— Вы должны были родиться евреем, — сказала она, — как я. Тогда бы вы узнали, как справляться с такими делами.
Оглушающая пауза.
— Я не понял, что вы хотели сказать, Ольга. Вы меня полностью сбили с толку. Но я рад, что вы в безопасности. И горжусь вами. Селларс хочет поговорить.
— Здравствуйте, Ольга, — сказал старик. — Я полностью присоединяюсь к чувствам мистера Рэмси. У нас не слишком много времени, и я собираюсь вам дать так много, как только смогу. Но ничего не записывайте, на случай, если вас схватят.
— Не беспокойтесь, — сказала она, устраиваясь поудобнее в темноте и молча разговаривая с людьми, которые могли находиться на другой планете. — Сейчас у меня нет сил даже поднять карандаш.
— Надеюсь у вас все-таки осталось немного сил и вы можете взять кое-что из вашего рюкзака.
— Пакет?
— Да.
Она рылась в рюкзаке, пока не нашла фонарик и, с его помощью, пакет с военным рационом Рэмси — или, скорее Соренсена, как она предполагала — в котором была еда на несколько дней и который занимал намного меньше места, чем обычный ящик с обедом. Была там и бутылка воды, что казалось излишним в здании, в котором были тысячи питьевых фонтанчиков. На дне пакета она нашла тщательно упакованный ящичек с меткой «стероиды», на котором рукой самой Ольги было написано «две после каждой еды».
— Нашла.
— Откройте его, пожалуйста, я должен провести маленькую проверку. — Она аккуратно распаковала его, чтобы потом можно было вернуть в прежнее состояние, и вытащила узкий серый прямоугольник, размером с ее ладонь. Он оказался на удивление тяжелым и она с недоверием посмотрела на него.
— Скажите мне, что сейчас произошло, — сказал Селларс своим обычным мягким голосом. Мгновением позже на его поверхности свернул крошечный красный огонек.
— Зажегся красный свет.
— Хорошо. Теперь я уверен. Ольга, вы можете опять запаковать его и положить обратно.
Все еще взволнованная, она вернула его обратно в рюкзак, вместе с едой, и накрыла своим свитером.
— Это… бомба? — наконец спросила она.
— Бомба? О боже мой, конечно нет. — В голосе Селларса прозвучало искреннее удивление. — Нет, мы не собираемся уничтожать всю систему — внутри ее наши друзья. Это было бы все равно, что подложить бомбу в дом, где держат заложников. Нет, Ольга, этот предмет называется зуб вампира — особый вид информационного кабеля, который майор помог мне добыть. Если мы найдем то, что ищем, нам понадобится посылать и принимать файлы с намного большей скоростью, чем та, что я использую сейчас.
— Теперь я чувствую себя лучше.
— Ну, бутылка воды — вот это действительно бомба. — Он хихикнул, тихий гудящий звук. — Но очень маленькая, только для того, что сделать дымовую завесу. Мой бог, я же забыл сказать вам.
«Я ушла из реальности,— подумала Ольга.— Неужели я считала безумным мир детских фантазий? Этот безумнее в десять раз.»
— Все в порядке, — сказал Селларс, — слушайте внимательно и я объясню вам, что вы должны делать дальше. У нас меньше трех дней, потом они начнут понимать, что происходит что-то странное — если, конечно, все пойдет как надо. В здании еще есть люди и вы не должны допустить, чтобы кто-нибудь из них увидел вас. Я попробую сделать что-нибудь с системой наблюдения, но это намного труднее, чем вы можете себе представить, и, откровенно говоря, почти безнадежно. Но у нас нет выхода.
Ольга задумалась.
— Теперь я могу поверить, что вы еврей, мистер Селларс.
— Боюсь, что не понял вашу мысль.
— Не имеет значения. — Она вытянула болящие ноги так далеко, как только позволял крошечный шкаф. — Вперед — я слушаю.
ГЛАВА 24
Вырваться из Доджа
СЕТЕПЕРЕДАЧА/БИЗНЕС: Плохой год для руководителей компаний
(изображение: похороны Дедобланко, Бангкок, Таиланд)
ГОЛОС: Смерть Имоны Дедобланко, владелицы Криттапонг Электроникс, ясно дала понять, что для руководителей бизнеса настали плохие времена. Некоторые миллиардеры, в том числе возможно самый богатый и безусловно самый знаменитый китайский финансист Цунь Бяо, умерли за последние несколько месяцев. Другие просто не показываются на публике, включая Феликса Жонглера, престарелого Франко-Американского предпринимателя, редко покидающего свой дом в Луизиане.
