ГЛАВА 21
Заклинание змей
СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИСКУССТВО: Биггер X — Мертвый гений или просто мертвый?
(изображение: труп на Коксвелл Авеню, Торонто)
ГОЛОС: Мир искусства обсуждает смерть художника-партизана «Биггер X», погибшего в результате несчастного случая на улице Торонто. Уже сформировалось несколько противоборствующих лагерей. Многие верят, что Х ответил на «состязание в самоубийстве» другого художника, известного как «N 1», и устроил собственный «несчастный случай» как ответ на вызов N 1 и из уважения к любимому художнику Х, Т. Т. Дженсену. Другие предполагают, что Т. Т. Дженсен сам устроил его смерть, то ли недовольный постоянными ссылками Биггер Х на себя, или (еще более странная альтернатива) наоборот, как символ благодарности за похвалы Х. Другая группа предполагает, что это дел рук N 1, разочарованного тем, что Биггер Х не ответил на его «состязание в самоубийстве». И есть еще одна храбрая, но маленькая группа, которая предполагает, что смерть Х — именно то, чем она кажется: если брести по оживленной улице не глядя по сторонам, то рано или поздно на тебя обязательно налетит машина…
Она так долго глядела на стенной экран, что едва не заснула. Но началась стрельба, и она выпрямилась настолько быстро, что чуть не упала со стула.
Дульси автоматически посмотрела на кровать для комы, но Дред не пошевелился. Сейчас он по большей части находился в сети. Иногда ей казалось, что она — сиделка у постели умирающего.
Кто-то закричал на улице под окнами, пронзительный, но безусловно мужской крик гнева и боли. Дульси пересекла чердак на спотыкающихся ногах — она слишком долго сидела на одном месте! — и приподняла жалюзи.
Снаружи было темно, и это испугало ее еще больше — неужели ночь пришла так быстро? Внизу двигались люди — покрытые тенями фигуры исполняли агрессивный танец. Что-то вроде драки, трое или четверо молодых мужчин толкались и напирали друг на друга, но скорее спорили, чем дрались по настоящему. Дульси провела слишком много лет на Манхеттене, чтобы удивляться или даже заинтересоваться мелкой дракой, и не собиралась тратить время на уродов, которые собирались покалечить друг друга.
«Мужчины. Они запрограммированы на это, не так ли? Вроде маленьких строительных роботов. Идут вперед пока не натолкнутся на что-нибудь, и начинают толкать это, пока не сделают то, что вы хотите — или пока не толкнут сильнее, чем вы хотите.»
Она опять подошла к маленькому шкафчику, рядом с которым, ожидая окончания работы взломщика систем безопасности, поставила стул, разложила пакеты со сладостями и другими вкусностями, и сделала что-то вроде уголка отдыха, слабая замена домашнему уюту. Ссора внизу разгоралась, и она в первый раз сообразила, что не имеет ни малейшего понятия о системе безопасности этого места. Она не могла себе представить, что Дред не защитил дом от грабителей или убийц, особенно учитывая беспокойный район по соседству, но, с другой стороны, вряд ли он поставил себе систему защиты, подсоединенную к полицейской линии: Дред не из тех, кто звонит в полицию и умоляет защитить их. Она не могла представить себе его ждущим спасения от людей из частной охранной фирмы, или даже от людей, которых он сам выбрал, вроде тех, которые напали на остров Сантуарио. На самом деле она не могла представить себе, что он вообще кого-то ждет. Дред был из тех, кто хочет все делать сам.
«Да, и мне достанется жирная порция чего-то очень вкусного, когда парочка грубых парней вломится сюда через окна, а он по-прежнему будет в стране Нет-и-не-будет.»
Еще один крик, невнятная ругань, которая донеслась прямо из-под окна. Дульси вздрогнула. «К тому времени, когда ты успеешь его разбудить,— подумала она,— кто-нибудь успеет воткнуть в тебя нож, Энвин». Она отложила кофе в сторону, пошла в комнату, которую Дред отдал ей, стала на колени, ухватилась за свой чемодан и вытащила его из под кровати.
Пока она находила и собирала различные пластиковые компоненты, некоторые из которых были спрятаны в уголках и колесиках чемодана, а другие казались обычными частями оборудования путешественника — набор ручек, будильник для тех экзотических областей, где вас время от времени лишают доступа к сети, небольшие щипцы для завивки волос — она думала о своих странных неровных отношениях с нанимателем. Было ясно, что он физически интересуется ею, и, надо признаться, он действительно интересный мужчина. После своей последней сетевой сессии он вскочил, бурля от радости, и она, удивляясь сама себе, заразилось его радостью и поторопилась рассказать об успехе, о взломе личных файлов Жонглера. Он похвалил ее, посмеиваясь над ее возбуждением; он весь дрожал от странного гиперактивного веселья, наполнявшего его, и на мгновение она захотела, чтобы он взял ее прямо сейчас, быстро и грязно, как один из книжных халтурщиков взял ее мать прямо в их доме, вместо обсуждения скучных деталей секса и любви со своим собственным ребенком.
Но хотя они исполнили что-то вроде сверхбурного вальса по всей огромной комнате, и Дред закидывал ее вопросами, делая себе кофе и принимая душ, она выбрала неправильный момент: он совершенно не интересовался ею, по меньшей мере сексуально, они вместе порадовались ее успеху и его приподнятому настроению, но только как коллеги.
И все-таки он был доволен ею, а это кое-что значило. В первый раз со времени приезда в Сидней она доказала свою ценность и незаменимость. Он вышел из душа, его черные прямые волосы сверкали, рубашка беззаботно открывала тугие мышцы живота. Он подошел к ней и сказал, что ее работа дала ему последний инструмент для большого удара.
Она застыла, рассеянно глядя на маленькие пластиковые кусочки, разложенные на дешевом ковре рядом с кроватью. Похоже он получил полный контроль над сетью своего нанимателя, что само по себе очень впечатляет, и, возможно, узнал настолько много, что может разбогатеть, хотя и трудно себе представить, как это можно сделать. Быть может он собирается продолжать проект Грааль и продавать сетевое бессмертие богачам, получая все деньги вместо Феликса Жонглера? Или, более вероятно, собирается продать все тайны своего нанимателя тому, кто больше заплатит? И где сам Жонглер? Неужели Дред расправился с ним так же, как с Боливаром Атаско? Но никто ничего не слышал о смерти Жонглера. Нет никаких сомнений, что если бы один из самых богатых и влиятельных людей в мире умер, сетевые новости мгновенно сообщили бы об этом, хотя бы как слух.
Дульси вынула трубку из щипцов для завивки волос и вкрутила ее в корпус будильника, работая достаточно медленно — с таким дизайном она еще не сталкивалась. Обычно она не возила с собой револьвер — Картахена все еще не давала ей покоя по ночам — но трудно сражаться с укоренившимися привычками профессионала, особенно в ее особой профессии. Тот револьвер, которым она убила хакера в Колумбии, так и остался там: Дред вызвался освободить ее от него, но она прочитала много детективов и посмотрела немало триллеров, и не собиралась оставлять каких-нибудь улик против самой себя. Она разобрала револьвер, тщательно промыла все части жидкостью для снятия лака, и бросила их в разные мусорные баки по всей Картахене.
«Ты не доверяешь ему даже в этой мелочи, боишься, что он будет шантажировать тебя, но готова спать с ним? Интересно у тебя получается, Энвин.»
Труднее всего разобраться в самой себе. Он очень живой, подвижный, каждый момент какой-то другой, но тот ли он, кого она хочет? Давным-давно она обнаружила, что сотрудники рекламных агентств из Лонг-Айленда и брокеры, озабоченные испытанием своих первых бронированных Бенцов, не заставляют биться ее сердце.
«Энвин, скажи себе правду. Тебе нравятся только плохие парни.»
И, более того, ей нравилось знать, что она сама плохая, порочная, только более скрытная.
«Но когда ты совсем близко подошла к сексу, не только декорации меняются. Ты… ну да, ты сделала выбор, очень странный выбор.
Господи Иисусе, Дульси, ты попыталась броситься ему в объятия, а он… он не захотел. Так что поезжай-ка ты обратно в Нью-Йорк, пару дней попьянствуй, посмотри сетевой винегрет и пожалей себя — могло быть и хуже. Но, в любом случае, неужели ты думаешь, что можешь рассчитывать на долгие отношения с ним?»
Ей пришлось признаться, что она не может представить себе, как можно жить достаточно долго в одном городе с этим парнем, не говоря уже о том, чтобы вместе выбирать занавески. Но почему же все так плохо? Он возбуждает ее. Она думает о нем все время, иногда она восхищается им, но временами испытывает к нему что-то более сильное и более опасное, чем нелюбовь или раздражение — скорее ненависть и страх.
«Ну и что? Он то, что ты хочешь — плохой парень. Конечно трудно найти парня хуже, чем он, и тебя это пугает. Но ты же не можешь идти по туго натянутой проволоке и, одновременно, пользоваться сетью. Иначе для чего вообще проволока? У него слегка чужие навыки общения? Не забывай, что он международный преступник. По меньшей мере с ним не скучно.»
