Ну, а мне пора было отчаливать в родную сторонку.
– Я – с тобой, Петрович 1.0, соскучился по нашей артельной делянке, – сказал Матвей.
– Чтобы нам не скакать друг на друге, найдем еще одного попутчика, точнее попутчицу, – я глянул на визитку, которую вытащил у одной особы. – Мадам Бонтам хотела в Марусию и у нее, кстати, есть приличная машина.
– Это опять я, грязный марусианин. Как насчет неприятной поездки в дурной компании? – спросил ее, набрав номер городской связи через консоль Матвея.
– Машина в ангаре. Скоро буду там, – уверенно отзывается дамочка и сообщает, что ожидала меня услышать, несмотря на то, что я свинья.
Мы спускались к ангару, а вокруг нас сновали люди и франки, источающие запах страха. Через нейроинтерфейсы франков к ним уже поступила команда от штаба Альянса – ловить смутьянов, но таких «ловцов» Матвей, смахивающий сейчас на богатырского коня, давил нещадно.
Так и добрались до ангара. Там уже сгрудилась толпа, которую не пропускают охранники, среди прочих напирают Дед Хаттаб и его сто жён, а мы просто перемахиваем через нее.
Дама явилась на свидание, уже около своего атомного внедорожника – у нее, похоже, есть «золотой ключик», чтобы проходить сквозь беснующуюся толпу. Я с ней в кабину, Матвей – в багажное отделение, он при желании может быть совсем скромного размера, таким компактным. И мы газуем – если позволительно это слово.
Ворота на выезде из южного тоннеля уже закрывались, позади звучали взрывы, потому что из ста жён Деда Хаттаба половина оказалась живыми бомбами, но мы успели выскочить, лишь поцапарав один бочок. Вот и крутой южный склон Элизия оказался позади. А перед нами на плато кучно стояла бронетехника Альянса. Однако на нее как раз посыпалась туча обломков – заработала свежеиспеченная оборона города против наземных целей: люди дона Леоне переоборудовали магнитопроводы кальдеры, и эксплуатационные, и транспортно-грузовые, в метательные орудия.
Через двадцать минут мы спокойно проехали мимо разбитой бронетехники противника. Открывался впереди такой светлый путь, когда на нас стал заходить конвертоплан Альянса, уродливый как гриф-стервятник; выстрелы его пушек стали плавить песок неподалеку, вот-вот пойдут ракеты с хищными головками самонаведения. Но в самый последний момент от склона Элизия к конвертоплану протянулась светящаяся стёжка – и превратила его в дымящийся лом. Экран заднего вида показал моего доброго знакомого, взгромоздившегося на башню Третьего района – робоспрута с трофейным танковым рейлганом в щупальцах. Сейчас он напоминал кракена со старинной гравюры, усевшегося на мачту тонущего корабля.
Я, переведя дыхание, обратился к своей попутчице:
– Ну что, будем, наконец, знакомы. Андрей Иванович, не господин, а товарищ.
– Тильда Бонтам, – она сняла шлем. Зеленые глаза и рыжие волосы, как у моей «бывшей» – так я называл девушку из поселения Келдыш, которая не стала моей женой. И сейчас в глазах Тильды вижу не только буковки-цифирки, но и что-то близкое, общее для нас. Надеюсь, что этот яркий зеленый цвет не результат усовершенствования нейронов сетчатки с помощью вируса AAV, а лишь подсветка от линзопроекторов.
– Это я знаю. У меня визитка ваша имелась, извините, вытащил. Нам точно по пути?
– Не сомневаюсь, в противном случае вам придется выйти, товарищ Андрей. А я вас в прошлый раз, на выезде из ангара, специально встречала. Иначе б дала вам каблуком в лоб, едва вы полезли в кабину.
Я машинально потер лоб. Еще не хватало такой штемпель на физиономии иметь.
– Откуда поступила информация?
– У меня дедуля – шишка в «Марсанто». Об аварии биореактора, которую подстроили чьи-то хакеры и вашем побеге там было известно. Думали, что за этим стоит Старый Слэйвер, сильно обиженный на Дядюшку Пака, но пришли к выводу, что дело провернул известный мафиози дон Леоне, который захотел с вашей помощью хапнуть секрет машинного сознания и наварить на нем бабла. Кстати, и этот парень, Ван Вельдер, который вертелся рядом с вами – из людей дона Леоне. Ну, а у меня имелся свой доступ к закрытой информации корпорации, полухакерский-полуродственный. И я решила сыграть на опережение.
Ван Вельдер – из людей дона Леоне? А хоть и так, все равно он был мне другом, в отличие от подлого экзоскелета. И точка.
– Тильда Бонтам – внучка Ага Хана Конторовича О'Райли Бонтама, одного из главных акционеров «Марсанто» и не столь давно председателя ее совета директоров, – подсказал сзади Матвей, успевший копнуть в сети. – Дедушка, тот самый, который дополнил теорию виртуальных ценностей теорией виртуальных личностей, после чего и было начато производство как-бы-людей, франков.
– Впечатляет. В смысле, от такого дедули надо точно дёру дать. Но, чтобы не выглядеть пустоголовым кепала-келапа, я всё-таки поинтересуюсь: по какой причине вы хотите удалиться от столь драгоценного дедушки и компании «Марсанто» в марусианскую глушь, да еще с беглым каторжником?
– По причине тупика. На Земле, от особняков, где проживают семьи высокопоставленных сотрудников корпораций, до того ада, где живут, работают и умирают их рабы, могут быть тысячи километров, это уже другой мир. Работает эффект отсутствия. А здесь ты осознаешь, что они под тобой. Ад, буквально, ниже на несколько этажей – это не всякий сознающий может вытерпеть.
– Удивительно, но она не врет, – сообщил Матвей, – я контролирую ее дыхание, мозговые ритмы и еще пяток показателей, свидетельствующих об отношении высказывающегося к высказываемому.
– А что ещё значилось обо мне в секретных файлах дедушки?
– Что вы можете найти машинное сознание. И вы, похоже, его нашли.
– Сознание – общее дело, дело большого объединения, запутанности и даже смешения. Я просто участвую в этом, – сказал я и подмигнул Матвею.
– Коммунизм какой-то.
– Не взыщите, Тильда, но частнокорпоративное прошлое придется преодолевать.
– Я преодолела, потому и решила сбежать с неким грязным типом в Марусию. У меня есть даже подарок для него – грязеедка от Шанель.
Я так залюбовался на мочалку от Шанель, похожую на живого цыпленка, что не сразу заметил – Матвей-то притащил с собой мешок с какими-то деталями.
– Ты что, любезный, собрался торгануть запчастями на блошином рынке?
– Это моя девушка, починю, соберу и готово, – говорит он. – Я, что, хуже тебя?
– В самом деле, робот, которому нужна невеста, не просто похотливый засранец с железным болтом, а еще и…
– Существо, обладающее не только интеллектом, но и развитым самосознанием, – заключила Бонтам.
– Спасибо, я-то и не знал.
Пора на север. Но я вернусь – не сведены пока все счеты и я не обещал Альянсу спокойной жизни. Да и не бывает бывших разведчиков Роскосмофлота.
