Состояние «ожидания» как клеймо. Неотвязная мысль жжет и жжет меня: «Течение, прибившее его к моему берегу, может в один прекрасный день точно так же унести его к другим берегам». Я тащу эту ношу с тех пор, как вышла замуж. От забот я даже потемнела лицом. Завтра — это всего лишь мучительное продолжение сегодня, и я не могу радоваться, думая о будущем. Должно быть, именно такого типа навязчивые идеи древние люди называли «химерами». Вот она — сила мысли. Давящая тяжесть прописной истины: «человек человеку волк».
Как бы то ни было, с этим невозможно бороться. Я совершила проступок. Попыталась повернуть Течение вспять. Внесла изменения в «краткое содержание» наших жизней. И энергия, возникшая в результате этих изменений, вернулась ко мне вечным «ожиданием».
Если рассказать кому-нибудь, он отмахнется: «Да это же просто усталость от нового образа жизни! Разве ты не знала, как трудно жить вдвоем?!» Ну, может, так оно и есть…
Теперь все вертится вокруг этой ужасной ситуации, в которой мы с ним оказались. И то, что он никак не привыкнет ко мне, и то, что в глубине души я считаю себя ни в чем не виноватой, — это лишь два из многочисленных аспектов одной, главной проблемы.
Все произошло в тот день, когда моя усталость достигла максимальной точки. Я простудилась. Голова у меня раскалывалась, предвещая грипп. Днем он позвонил и сказал, чтобы я не ждала его к ужину, однако домой вернулся относительно рано. С улыбкой он достал из сумки бесформенный сверток оранжевого цвета и протянул его мне:
— Вот. Подарок.
— Что это такое? — поинтересовалась я.
— Это кимчи — пикантная корейская капуста.
— А почему ты приносишь мне с работы корейскую капусту? — С этими словами я взяла сверток, вкусно пахнущий чем-то острым.
— Я разве тебе не говорил? Я на работу только с утра зашел и сразу же отправился к Эндо. Ты его знаешь — наша фирма ему заказывает выполнение дизайна. Так вот. Его жена сама готовит кимчи. Она вообще-то из Кореи, поэтому должно быть очень вкусно.
Я понимаю, что каждое его слово — правда. (Умей он так сложно врать, вряд ли бы мы поженились.) Но вместе с тем не исключено, что это ложь. Он, наверное, купил эту кимчи, и если я хорошенько поищу, то найду на целлофановом пакетике следы от отодранной наклейки с названием магазина.
Понятно, что я не буду искать доказательств его обмана. Это низко, а я не хочу опускаться. Однако подобные мысли не перестают терзать меня. Так что теперь меньше всего я доверяю самой себе…
— Спасибо, — слабым голосом говорю я и иду к холодильнику. Не глядя, кое-как сую в него сверток с корейской капустой.
Мои силы были на исходе. Весь день дико болела голова. Ни телефонный разговор с сестрой, ни освежающий душ — ничто не смогло улучшить мое скверное настроение.
Он вдруг спросил:
— Слушай, что-то случилось?
Я догадалась, что на моем лице ясно читается недовольство.
— Нет-нет, все в порядке. — Голос прозвучал бодро, но улыбку мне так и не удалось изобразить.
Я обесточена. Я засыхаю.
И все же мы решили выпить пива, закусывая его кимчи, и этим завершить еще один день нашей совместной жизни. По телевизору показывали какую-то чушь, разговор не клеился. Бесцветная жизнь, бесцветные речи. Он сказал, что в последнее время я выгляжу нездоровой, а я сказала, что он ошибается.
Потом добавила, что, вероятно, мы оба немного устали. И именно в этот момент…
Именно в этот момент произошла метаморфоза. Почувствовав ее всем телом, я машинально посмотрела на часы. Четверть одиннадцатого.
В одно мгновение все вокруг прояснилось, стало четким. Туман, в котором я просуществовала с момента нашей свадьбы, рассеялся. Я не понимала до конца, что происходит. Б голове пронеслось: «Да-а.. когда-то давно мир был для меня именно таким».
Давно?
Ну конечно. В то время, когда я познакомилась с ним. Тогда меня не покидало чувство, что я распробовала наконец-то вкус жизни.
Я помню прекрасное, печальное утро. Ясное небо. Мы договариваемся о следующей встрече. Я даже помню запах ветра, который обвевал нас в тот день. Как быстро летело наше время. Каким оно было коротким. Мы спешили — улица будто плыла нам навстречу. Стекло, асфальт, почтовые ящики, уличные заграждения, мои собственные ногти. Блестящие витрины. Солнечный свет, отразившийся в окнах домов. Неведомая сила заставляла меня запоминать все до мелочей. Я была уверена в победе.
