«Не теряй самообладания. Почему бы, для разнообразия, тебе не помолчать? Быть может, если я буду поприветливее, мне удастся узнать что-нибудь полезное.» Рени помнила, как она общалась со Стивеном, как кричала и ругала его, отчего он становился только еще более угрюмым.
«Операционная система сама похожа на ребенка, и как она с ней общалась? Как разъяренный родитель с непослушным ребенком. И не слишком умный родитель.»
— А то, что ты сказала… ну, то что дерево сказало тебе? Что ты должна идти к Колодцу и все люди с тобой?
Каменная Девочка кивнула, все еще стоя на краю поляны.
«А что, если Стивен все-таки здесь? подумала Рени. Что, если он один из тех, кого посылают к Колодцу? Что, если я смогу найти его, подойти к нему… коснуться его?»
Что делать? Она истощена, но обязана на что-то решиться. Эта девочка уйдет, с ней или без нее. Бросить !Ксаббу и остальных, или отказаться от возможности найти Стивена?
«Годы в университете, и для чего? Как можно выбирать — нет фактов, нет видимой логики, нет настоящей информации…» О !Ксаббу думать было мучительно больно, она знала, что он ищет ее так же усердно, как и она его. Еще больнее было думать о Стивене, ее замечательном сияющем человечке, настолько близким, что казался ее собственным ребенком, который сейчас скорчился на больничной кровати — кожа да кости, как сломанный воздушный змей. Она чувствовала себя сломанной, беспомощной, несчастной.
«А я — здесь в сети я почти никто, живой мозг. Мозг с тяжелой болью в сердце…»
Каменная Девочка поскребла ногой землю. И ей было трудно, даже мучительно ждать, ведь Ведьмино Дерево сказало ей, что делать.
— Я действительно должна…
— Я знаю, — сказала Рени и глубоко вдохнула. — И иду. Я иду с тобой.
«У меня не было выбора, твердила она себе, но все равно чувствовала себя предательницей. !Ксаббу и остальные могут никогда не выйти из серости… чем бы она ни была. Их может засосать в другую часть сети или даже…
Конечно, будем предполагать, что я смогу что-то сделать для него, если найду, мрачно подумала она. Еще то предположение, особенно если учесть, что я даже не могу выйти из сети.»
— Ты сердишься на меня? — спросила Каменная Девочка.
— Что? — Рени сообразила, они уже давно идут, молча. Она внезапно вспомнила, что это означает — идти рядом со взрослым, который злится на тебя — и ей стало стыдно. Даже когда мама была еще жива, отец часто мрачно молчал. — Нет, что ты! Я просто задумалась. — Она поглядела на искрящие деревья вокруг, на бесконечные зеленые туннели под пологом леса. — А где мы, кстати? У этого места есть имя? Ведьмино Дерево, или какое-нибудь другое?
— Ведьмино Дерево это не место, это предмет. — Каменная Девочка явно оживилась; даже непобедимое невежество Рени не вызвало ее обычного недоверчивого взгляда. — Здесь может быть много мест — вот почему мы всегда их ищем.
— И мы найдем… где?
— Здесь. Я же говорила тебе, это всегда в Лесу.
— И куда мы идем?
Каменная Девочка на мгновение задумалась.
— Я не уверена. Но я думаю, что мы должны пройти через Тут Во Кусты и может быть даже через Линь Динь Мост. И очень трудно пересечь ее.
— Пересечь?..
— Реку, глупая. — Спутница Рени нахмурилась. — И я надеюсь, что не придется идти через Прямо Ничей Дом. Там очень страшно.
«Тут Во Кусты и Прямо Ничей Дом. Это должно быть… Тутовый Куст и Пряничный Домик,— решила Рени.— Похоже она чему-то научилась».
— Почему там очень страшно?
Каменная Девочка приложила ко рту ладошку.
— Я не хочу говорить об этом. Мы туда не ходим. Но там живут Жинни и Тики, много-много.
Жинни и Тики. Фраза застряла в мозгу Рени, но в отличии от других имен, которые казались детскими переделками взрослых названий, вроде Лондонского Моста, она никак не могла найти простое объяснение. Но на Жинни она уже насмотрелась, и не меньше своей спутницы хотела избежать Прямо Ничей Дома.
— А эти Тики? Они такие же плохие, как и Жинни?
— Хуже! — Девчушка театрально вздрогнула. — Они все такие глазастые — слишком много глаз.
— Ух! Ты меня убедила. Но послушай, если нам еще идти и идти, почему бы на не остановиться и не поспать? Я очень устала, да и ты уже давно должна быть в кровати.
Вот теперь ее маленькая спутница посмотрела на нее с искренним недовольством.
— Спать в Лесу? Очень глупо.
