— Таким образом, нам нужно немедленно решать, на что бросать все свои силы. Возвыситься в базисную вселенную мы сможем уже очень скоро, но там мы лишимся своих рангов и огромного количества способностей. И конфликт с тамошними обитателями будет неизбежен. Кроме того, базис-вселенная очень мала и пока что ограничивается, по сути, одной звездной системой. Мы не сможем возвысить и доли желающих.
— Хорошо. Но что вы, эвклидианка, предлагаете? Есть второй выход?
— Есть. В мультивселенной-Инь по-настоящему много информации. Ее можно преобразовать в что-то более полезное.
— Ну да. Оракулов много. И что?
— Оракулы составляют ничтожную долю от общего числа информации. Этой доли хватит лишь на возвышение, и раньше я пыталась добиться, чтобы всех оракулов отправили генерировать нужное число информации для преобразования в материю базис-вселенной. Теперь мне это кажется ненужным — нам явно не ужиться с обитателями базисной вселенной.
— Тогда к чему вы вообще клоните, Ева?
— Я говорю о Пятом Измерении, бесполезно ветвящем наши миры. Если бы направить эту прорву информации в нужное русло… ой. Что за чертовщина?
— Отключения Пятого Измерения на повестке дня нет и не будет. Зато будет лишение вас всех рангов и отстранение от проекта. Это я вам обещаю.
Ева превратила стены огромного зала заседаний в живое дерево, пустившее корни глубоко в почву и распустившее километровые ветки в стороны. Трансцендентные заговорили, вопреки протоколу, все разом. Когда они немного успокоились, Ева произнесла:
— Это я сделала. Теперь у этой вселенной два администратора. Макака оказалась умнее вас, и выдала нужному человеку нужные полномочия. Кстати, я сейчас заметила, что за нами наблюдает посторонний.
— Бардак у вас просто неимоверный. — заявила женская фигура в хиджабе, затесавшаяся среди делегатов собрания, и исчезла.
Вдоволь напившись водки, собутыльницы отреагировали на это по-разному. Мария начала клевать носом, а бодрая Атамора тормошила ее за рукава черного платья.
— Я не сплю, не сплю.
— Ну дай мне грибов, тебе жалко что-ли?
— Нет, детям не прррдаю.
— А ты даром дай, дура.
— Ттты ккак со мнй впще ик разговариваешь? Соплячка!
— Раз жрешь водку за мой счет, значит, должна признать, что я равна тебе, а может и главнее даже!
— Эт еще пчему? Соплячка ты, пороху не нюхала. А я всю вйну пршла.
— Это которую? А хотя ладно, не интересно.
— Как ткое не интресно мжет быть?
— Я ни одной войны не знаю.
— Самую страшную из войн я пршла, Великую Отечественную. А за грибочки я взлась, чтобы на омолжение накопить. Ик. Все равно я только в них хрошо разбираюсь, и еще в магии немношк. Ну как немншк, красный-1 мне ранг дали, эт значит, что разбираюсь я.
— Давай за Великую Отечественную бахнем.
— Ну ты и дууууура. За такой страх тост поднимаешь. Не так надо.
— А как?
— За павших двай выпьем.
— А чем тост за павших лучше моего? В каком месте он позитивнее, не пойму что-то.
— Дура, какая ж ты, мелкая, дура.
— Но где логика?
— А нет там логики. Это нтром чувствовать надо.
— Ладно, прости меня, бабка. Выпьем за павших, и давай я тебя домой провожу.
* * *
Выйдя из кафетерия, Атамора повела пьяную бабку, держа ее под руку. Кабинка-телепортатор была рядом. Старушка быстро набрала код Российской Федерации Нова и озадаченно уставилась в высветившийся красный баннер.
— Что за ерунда? Как это «Планета недоступна на непрделенный приод времени?» Девчушка, а ну-ка ты ппробуй, а то я немного навеселе.
Все старания Атаморы тоже прошли впустую.
— Ладно, иди, я сма рзберусь. Звони как-нбудь. Сейчас свой номер скжу.
— Никуда я от вас не пойду, пока домой не отправлю. Идемте со мной, я буду о вас заботиться.
— Дура, тебе смой нянька нжна. — проворчала Мария, но твердой хватке пальцев Атаморы на своей руке не сопротивлялась.
Мориния нагнала жертву в темном переулке и парализовала. Тело бесшумно упало на мостовую. Перевернув молодого мужчину на спину, она цапнула его острейшими клыками за горло и с наслаждением сделала первый глоток. Кровь была странная. Похожая на… вампирша резко отстранилась от жертвы и сняла паралич.
— Ты чего это мужчиной притворяешься?
