Помню, как рыдала и била кулаками по обшивке. Считала несправедливым наказание и хотела оправдаться перед теми, кто обрек меня на одиночество. В тот день мальчишка поставил мне подножку, и я разлила суп. Ничего страшного не случилось, но паренек смеялся надо мной, и я его толкнула. Это заметили воспитатели, я оказалась наедине со своими мыслями. Обиднее всего то, что слушать правду никто не пожелал.
Два дня провела в карцере, а на третий решила выбраться из заточения. Тогда я видела такой же потолок, но находился он в спальне. Воспользовалась ножом и выбралась сначала в вентиляционную трубу, а затем и на волю. Тогда для меня все закончилось трагично: остановили на пропускном пункте в город. Руководству приюта сильно досталось от правительственных органов. Их замучили проверками, тотальным контролем, что привело к смене персонала. Я узнала об этом спустя несколько лет.
Ладно, можно попробовать сделать, как тогда. Поднялась с пола и пододвинула стул вплотную к стене. Забравшись на него, воткнула конец ложки в щель между стеной и обшивкой потолка. Металлический предмет легко вошел в прорезь. Как я ее раньше не заметила? Не знала, что искать, меня смутила целостность конструкции потолка.
Медленно перемещая столовый прибор, наткнулась на препятствие. Это замок. Немного усилий и раздался характерный щелчок. Все так просто? Никакого дополнительного электронного кода, сплошная механика? Если разобраться, то боец, который мог проживать здесь до меня, не пытался покинуть базу или что-то разведать. С чего заниматься дополнительными усилениями конструкции?
Часть обшивки приподнялась вверх и отъехала в сторону, освобождая проем. Я посмотрела в зияющую дыру. Шахта. Свет проникал внутрь, но освещения все равно не хватало. Приглядевшись, на одной из стен заметила металлические скобы, служившие технической лестницей.
Долго я не раздумывала. Ухватившись за края проема, подтянулась. Длины руки хватило, чтобы уцепиться за первую скобу. Сгруппировалась и, подтянув ноги, коленом оперлась на тонкое обрамление проема. Посмотрела наверх. Шахта показалась невысокой. Я отчетливо видела металлическую обшивку потолка, которую использовали для технических помещений. В любом случае, стоило проверить, что там за бетонной стеной, и потому я начала взбираться.
Вылезая из туннеля, огляделась. Моему взору представился длинный коридор, хорошо освещенный и достаточно широкий. Странно, проезжая на лифте, не видела этого этажа. Выходило, что их как минимум на один больше, и он скрыт от чужих глаз. Или наоборот – этажи, на которых разместили нас, скрыты от других военнослужащих. Но это только предположения, и следовало их проверить. Выбора, куда двигаться, не было, поэтому пошла по коридору, надеясь обнаружить выход. Вместо него уперлась в тупик, и пришлось сворачивать налево, где было продолжение туннеля. Послышался приглушенный шум. Я прислушалась. Затруднялась определить, но, скорее всего, это колеса роботов-погрузчиков. Спустя несколько минут смогла убедиться в своих догадках.
Коридор закончился огороженной площадкой, под которой находился огромный зал. В центре него стоял небольшой космический корабль. Судя по маркировке, это грузовое судно для пилотирования внутри Солнечной системы. Вокруг лайнера суетились роботы, передвигая контейнеры с места на место. На стене ангара красовались буквы и цифры: «ВСК-123».
– Ну, наконец! – раздался мужской голос, и я обернулась.
Передо мной стоял молодой человек в форме военного и лучезарно улыбался. Судя по нашивкам на форме – старший лейтенант космической службы. Внешность у служивого самая обыкновенная. Небольшие зеленые глаза, коротко стриженые русые волосы, прямой нос, средней пухлости губы.
– Привет! – вернула улыбку парню и убрала челку назад.
Я знала, что это преобразит меня и сделает привлекательной. Реакция молодого человека не заставила себя долго ждать. Он шире раздвинул губы, и на его щеке образовалась ямочка. Это показалось очень симпатичным.
– Ты из новобранцев?
Опешила. Разве можно так сразу пугать? Неужели все мои порывы будут попраны? Схватят, скрутят и вернут в комнату. Нет, так не улыбаются, когда разговаривают с нарушителем порядка. Вероятно, он принял меня за кого-то другого. Это мне на руку.
– Да, – робко произнесла я.
– О! Тогда объяснима задержка в десять минут, – хмыкнул лейтенант. – Ничего страшного, ты ведь не знаешь путь сюда. Я все оформил и проконтролировал. Ты прапорщик? Нашивок не вижу.