(изображение: бизнес обозреватель Ше-Ра Моттрам)
МОТТРАМ: «Да, за последнее время мир бизнеса потерял нескольких очень важных фигур, и рынок слегка задрожал. Конечно, многие из них были очень старыми. Тем не менее, — ирония судьбы! — двое самых старых, Жонглер и Роберт Уэллс, еще живы и дрыгают ногами. Быть может они даже испытывают определенное удовольствие, видя, как их более молодые соперники один за другим сходят на обочину…»
* * *Пол пристально поглядел на гибкое темное тело человека, лежавшего связанным на полу пещеры. В ответ пленник уставился на него, сузив глаза, как если бы был бешенным псом, порывавшимся укусить. Пол не сомневался, что если дать пленнику возможность, тот с удовольствием разорвет ему горло.
— Тысячи? Что вы имеете в виду?
Бат Мастерсон толкнул пленника кончиком сапога и заработал взгляд концентрированной ненависти.
— То, что сказал, приятель. Они набросились на нас, и вначале мы решили, что это обычный военный отряд Команчей или Шайенов. Видишь ли, когда тебя пытаются убить как-то не до взаимных представлений — и только потом мы сообразили, что они все совершенно одинаковы. Это какая-то тайна, честное слово. Сейчас я думаю, что это другое племя, в котором все долгое время женились друг на друге. — Тем не менее он говорил не слишком уверенно, как будто сам сомневался в своих словах.
— А по моему это дьяволы, — сказал бородатый человек, который стерег Дреда. — Земля открылась и ад выплюнул их. Совсем просто.
— Но, Дейв, черт побери, почему ад должен быть полон окторонами[53]? — Мастерсон дернул себя за бороду. — О. Простите, леди.
Мартина, не обращая внимания на их слова, прошептала, как во сне:
— Это Дред, но и, одновременно, что-то меньшее. Я чувствую это совершенно отчетливо. Он скопировал себя — используя собственное тело, возможно он из какого-нибудь индейского племени.
— М'дам, — сказал ей Мастерсон, — должен признаться, что не могу понять, о чем вы толкуете. Вы что, встречали этих парней раньше?
Пол пожал плечами, пытаясь сообразить, что можно сказать.
— Не совсем. Это трудно объяснить.
— Встретил его, я, — сказал Т-четыре-Б. — Схватил его, тоже, — добавил он, совершенно напрасно.
Пока ошеломленный Мастерсон стоял и чесал голову под цилиндром, Пол положил руку на плечо Мартине. Надо что-то делать, но совершенно бесполезно пытаться объяснять распад сети симам, живущим в ней.
— Что теперь?
— Даже если миллионы их ждут нас внизу, — тихо сказала Мартина, — мы должны пройти сквозь них. Другого пути отсюда нет. — Она повернулась к Мастерсону. — Вы можете проводить нас к Додж Сити? Или, по меньшей мере, сказать, что нас там ожидает? Мы не хотим идти туда, но у нас нет выбора.
— Если вы, ребята, хотите, чтобы вас убили, — предложил человек по имени Дейв, — спускайтесь с утеса и дуйте прямо. И крякнетесь, очень быстро и чисто.
— Загадочный Дейв обычно говорит очень мало, — сказал Мастерсон с кислой усмешкой, — но любое его слово — чистое золото. И он прав. Только спуститесь вниз и тут же умрете. Без вопросов. Лучше оставайтесь с нами — будете жить, да и у нас рук прибавится.
— Мы не можем, — сказал Пол, отчаянно желая, чтобы дело обстояло иначе. Он слышал о Дреде вполне достаточно и ужасался его, чудовище ничем не лучше Финни и Мадда, но с мозгами. Мысль о тысячах, ждущих… — Боже мой, как я хочу остаться. Но мы должны идти.
— Но почему, черти меня раздери? — Мастерсон почти кричал. — Откуда вы? Неужели у ваших матерей родились безмозглые дети?
Флоримель, которая все это время разглядывала сим Дреда со смесью ужаса и отвращения, наконец заговорила.
— Мы не можем остаться. Нам нужно попасть в Додж Сити. И мы не можем ничего объяснить.
— Это… это религия, так вы могли бы сказать, — сказал Пол, в последней отчаянной попытке что-то объяснить. — Мы можем поклясться.
Мастерсон какое-то время молча глядел на них.
— Я должен был догадаться раньше, только увидев ваши странные костюмы. И все равно, это плохая сделка. Мы потеряем вашу помощь, вы потеряете свои жизни. — Он недовольно сплюнул, только случайно не попав в рычащую физиономию Дреда.
— Вы можете указать нам лучшую дорогу туда? — спросила Мартина. — Мы не знаем этих гор и не хотим повстречаться с монстрами, которые уже однажды схватили нас.
