здесь инкантор. Или вообще не подумал бы, что инкантор может существовать.
Оценка леди Арэх касалась Сидры, а не Воина-Сидры, так что комментировать я не стала. Раз уж я не отвечала за оплошности Сидры, то не могла и принимать похвалу за ее проницательность.
«Коса» медленно продвигалась вдоль сужающегося объекта, держась от него в нескольких десятках метров. Мимо нас проплывали раковины, спрессованные в ступени, террасы, шпили и башенки. Некоторые торчали подобно бушпритам, другие крепились на наклонных опорах, похожие на перевернутые канделябры. Время от времени свет прожекторов выхватывал дыру с неровными краями, как будто часть корабля оторвало взрывом, и это служило напоминанием – если мы вообще в таковых нуждались, – что гнездостроителям все же не удалось победить своих врагов; они лишь выработали стратегию, сводившую к минимуму вероятность столкновения.
Пятнадцать дополнительных километров выглядели мелочью по сравнению с расстоянием, на которое мы уже углубились в Харибду, но все наши системы работали на пределе. Криоарифметические устройства сражались с теплом, как поступавшим снаружи, так и с излучаемым темноприводами. Гидеоновы камни пытались угнаться за их алгоритмическими циклами, завивая и изгибая бронеткань вокруг водоворотов антиэнтропийной активности, воспринимавшихся ими как угроза, которую следовало сдержать или даже нейтрализовать. Попытка уйти еще глубже увела бы «Косу» в опасные воды, где нас ждало неведомое – то, что нам прежде не доводилось ни испытывать, ни моделировать.
И потому, когда над нами проплыли самые нижние части объекта, похожие на шпили концы раковин, мы смогли облегченно вздохнуть. Мы медленно поднялись до нижнего торца и обогнули объект по спирали, чтобы наиболее эффективно закартировать его. Никаких люков или по крайней мере чего-то похожего на них нам не встретилось.
Оставалось лишь проделать вход самим.
Посовещавшись с леди Арэх и Пинки, я выбрала место примерно на половине высоты корабля – похожий на бородавку вырост, состоящий из пары десятков раковин, по крайней мере на два километра ниже видимых следов разрушений. В поврежденную зону входить не хотелось. Архитектура этих кораблей была модульной, разделенной на независимые объемы переборками из раковинного материала. Даже если часть корабля разрушилась, впустив внутрь атмосферу Харибды, в прилегающей к ней части может оставаться обычное, приемлемое для гнездостроителей давление.
Сориентировав «Косу» вертикально, я медленно подводила ее ближе, пока верхний шлюз не оказался в метре от выпуклой поверхности одного из раковинных выростов. Составив с помощью лазера его точную карту, «Коса» изменила форму своего шлюза так, чтобы две поверхности соприкоснулись с точностью до атома. Затем я завершила сближение, уменьшая расстояние, пока не произошел контакт и бронеткань не вогнулась внутрь шлюза. Она сопротивлялась дальнейшему движению, но я увеличила тягу двигателей и вынудила ее прильнуть к поверхности объекта. Теперь она имела топологическую форму мешка с вытянутой горловиной, окутывая «Косу», но прижимаясь кромкой горловины к выпуклой поверхности раковины. Убедившись, что соединение стабильно, я уменьшила мощность темноприводов – парящий объект уже взял на себя большую часть работы по удержанию нас на глубине.
– Отлично, Воин-Сидра.
Я убрала руки с приборов. Они были липкими от пота.
– Спасибо, леди Арэх.
«Косе» потребовалось несколько минут, чтобы реорганизовать свое внутреннее расположение, обеспечив удобный путь к отсеку со скафандрами и верхнему шлюзу. Минуты эти нам пригодились – всем нужно было собраться с мыслями и определить план дальнейших действий.
Мы молча облачились в скафандры, нервничая, как перед казнью. Поскольку не брали с собой ничего, кроме имевшихся в скафандрах инструментов, оружия и датчиков.
Шлюз «Косы» плотно прижимался к поверхности чужого корабля, не обнаруживая ни встречного давления, ни каких-либо ядовитых веществ или излучений, которые могли бы внушать тревогу.
Мы откачали воздух из шлюза, и я, не говоря ни слова, открыла внешний люк. За ним поблескивал белый, чуть просвечивающий раковинный материал. Все мы уже знали его на вид и на ощупь, но никогда не видели как часть корабля, в какой-то мере сохранявшую функциональность. Те раковины, что мы находили на Арарате, были безнадежно испорчены, но даже с ними работать оказалось невероятно трудно.
– С чего начнем? – спросила леди Арэх. – С лазеров, бозеров, резаков под давлением?
Я коснулась ладонями поверхности и совершила ряд точных движений, используя пясти для воздействия на узкие контактные полоски, расположенные на второстепенных гнездостроительских выростах. Делать это приходилось быстро, работая двумя конечностями с интерфейсом, предназначенным для четырех. Леди Арэх и Пинки наблюдали за мной, благоразумно предпочитая молчать. На поверхности возникали пузыри и темные пятна в виде геометрических узоров, запрашивая мои права и намерения. Получить пропуск в корабль гнездостроителей было не так-то просто, даже зная их язык. Я быстро составляла ответы, вежливо и уверенно подтверждая свои полномочия.
На раковине образовалась черная точка, она быстро выросла, превратившись в круглое отверстие диаметром метра полтора. Добравшись до края нашего шлюза, отверстие перестало увеличиваться. За ним простиралось темное пространство неопределимого размера. Стена из раковины была не толще ногтя. Я вздрогнула, представив, что должен выдерживать этот материал за пределами границ шлюза и той части бронеткани, которая прильнула к кораблю.
– Можно идти, – сообщила я.
– Вряд ли кто-то из людей столь долго и мучительно размышлял о гнездостроителях, как я, – сказала леди Арэх. – И вряд ли кто-то собрал о них больше обрывков всевозможных знаний. Кроме тебя, Воин-Сидра. Но даже ты не могла выучить их язык. Никому не удавалось найти какие-либо письменные источники или…
– Значит, мне невероятным образом повезло, – ответила я, первой двинувшись к отверстию. – Давайте не будем тянуть. Проход признал мои полномочия, но может закрыться, как только я окажусь внутри.
– Может, еще не поздно пойти выпить?
– Для многого уже слишком поздно, Пинки. – Мне, однако, все же хотелось его успокоить. – Около двухсот лет назад Сидра наткнулась на архив гнездостроителей, включавший в себя жестовые команды. До сего дня их не доводилось испытать на практике. Сидре не хотелось раньше времени пробуждать надежду. Если бы ничего не вышло, мы бы прибегли к масс-энергетическим средствам, а может, даже ограниченно применили гипометрическое устройство в режиме оружия.
– Мне только кажется или ты с каждой минутой все хуже понимаешь, чего от нее ждать?
– И тем не менее вряд ли ты станешь спорить с тем, что дверь она открыла. Иди, Пинки. Я за тобой.
Я остановилась по другую сторону отверстия и протянула руку Пинки и леди Арэх. Кроме света из шлюза «Косы», путь нам освещали только скафандры. Обследовав радаром пространство, в котором мы оказались, мой скафандр сообщил, что обнаружил гладкую стену и что мы находимся в цилиндре диаметром порядка шестидесяти метров. Я усилила мощность шлемного фонаря