– Да, эйр! – вытянулась я. – Разрешите доложить по форме?
– Вольно. Как тебя звать, прапорщик?
– Цветана Романова, эйр!
– Будем знакомы, Цветана Романова. Я – Зорий Зимов. Можно просто Зор.
Вот и познакомились. Я невольно залюбовалась снова появившейся ямочкой на щеке. Не знала, за кого принимал меня старлей, но мне он понравился. Он подходил под определение «честный парень», и уверена, был таким. Бесхитростный взор и открытая улыбка служили тому доказательством. К тому же я почувствовала его интерес к своей персоне, что приятно.
– Ладно, – продолжил Зор. – Давай соблюдем все формальности.
Я кивнула и отвела взор. В этот момент в корабль грузили контейнеры с алой маркировкой, что заставило поежиться. Такие цвета использовали для особо ценных грузов. Неужели бомбы?
– Прижми палец к сортфону, вот здесь. Пройдет идентификация и ты свободна.
Парень протянул мне переносное устройство. На черном фоне было начертано: «Контрольная проверка логистики. Шифр: «особо секретно» и рядом квадрат красного цвета. Нерешительно взглянула на офицера и занесла руку над экраном. В этот момент раздался писк в нагрудном кармане формы Зория и он, улыбнувшись, сказал:
– Прости, это личное извещение. Один момент и продолжим.
Кивнула и убрала руку. Лейтенант спешно извлек сортфон. Несколько секунд читал, сообщение и затем убрал устройство обратно. Я проследила взглядом за его рукой.
– Прости еще раз, – извинился парень. – Давай продолжим.
– Давай, – просияла я и облизнула губы.
Женская уловка сработала. Зор напрягся и протянул сортфон. Парень, хоть и производил впечатление простачка, но драться наверняка умел. Их этому учили в военной академии. Шансов одолеть его и завладеть сортфоном – ноль. К тому же это режимный объект и любые проявления агрессии недопустимы. То ли дело естественные отношения между полами. Никто не отменял влечение и флирт. Этим можно порой добиться большего, чем впечатывать кулаки парням в скулы. Хм, надо как-то продемонстрировать достоинства фигуры, или это отпугнет его?
– Слушай, а ты давно здесь? – неожиданно спросил Зор, а я отдернула занесенную над сортфоном руку.
– Третий день, – честно призналась я.
– Тогда, возможно, тебя нет еще в списках, – нахмурился Зор. – Проволочки у нас… Зачем к таким заданиям привлекают новобранцев – непонятно. Из-за отсутствия допуска может сработать система безопасности. Давай я сам отмечусь и сдам пост. Тебе в первые полгода взысканий не будет. К тому же все объяснимо. Корабль опечатают позже парни из «Первого подразделения». Все равно будут заниматься собственной проверкой. Могу проводить тебя до твоего подразделения и рассказать немного о базе.
Лейтенант вопросительно посмотрел, а у меня словно камень с души свалился. Я совершенно искренне ему улыбнулась и кивнула. Отойдя в сторонку, оперлась на металлические перила и принялась наблюдать за роботами-погрузчиками. Через небольшой промежуток времени Зорий встал рядом со мной.
– Пойдем?
– Да, эйр, – улыбнулась я.
Медленно развернулась и почти нечаянно оступилась. Классический прием воровства, но не видела необходимости брезговать им. Лейтенант поймал меня и прижал к себе. Успела расстегнуть молнию нагрудного кармана его форменной куртки.
– Ай, нога, – простонала я и ухватилась за больное место.
Да, и тут воровская классика, но сработала же! Зор сосредоточился на моей конечности, а я вытащила у него личный сорфон и засунула себе в карман брюк.
– Оступилась? Где болит? Тут или тут?
Ойкнула, чтобы он счел, будто у меня растяжение. Он помог облокотиться на перила и сам ринулся к светлому ящику, на котором нарисован жирный красный крест. Извлек из аптечки стил, вернулся, и сделал укол в запястье. Произошло это так быстро, что возразить ничего не успела. Когда прочитала название обезболивающего средства, стало дурно. М-да, стремительный молодой человек! Душа бы радовалась за нашу армию, если не предстоящий мне спуск в шахту.
– Ну, как? Тебе лучше?
Сочувствие в голосе и сострадание во взгляде парня незаменимы в романтичных сценах. Но мне захотелось заехать ему в челюсть одеревеневшей от обезболивающего препарата рукой. Почему он выбрал именно этот медикамент? Или тут других нет? Но вместо этого криво улыбнулась и по возможности мягко произнесла:
