Реликт. Скрытая Надежда - Андрей Дай

Одиннадцатый месяц новой жизни. 125 год Житанской эры. Планета То’Чуун, северная оконечность Шрама.

Отвык от пыли. Она — дочь гравитации и жизни, а с этим в Поясе Скорби — большие проблемы. Мертвецы в невесомости, знаете ли, не мусорят. И не пахнут, так что от запахов тоже отвык. От иных, кроме вони пота в скафандре, сгоревшей изоляции и перегретого сваркой металла. От ветра, неба и травы. Господи! Да как же здорово было снова пройтись по пыльной почве настоящей, живой планеты!

Выйти из баржи без скафандра все-таки не рискнул: мало ли чего там датчики показывают. Забрало шлема только открыл. Но и того хватило, чтоб голова закружилась от рухнувших на меня ароматов. Хотелось еще и куцую, какую-то не такую, не правильную, инопланетную, травку в руках помусолить. Но какой смысл? В перчатках все равно ощущения не те.

Пейзажик так себе. Рыжие камни, ржавая пыль, и еще камни, только с какими-то наростами, вроде коричневых лишайников. Зеленой растительности очень и очень мало, так что и хорошо, что не стал рвать. А ну как у них тут это какой-нибудь исчезающий вид, а я со своим рылом в калашный ряд. И так пришлось несколько лишних витков вокруг планеты сделать, чтоб выбрать более или менее приемлемое место для посадки. Не хотелось бы из-за какой-нибудь мелочи поссориться с туземцами и перебираться потом на другой край Шрама. Я уже не говорю о том, что сделать бы это было весьма не просто. Проклятый шланг маневрового, все-таки лопнул в самый неподходящий момент, лишив меня передней левой тяги. Чуть было со скалой не поцеловался, блин. И пока не починю, баржа моя — скорее объект недвижимости, чем гордый межзвездный корабль.

А место хорошее. Пара групп строений вблизи. Одна совсем рядом, вторая — дальше по дороге, ведущей наверх, на поверхность выжженной дотла планеты. Раз есть дорога, выходит, люди туда зачем-то ездят. Колея укатанная — значит, довольно часто. А здесь обширная и относительно ровная площадка, почти сумевшая вместить мою двухсотметровую дуру. Так, самую чуточку какой-то хлипкий каменный заборчик примял, но не будут же аборигены из-за пары булыжников трагедию устраивать. Или будут? Во всяком случае, видок у товарища, бодро семенившего в мою сторону от близлежащих построек, был вполне решительный.

Однажды, один американский полковник сказал, что добрым словом и револьверомможно добиться куда большего, чем просто добрым словом. У аборигена же с собой не оказалось ни того, ни другого. Не удивительно, что весь запал мигом испарился, стоило ему разглядеть рукоятку бластера у меня в набедренном крепеже. Понятное дело — я с местными жителями ссориться не собирался. Больше того! Были прямо противоположные планы: за те два месяца, что, по моим расчетам, оставались до появления в системе экспедиции Сестер Геи, намерен был так втереться в доверие к туземцам, чтоб меня представили инопланетянкам в самом, что ни на есть, выгодном свете.

Отсюда, кстати, и некоторое количество совершенно ненужного в большом мире груза, пока еще хранящегося в трюмах «Стервы». Армейские пайки, легкое стрелковое оружие, дешевые скафандры и комбинезоны, энергоячейки ко всякому разному оборудованию, включая оружейные системы и пищевые синтезаторы, картриджи к медкапсулам и топливные стержни реакторов. Даже парочка переносных быстровозводимых укрытий, вроде продвинутых палаток, имелось в закромах родины! Но все это барахло, если верить Варгу — а мне он представлялся вполне знающим предмет господином — на рынках Содружества стоило сущие копейки. Зато здесь, в крошечном анклаве, на поверхности Скрытой Надежды, обладание такими «богатствами» чуть ли не автоматически делало меня весьма желанным гостем.

— Что-то рановато вы в этот раз, — на неплохом всеобщем, заявил первый встречный. — И обычно вы садили свои лоханки в Цирке… Заблудился?

Не трудно было догадаться, что одетый в засаленный, видавший виды, технический комбинезон мужик, лет от сорока до пятидесяти, принял меня за члена «сестринского» конвоя. В чем я и поспешил его разочаровать. Вот уж чего мне точно было не надо, так это того, чтоб нас с сестрами считали одним целым.

