меня сейчас совсем нет денег на поездку – все сбережения сгорели вместе с квартирой. Говорили мне: не хранить наличные дома, но я не послушался умных людей, понадеялся на стальную дверь. Вот когда устроюсь на работу и заработаю, то мы с тобой обязательно съездим и в Рим, и в Париж, и ещё куда‑нибудь!
Василиса как‑то странно на меня посмотрела и заявила:
– Наш клан – не сборище нищебродов, чтобы собирать копейки с рядовых участников, денег хватает, поэтому можно не ограничивать себя глупыми условностями.
– Ах да, у нас же есть золотая цепь на Сказочном дубе! – улыбнулся я.
– Я не украшения имею в виду, клан владеет немалым капиталом, вложенным во многие предприятия. И я, как предводитель, этими финансами занимаюсь.
– Но я не могу поехать за твой счет, как какой‑то альфонс!
– Вон как ты запел! – возмутилась Василиса. – Не путай деньги Заповедного леса с моим личным счётом, считай, что за выдающиеся заслуги клан наградил тебя туристической поездкой в Италию! Мне что, тебе официально премию вместе с почётной грамотой выписать, чтобы ты успокоился?
– Но ведь поездка в Италию, в Рим, очень дорогая. Мы израсходуем деньги впустую, а тут надо и Библиотеку восстанавливать, и памятник.
– Потратим мы пять‑шесть тысяч евро – меньше одной миллионной доли процента от общих средств, и ты считаешь такие расходы большой прорехой в бюджете?
От названной цифры у меня на какое‑то время отнялся дар речи – я пытался в уме разделить шесть тысяч на одну миллионную долю процента – выходило с трудом.
– Ты хочешь сказать, что клан владеет сотнями миллиардов, если считать в евро? Да на эти деньги столько хороших вещей сделать можно!
В голосе Василисы появились резкие ноты:
– Построить дворцы, как у Кащея, нанять прислугу, принимать джакузи с минеральной водой, привезённой из Франции спецрейсом, пить коллекционные вина и коньяки по пятьдесят тысяч долларов за бутылку?
– Да на фиг мне такая дурь нужна? – возмутился я. – Столько людей бедных, обездоленных, которым нужна помощь! Хотя если ты про это речь завела, то и здесь, в Заповедном лесу, не мешало бы немного условия проживания улучшить. Хотя бы туалеты хорошие поставить, душ зимний.
Василиса успокоилась и улыбнулась.
– Извини, а то я уж испугалась, что ты мне идеологию Аркадия начнешь проповедовать. Хорошие дела мы и так по возможности стараемся творить, и не обязательно при помощи денег, но нельзя сделать людей счастливыми насильно на средства какого‑то дяди. Если сейчас начать всем раздавать деньги просто так налево и направо, то знаешь, что случится?