— Мне стало интересно, сколько боли ты причиняешь, когда кусаешь людей. Так что я изменила внешность, и…
— Ты — дура? Ясное дело, много я боли причиняю. Тьфу, опять женской крови налакалась, да что ж такое-то…
— Это было совсем не так больно и мерзко, как я думала. Ну все, пока.
— Стой, гадина, я с тобой еще не закончила!
— Зато я узнала все, что хотела.
Мориния выпустила когти.
— Бойся меня, дура!
— Это разве страшно? Вот как нужно пугать.
Кожа приятного мужчины пошла волнами, превращая его в нечто страшно опасное и омерзительное. Волна ужаса накрыла Моринию с головой, и она пустилась наутек, в один миг вскарабкавшись по стене дома, не желая вступать в схватку с непонятно кем и с непонятно какой целью. Страшный монстр так и не попытался ее нагнать, лишь громкий женский хохот достиг ушей улепетывающей по крышам вампирши.
В мятой одежде, с грязными, спутавшимися без расчески волосами и поникшими кошачьими ушками, Оми производила жалкое впечатление. Но ради кого ей стараться и приводить себя в порядок? Мультивселенной-Янь пришел конец, и Оми была единственной, кто предпочел смыться оттуда и пожить в еще агонизирующем Инь-мире. Она жива, а хозяин… при мысли о хозяине она пустила одинокую слезу, хотя уже успела перед этим их выплакать целый океан. Хозяина она любила, и вовсе не потому, что личному маскоту-слуге так полагалось. Оми сидела на диванчике в номере-люкс лучшей гостиницы Дели-75, что в Гармониуме, и уплетала суши в огромных количествах. Живот подавал панические сигналы, что от такого количества еды скоро взбунтуется, но кошкодевочка не обращала на это особого внимания.
В дверь постучали. Оми лениво причесалась пальцами, приведя шевелюру в относительный порядок.
— Войдите, открыто.
В двери вошла ослепительной красоты женщина.
— Садитесь. Чай, кофе? Может, что-то спиртное? Хозяин скоро буде… произнесла дежурную фразу Оми и осеклась. Снова захотелось плакать, и Оми повернулась к гостье спиной, перебарывая слезы.
— Ой как ты себя запустила… но ничего, так даже интереснее.
— Интереснее? В чем интереснее?
— Скажи что-нибудь с кошачьим акцентом.
— Не хочу.
— Тогда сядь мне на ручки.
— Вы кто такая вообще? Не буду я садиться!
— Хочешь, я стану твоей новой хозяйкой?
— Не-а. Хотя… без хозяина…
— Да, без хозяина нельзя тебе. Сама-то я, конечно, плохая хозяйка, но могу подобрать тебе подходящую. Если на ручках посидишь. Ты воняешь, но так даже интереснее.
— И вовсе я не… — Оми принюхалась — ну может чуть-чуть. А откуда мне знать, может, вы меня обманете? И вдруг вы извращенка какая-то?
— В этом можешь даже не сомневаться. А какие у тебя альтернативы? Давай-давай на ручки. — женщина похлопала себя по коленям, будто Оми была обычной кошкой.
Оми после долгих колебаний присела на краешек коленей, но женщина обхватила ее за живот и привлекла себе. Пальцы жадно ощупывали и поглаживали животик кошкодевочки, обычно плоский, но после огромного количества поглощенного суши немножко выпирающий. Оми ощутила бедром то, чего по идее там не должно было быть, и это стало последней каплей. Она вскочила и приготовилась как следует навалять странной женщине.
— Успокойся, кошечка. Сейчас мы тебя хорошенько помоем под душем, а потом я проведу тебя прямо туда, где есть подходящий для тебя хозяин. А то хана тебе, хотя денег у тебя и много.
— Откуда вы все это знаете… а хотя неважно. Покушение на чужого слугу, немыслимое дело! Готовьтесь, сейчас я из вас отбивную делать буду!
— Ну вот, так не интересно. Тебе бы понравилось… а, ладно, я должна была рискнуть, ты такая милаха. Растерянная, печальная, запущенная. Таких у меня еще не было. Стой, не подходи, дай договорю. Найди рогатую девочку. Вот координаты и время, где она появится. — женщина материализовала листок бумаги, и положила на столик.
— Никуда я не пойду.
— Дело твое.
— И зачем мне ее находить?
— Такая, как ты, не может без хозяйки. А рогатенькая поможет тебе попасть туда, куда надо, раз уж мне ты больше не доверяешь и хочешь со мной драться. И это…
— Чего?
— Помойся. Уж сделай над собой единоразовое усилие.
С этими словами женщина растворилась в воздухе. Оми разжала кулаки, принюхалась к себе еще раз и уставилась в свое отражение в большом зеркале.
— Я так непонятно кем стану, эта странная нахалка права. — печально произнесла кошкодевочка и пошла в ванную мыться и полоскать одежду.