— Хорошо, хорошо, — сказала Рени. — Ты здесь главная. Но сколько нам еще идти, прежде чем мы сможем поспать?
— Пока не найдем мост, глупая.
«Да, лучше помолчать.»
Луна — огромная летающая тарелка — неподвижно висела над их головами, даже не собираясь двигаться к горизонту, а они шли и шли, все дальше уходя в лес, и деревья вокруг них становились все выше и выше. Они давно оставили за собой озеро и чувствительное дерево, но Рени кожей ощущала, что на них смотрят, хотя кто именно, понять было невозможно: то ли маленькие глазки скрытных лесных жителей, то ли большое доброжелательное существо. Полянки, над которыми ветки нависали сводом кафедрального собора, переливались и сверкали волшебными огоньками, как небо, полное ярких звезд; на них ощущение взгляда казалось особенно сильным. От странной мультипликационной красоты этого мира волоски на коже Рени стояли дыбом: она никак не могла заглушить тревожного чувства, что идет по вражеской территории.
«Почему бы мне действительно так себя не чувствовать, подумала она. Если я права, я вообще не в сети — я внутри самой операционной системы, в животе зверя.»
Рени потуже натянула на себя одеяло-плащ, защищаясь от ночного ветра, и внезапно нащупала зажигалку, прижатую к груди.
— О, нет! Я говорила с Мартиной… — Поглощенная непрекращающейся чередой странных событий, она полностью забыла свой отчаянный вызов с вершины холма, когда Жинни окружили ее со всех сторон. — Наверно она подумала…
Каменная Девочка остановилась, удивленно подняв брови, и смотрела, как Рени вытаскивает из ее одежды маленький предмет и разговаривает с ним.
— Мартина, это Рени, ты слышишь меня?
Никакого ответа. Рени подняла зажигалку вверх и потрясла ее, как остановившиеся часы, хорошо сознавая, насколько глупо выглядит этот жест из РЖ.
Впрочем, это не помогло: зажигалка молчала, как камень.
Они пошли дальше, и Рени мысленно добавила ужас, который должен был остаться у Мартины после их разговора, в свой список грехов.
«Очень длинный список,— подумала она.— Я не сумела найти брата, не сумела помешать планам Братства, потеряла !Ксаббу и Сэм, и в конце концов связалась с друзьями и заставила их подумать, что меня убивают».
«Да, и тебя действительно собирались убить,— напомнила она себе.— Так что расслабься, детка.»
Они проходили мимо сверкающих деревьев, пересекали лесистые долины, покрытые темной травой, колышущейся без ветра, переступали через круги тускло светящихся грибов. Лес был полон самой разнообразной жизни. Рени слышала шорохи листвы, пару раз видела тени, быстро исчезавшие за поворотами длинных открытых тропинок. Он указала на них Каменной Девочке, которая глубокомысленно кивнула.
— Другие люди тоже идут к Колодцу, — сказала она. — Окончание наступает, и очень быстро.
— Но это не… Жинни. Или Тики.
Каменная Девочка изобразила маленькую улыбку.
— Мы бы уже знали.
Огромная луна и не думала двигаться с одной стороны неба на другое, но Рени решила, все-таки она опустилась немного ниже, когда они увидели впереди себя, на маленьком холме, огонек костра. Какое-то мгновение Каменная Девочка колебалась, глядя на дрожащие отблески света, потом подняла ко рту свой толстенький палец и повела Рени вперед. Вокруг пламени, на траве, сидели странные тени. Каменная Девочка опять пошла медленнее, наклонилась вперед, прищурилась и облегченно выпрямилась.
— Всего-навсего гномы, — весело сказала она, беря Рени за руку.
Часовой на краю холма поднял палку и высоким недовольным голосом спросил:
— Кто идет?
«Господи,— подумала Рени.— Еще дети. Неужели в этом месте одни дети?»
— Друзья, — объявила Каменная Девочка. — Мы не сделаем вам ничего плохого.
Существа, сгрудившиеся вокруг костра, с опаской глядели на них. Рени, в тайне ожидавшая увидеть ровно семь гномов, спустя несколько мгновений обнаружила, что на них не слишком приятно смотреть. Они были, скорее идеей гномов, с множеством разных добавлений, и очень курьезной идеей.
Маленькие люди действительно были ростом с гнома — вооруженный палкой часовой, стоя, доходил головой только до бедер Рени — но хотя Иной, их предполагаемый создатель, вероятно понимал, что гномы должны быть маленькими, он, создавая их, не уменьшил пропорции нормального человека, но перемешал все его части. Лица гномов росли прямо из груди и ходили они неуклюже, как пингвины: вглядевшись в неуверенную походку часового, Рени сообразила, что его ноги заканчиваются на коленях и суставов на них нет. Руки, однако, был нормальной длины: часовой опирался ими на землю, как шимпанзе, помогая себе идти.