Вот оно, Течение: чтобы не забыть, чтобы выйти победителем, нужно любить каждую секунду своей жизни, нужно превращать время в информацию и хранить ее в своем теле.
Любовь одухотворила меня, мои глаза прозрели.
В этот момент все стало таким прекрасным. Ясным, четким. Вещи делали эту красоту еще более заметной — она ощущалась почти как аромат. Внутри у меня все сжалось от волнения. Я прикрыла глаза и тут же внутренним взором увидела Течение — вихревой поток энергии, похожий на следы, которые оставляют чернила, капнувшие в воду.
«Что же все-таки произошло?» — подумалось мне. Почему вдруг во мне возродилось давнее чувство?
В это время зазвонил телефон. Он взял трубку, начал что-то говорить. Я с просветлевшим взором пошла на кухню выбросить пустые пивные банки. Мне вдруг стало весело. «Надо еще немного выпить», — решила я и достала из холодильника следующую порцию пива. На меня нахлынуло ощущение счастья от того, что мне так повезло. Я почувствовала, что в завтрашнем дне нет ничего страшного, что в нашем доме, который мы так долго выбирали, прежде чем купить, приятно и светло. Сегодня ночью ляжем спать, а утром — наступит завтра. Что же мешало мне увидеть это с самого начала?
Он сидел в гостиной и поддакивал в трубку. «Да-да, да-да». Интересно, кто ему звонит? Случись это вчера, я бы уже была в глубокой депрессии, но сегодня все по-другому. «Почему бы мне не спросить напрямую, с кем это он болтает?» — подумала я. Ревность в большинстве случаев указывает не на проблемы во взаимоотношениях, а на душевную слабость того, кто ревнует.
Он взял у меня из рук банку пива и, пробормотав «ну, пока», повесил трубку. Я задала вопрос:
— Кто звонил?
Он произнес имя свой бывшей жены, которая ни разу еще не звонила нам домой. Поэтому я удивленно спросила:
— Что-то случилось?
— Да нет, ничего особенного. Она целый год твердила о том, что старость не за горами, что никто на нее даже не смотрит, и так далее и тому подобное. А теперь вот вышла замуж за молодого. Сегодня они расписались и уже нашли новую квартиру. Она вообще-то не собиралась мне говорить, но неожиданно для себя проболталась.
«Понятно, — подумала я. — Это не просто совпадение. Так случается, когда все взаимосвязано, и в этом нет ничего удивительного». Я приняла случившееся как должное. Меня простили. Освобождение от накопившейся за долгое время боли неожиданно ворвалось в ночь, и злоба моя исчезла вместе с болью. Пришло время забыть ту меня, которая достойна всяческого осуждения.
— Тебе одиноко? — Я пытливо вгляделась в него.
— Ничуть. Наконец-то я чувствую, что здесь у меня началась новая жизнь, — ответил он. — Не то чтобы раньше я чувствовал себя совсем по-другому, но мне все время казалось, что я совершил ужасный поступок.
— Я тебя понимаю.
Оказалось, что лихорадочное возбуждение, в котором я пребывала последние несколько часов, было вызвано не только тем, что закончились наши страдания, но и тем, что у меня поднялась температура. Я сделала себе ледяной компресс и легла спать.
Он лег рядом. Через некоторое время он спросил:
— Слушай, тебе не кажется, что в комнате чем-то пахнет?
— Кажется, кажется. Похоже на запах кимчи.
— Ты думаешь, это от нас?
Мы принялись обнюхивать друг друга в поисках источника запаха. Наконец он удовлетворенно произнес:
— Я знаю. Это от твоего компресса пахнет. Я понюхала и признала его правоту:
— Точно. Это оттого, что вся морозилка теперь пропахла этой корейской капустой.
Полотенце, положенное поверх компресса не помогло — запах сочился из-под него. В конце концов я решила, что — по сравнению с головной болью — это пустяки. Можно и потерпеть. Все равно ведь засну.
По темной комнате плыл острый запах кимчи. Задремав, я увидела сон. Это было короткое, но очень отчетливое видение.
Мы идем по корейскому рынку. Моя рука — секунду назад, кажется, она была свободна — зажата в чьей-то руке. Поднимаю глаза и вижу, что это он держит меня за руку. Яркое горячее солнце. Ослепительный солнечный свет падает на разложенные на прилавках товары. Шумно. Пахнет чесноком. Всюду корейские женщины с тщательно подведенными бровями. От ярких красок у меня кружится голова.
А вот мы выбираем кимчи. Кимчи в банках, кимчи в бочках — все свежее, красное.