— Вот те раз, — почесал блекло-рыжий затылок туземец. Я так и не смог сходу определить цвет его волос — из-за пыли тут все было блекло-рыжим. — Как же тебе удалось прорваться?

Пожал плечами. Дурацкая привычка. Никак не могу от нее избавиться. Под скафандром все равно этот жест другим не виден, а ждешь реакции, будто бы что-то сказал.

— Есть способы, — добавил я и хмыкнул. — Какие-то проблемы? Вроде того, что вольному торговцу тут могут быть не рады?

— Обычно грузовые корабли садятся в Цирке, — еще раз повторил абориген, словно бы это должно было все объяснить. Да еще и поморщился. — Здесь вряд ли ты найдешь столько покупателей…

Потом задумался на минутку, тяжело вздохнул и выдал, без особой, впрочем, надежды в голосе:

— Ты занял этой своей штуковиной мне всю парковку. Может, все-таки перелетишь в Цирк?

Что именно они тут называли цирком, я в принципе догадывался. Самый центр Шрама. Огроменная, километров как бы ни под сотню в диаметре, круглая воронка. Там тоже компьютер подобрал парочку мест удобных для посадки. И я чуть было не остановил свой выбор именно на том варианте. Но потом решил, что, с барахлящим маневровым, садиться в самом населенном месте планеты — настоящая русская рулетка. А строений в этом их Цирке, на небольшой городок хватило бы.

— Вынужден отказаться, — покачал я головой. — И я что-то не вижу на твоей парковке других посетителей. Трудные времена?

— Не сезон, — с вызовом парировал рыжий.

— Да, ладно, — засмеялся я. — А ты взгляни на это…

Махнул рукой в сторону баржи.

— С другой стороны. Многие слышали, а кое-кто так и видел, как я посадил судно сюда, к тебе на парковку. Приедут торговать, а тут и ты со своими… Чем ты там занимаешься?

— Ремонтом автономных кибернетических устройств.

— Ну, блин, — ругнулся я. — Везет мне на робо-фанатов.

— И любой другой техники, — поспешил добавить мужик.

— Вот! — поднял я указательный палец. — Приедут торговать, а тут ты с услугами по ремонту.

— Ты занял всю парковку. Да еще и на землю фру Сарны задницу свесил. Где, по-твоему, эти покупатели станут размещаться? Выгонят меня из дома?

— Хорошо, — сузил глаза я. — Станут плохо себя вести, скажешь. Разберемся… А парковку… Кому сильно приспичит, найдут, где встать. Эту же площадку я у тебя арендую. Наверняка у меня найдется то, что тебе очень нужно.

— Армейские пищевые брикеты? Одежда? — мигом перечислил самые ходовые в Шраме товары туземец. Можно было облегченно выдохнуть. Я не ошибся в своих предположениях.

— Не вопрос, — кивнул. — Есть и то и другое.

— Десять… Нет! Двадцать… Тридцать пайков и… восемь новых комби.

— Тридцать?

— Лучше сорок. И дюжину единиц одежды.

— Значит, сорок.

— Пятьдесят. В месяц. Ты надолго к нам?

— Вот как? За всю площадь, или за квадратный метр?

— За метр, — сглотнув, выдавил из себя абориген.

— А-а-а, — понимающе протянул я. — Будем торговаться, или я зову нашего суперкарго?

— А кто у нас карго? — подозрительно нахмурился тот.

— Нойман.

— Ой.

— Угу. Я сам его боюсь. Знаешь ведь как с ними? Если считаешь, будто выгодно что-то у них купил, значит, просто не понял, где тебя обманули.

— Да уж. Этим ребятам палец в рот не клади. По локоть откусят.

— Рад, что мы понимаем друг друга. Давай уже договоримся полюбовно, и без ноймана. Я дам тебе сто пайков и дюжину комбинезонов. И мой корабль стоит здесь, пока мне не надоест гостевать на вашей замечательной планете. Договорились?

Видно было, что последнее предложение более чем устраивало хозяина кусочка земли. Однако тот притворно тяжело вздохнул, почесал рыжий затылок, и только потом, будто бы нехотя, согласился.

— Но если что, я с семьей под твоей защитой, пришелец.

— Меня Макс зовут. И да. Я всегда держу слово.

— Лизиус, — в свою очередь представился арендодатель. — Эй. Макс! А запчасти?

— Какие